Главная жизненная ценность

Что для Владимира Николаевича ДУБИНИНА, доктора физико-математических наук, профессора, члена-корреспондента РАН – математика? Все. Язык, профессия, увлечение, образ жизни… Удовольствие? Это редко, когда решишь что-нибудь такое… В занятиях математикой есть такая особенность. Вы приступили к изучению явления, год трудитесь, не поднимая головы, но если теорема не доказана, то ваш труд никого не интересует. Тяжелая, ломовая работа не завершилась какими-либо утверждениями. Но уж если доказал – никакими словесами невозможно оспорить результат. Это тоже особенность нашей работы, рассказывает Владимир Николаевич.

– Расскажите о себе, родителях, семье, детстве. Когда вы решили, что станете ученым?

– Я родился во Владивостоке, в 1951 году. Мои родители были учителями. Мама, Надежда Евстафьевна, преподавала математику, а отец, Николай Николаевич, – физику. Он был первым директором Владивостокской школы-интерната №2, которая получила известность не только в крае, но и по всей стране благодаря уникальным новаторским программам.

О Николае Николаевиче чаще вспоминают как о первопроходце создания подвижного метода обучения детей, в дальнейшем получившего распространение в школах края и России. В 1986 году впервые в стране первоклассники школы-интерната не сели за парты, а ... встали. Так начался эксперимент «Способ оздоровления учащихся методом свободной стойки за специальной партой с одновременной стимуляцией рефлексогенных зон стопы». Эффект использования новых парт оказался потрясающим.

Но самое главное – отец приглашал талантливых педагогов –художников, музыкантов, деятелей культуры, научных сотрудников академии наук. Школьники проходили практику в институтах ДВНЦ, участвовали экспедициях, а ученые периодически проводили уроки.

Николай Николаевич не ограничивался традиционными формами обучения. Проводились олимпиады, факельные шествия. В школе работали различные кружки: балетный, баянистов, драмкружок (в котором участвовал и я), ракетного моделирования (там я тоже занимался, и даже стал чемпионом Приморского края по классу многоступенчатых ракет). А чего стоили декады на телевидении (передача «сделай модель сам»)!

Отец часто встречал учеников у дверей школы. Одним словом, воспитанием детей отец и его единомышленники занимались с утра до вечера, потому что их целью было всестороннее развитие ребят.

В 2001 году по инициативе администрации Приморского края и Владивостокского государственного университета экономики и сервиса на базе интерната № 2 создана школа-интернат ВГУЭС для одаренных детей, которая носит имя Н. Н. Дубинина.

За свою деятельность отец был отмечен многими наградами, званиями «кавалер ордена Ленина», «заслуженный учитель РСФСР», «почетный гражданин Владивостока», «народный учитель СССР».

– Расскажите о своей семье, жизненных ценностях, увлечениях.

– У меня две взрослых, самостоятельных дочери. Я разведен. Работа – моя главная жизненная ценность. С удовольствием отдыхаю на море, люблю рыбалку, пою в дружеской компании.

– Как складывался ваш путь в академическую науку?

– В 1968 году я поступил на физико-математический факультет Дальневосточного государственного университета. Два последних курса, в рамках программы обмена студентов, проучился в Кубанском государственном университете. Там же поступил в аспирантуру, спустя три года в Донецке защитил кандидатскую диссертацию и в 1978 году вернулся во Владивосток, в ДВГУ, где занимался преподаванием и исследовательской деятельностью. Докторскую диссертацию защитил в Новосибирске в 1989 году. Вскоре после защиты, в 1990 году перешел на работу в Институт прикладной математики в лабораторию математической физики к Сергею Михайловичу Белоносову. После его отъезда я возглавил лабораторию и руковожу ею по настоящее время. В 2003 году был избран членом-корреспондентом Российской академии наук.

– Расскажите о научном направлении, достижениях лаборатории, которую вы возглавляете. Что менялось с годами, что из сделанного считаете наиболее значительным достижением в науке?

– В лаборатории математического анализа (до 1991 года лаборатории математической физики) в разное время проводились исследования по механике деформируемого твердого тела (Сергей Михайлович Белоносов), дифференциальным операторам в пространствах функций бесконечномерного аргумента (Николай Николаевич Фролов), по построению теории операторов преобразования и исследованию их приложений к эллиптическим сингулярным краевым задачам (Валерий Вячеславович Катрахов). Вместе с тем, основные направления исследований лаборатории связаны с геометрической теорией функций, теорией потенциала и их приложениями. Это мои работы, работы Владимира Алексеевича Шлыка, Сергея Ивановича Калмыкова, Дмитрия Борисовича Карпа, Леонида Владимировича Ковалева, Евгения Викторовича Костюченко, Елены Гумаровны Прилепкипой (Ахмедзяновой) и Александра Викторовича Олесова. К основным научным достижениям лаборатории в период с 1991 года можно отнести следующие: сформулированы и доказаны весьма общие принципы симметризации для целого ряда симметризационных преобразований и для широкого круга емкостей, порожденных функционалами, зависящими от аргумента, функции и ее первых частных производных. Указанные принципы носят почти философский характер и, вместе с тем, усиливают многие конкретные классические и современные утверждения, содержащие функциональные неравенства изопериметрического характера. Полученные результаты находят многочисленные приложения в теории функций, функциональном анализе, теории дифференциальных уравнений с частными производными и других областях математики.

В геометрической теории функций комплексного переменного получил развитие метод симметризации и диссимметризации функций, множеств и конденсаторов. В качестве приложений этого метода доказана серия теорем покрытия и искажения для однолистных функций, решен ряд задач об экстремальном разбиении и установлены новые метрические свойства замкнутых множеств.

В теории аналитических функций разработан общий подход к решению экстремальных задач с помощью конформных и однолистных отображений. В частности, получен ряд новых неравенств бернштейновского типа для известных классов полиномов, целых функций и рациональных функций с предписанными полюсами.

Установлены новые принципы мажорации для многолистных функций и, в частности, новые версии леммы Шварца для регулярных функций со свободной областью определения.

В теории потенциала впервые введены и изучены обобщенные конденсаторы с тремя и более пластинами. Получены общие свойства таких конденсаторов и асимптотические формулы для емкости конденсаторов при вырождении некоторых пластин. Даны приложения обобщенных конденсаторов в теории функций.

Доказана теорема о равенстве р-емкости конденсатора и р-модуля соответствующего семейства кривых в наиболее общем виде, известном в мире в настоящее время.

Для коэффициентов Фурье по всем классическим ортогональным полиномам доказаны критерии квадратичной суммируемости с геометрическим весом. Найдены двусторонние неравенства и асимптотические приближения для некоторых гипергеометрических функций одной и двух переменных.

– Можно сказать, что сложилась научная школа?

– В целом, перечисленные результаты оказали существенное влияние на развитие геометрической теории функций в мире.

Ряд полученных нами результатов – ключевые. О них знают, на них ссылаются в обзорах, монографиях все специалисты, работающие в мире в данном направлении. О нас думают, что здесь работает целая дальневосточная школа. Так было, но многие из моих коллег сейчас не работают в ИПМ. Некоторые – в других научных учреждениях или за границей, другие были вынуждены уйти из науки. Выходят статьи Леонида Владимировича Ковалева, Евгения Викторовича Костюченко, Александра Викторовича Олесова, они мои ученики, но уже не сотрудники ИПМ.

– Есть мнение, что представители фундаментальной науки занимаются удовлетворением своего любопытства за государственный счет. В общем, все время занимаются любимым делом.

– Примерно одну четвертую часть моего рабочего времени мне удается заниматься любимым делом – наукой. Остальное время поглощают не столь интересные дела: учебный процесс, административная работа, все, что связано с организацией науки, написание грантов и отчеты по ним, и многое другое. Если сравнить с трудом садовника, который наряду с выращиванием уникального растения еще и должен стричь газон, то можно сказать, что большую часть времени я «стригу газон».

– Какими вы видите отношения между Учеником и Учителем в науке, каков ваш опыт?

– Хотелось бы их видеть не такими, какие они есть. Конечно, учитель и ученик партнеры, хотя и не равнозначные. Учитель обогащает ученика опытом, ученик – смелостью. Это необходимая и достаточная пара для реализации научного процесса. В реальной жизни много сил забирает помощь ученикам. Они не столь активны как хотелось бы. К сожалению, в настоящее время вузовская подготовка математиков оставляет желать лучшего.

– Отношения «Наука и Общество», «Наука и Власть», как они развивались на вашей памяти?

– Если общество в значительной своей части с уважением относится к научной деятельности, хотя и не считает ее престижной, то отношения с региональной властью оставляют желать лучшего. Тенденция эта с годами усугубляется, хотя наши ближайшие соседи-хабаровчане, дают иной пример, достойный для подражания.

– Видите ли вы перспективы развития науки, образования на Дальнем Востоке?

– Несомненно. Не могу утверждать, какими будут приоритетные направления наверняка. Вероятно, науки об Океане, о Земле, биологические науки. Безусловно, модные научные направления, такие как нанотехнологии, под которые сейчас дают деньги.

Центральные власти у нас разумные. К этой политике их будет подталкивать экономическая целесообразность.

– Кто сейчас работает в науке?

– Фанаты. Их меньше, чем два десятка лет тому назад.

Мой лучший ученик работает за границей. Считаю, что там он может больше сделать для науки. К сожалению, не для нашей, российской науки. Из тех, кто остались, в полную силу работает меньшая часть. Люди вынуждены заниматься зарабатыванием денег в ущерб занятиям наукой. Ведь у них семьи.

– Есть ли в лаборатории молодежь?

– К сожалению, существующая система не настроена на поддержку молодых. У меня работает аспирант Сергей Иванович Калмыков, перспективный специалист, но не могу помочь ему решить жилищную проблему ни в ДВО РАН, ни в ДВГУ, ни в МГУ им Г.И. Невельского. Жилищный фонд скуден, а участие в схемах строительства жилья за свой счет для него не реально.

– Поддерживаете ли связи с университетом? В чем это проявляется?

– Конечно, ведь я выпускник ДВГУ. Читаю лекции, веду аспирантуру. Нашей базовой кафедрой теории функций и функционального анализа не стал заведовать – такова моя позиция. Ею управляет мой коллега, доктор физико-математических наук Николай Николаевич Фролов. Вместе с профессором Геннадием Валентиновичем Алексеевым являюсь руководителем гранта по программе поддержки ведущих научных школ России. Мы – единственные обладатели такого гранта не только в рамках ДВГУ, но и на территории всего Дальнего Востока. Надеюсь, что этот проект будет иметь продолжение.

– Что вы думаете о реформировании РАН? Какие изменения ожидаете для своего коллектива?

– Надеюсь, что изменений больше не будет. Что касается реформирования – оно нужно, жаль, что делается плохо. Можно много об этом говорить. Например, где-то были «мертвые души» и их сократили. А у нас «резали по живому». Наша лаборатория лишилась трех докторов наук и одного кандидата наук. Получилось так, что люди, занимающиеся наукой, попали под давление, вместе с тем другие, не столь эффективно работающие, остаются при хороших зарплатах. Как с этим согласиться?

– Считаете, что концепция реформирования науки и образования не продумана?

– Я не уверен, что концепция существует, поскольку каждый вновь приходящий руководитель выдвигает новую концепцию.

– Ну, он от чего-то отталкивается…

– Такое впечатление, что он отталкивается от того, чтобы остаться на месте руководителя. Зачастую люди у власти только изображают из себя реформаторов, на деле подражая Западу.

На первый взгляд, все ясно. В России сложилась уникальная организация научной деятельности. Я имею в виду Академию наук. Такого нет ни в Европе, ни в Америке. Что-то близкое есть в Германии. Существовавшая у нас система, без преувеличения, обеспечивала результаты мирового уровня. Этого не умаляет факт, что среди лауреатов Нобелевской премии было мало советских ученых, ведь выбирают люди.

Власти посчитали, что наука нуждается в реформировании, но на создание понятийного аппарата времени или знаний не хватило. У функционеров экономическая мотивация. В бизнесе задача увеличения эффективности, как разницы доходной и расходной составляющих, очевидна. Вот только академическая наука – не бизнес.

Президиум РАН боролся за ее сохранение как мог. В том числе, принимая решения, за которые подвергался критике со стороны научного сообщества. Например, ввели вакансии для «молодых» академиков и членов-корреспондентов. Действия руководства РАН можно критиковать, но добейтесь большего, чем смогли они.

Власти сделали ставку на создание небольшого количества федеральных университетов, которые впоследствии должны стать лидерами в образовании и науке. РАН окажется фактически в подчиненном положении.

Теперь понимаете, почему в стране стало таким популярным выражение: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»?

– По вашему мнению, приведет ли усиление администрирования науки к росту ее эффективности?

– А я не уверен, что происходит усиление администрирования науки.

– Скажите, а «чистая» математика кому-нибудь нужна?

– Конечно. Математика используется всеми и везде. С этим никто не спорит. Математика – предмет абстрактный, не все знают, о чем там идет речь, но соглашаются, что это дело, по-видимому, нужное, ибо в ней складывают и вычитают, умножают и делят, оперируют числами, функциями, производными. Например, производная. Почувствовать ее несложно. Рассмотрим случай удаляющегося от нас объекта. Его движение описывается функцией S (расстояние) от аргумента t (время). Так вот производная функции S по аргументу t – это скорость. Функция и производная – понятия математические, а путь и скорость – понятия, которыми оперируют все и везде. Все что движется, в любой момент времени описывается направлением и скоростью.

Описывая явления материального мира, мы пользуемся математическим языком. Чтобы описание было адекватным, этот язык нужно хорошо знать. Оказывается, даже оперируя простыми функциями, мы еще многого не знаем. Например, возьмем известный из школьного курса математики полином степени n от аргумента z. Значения z, при которых полином равен нулю – это его корни. Если мы возьмем от исходного полинома производную, то получим полином степени n-1. Корни производной полинома называются его критическими точками. Так вот, есть до сих пор не решенная гипотеза Благовеста Сендова, о расположении на комплексной плоскости корней полинома и его критических точек. Она гласит, что если корни исходного полинома лежат в единичном круге, то описав вокруг любой из этих точек круг также единичного радиуса, мы обнаружим в нем, по крайней мере, одну критическую точку исходного полинома. Мы еще очень далеки от того, чтобы проникнуть в природу вещей, если даже на уровне понятий, которыми оперирует школьный курс математики, нам не все ясно.

Кто-то изучает природу, животный мир, а кто-то изучает абстрактные понятия. И то, и другое важно, даже если не приносит сиюминутную выгоду.

3 сентября 2008 года