На юге Дальнего Востока Российской Федерации расположен редкий по красоте уголок природы – Приморский край. Здесь, где тайга встречается с океаном, а холодные воды с тропическими, сложились уникальные природные комплексы растений и животных, аналогов которым нет больше нигде. Дикий виноград, обвивающий ели, или тигр, бредущий по снегу – эти образы, ассоциирующиеся с Приморьем и ярко иллюстрирующие его необычность, стали широко известными благодаря литературе и кинематографу.
Известный приморский поэт и музыкант образно назвал Приморский край «карманом страны», имея в виду, скорее всего, его расположение и форму. Нашему собеседнику директору Дальневосточного морского биосферного заповедника ДВО РАН кандидату биологических наук Андрею Николаевичу МАЛЮТИНУ очень симпатичен этот образ.
 |
| Фото Леонида МАКОГИНА |
Справка. Андрей Николаевич Малютин родился в 1960 году в г. Новосибирске. В 1982 году окончил Дальневосточный государственный университет по специальности «гидробиология», затем аспирантуру в Институте биологии моря ДВО РАН в 1988 году. С 2001 года – директор Дальневосточного морского биосферного заповедника ДВО РАН. Область научных интересов – экология донных сообществ и заповедное дело. Опубликовал более 35 научных работ в отечественных и зарубежных изданиях.
– Но давайте при этом обратим внимание и на другое его значение: каких только богатств нет в этом «кармане»! Я имею в виду не только и не столько стоимость кубометра леса, тонны природных ископаемых или биологических ресурсов. Богатства – это еще и непроходимые, бескрайние леса, и чистейшие горные реки, и нежные летом, но суровые в зимний период морские просторы, и удивительные по конфигурации острова и скалы, и причудливые наземные и подводные ландшафты, и разнообразнейшие растения и животные.
В этом удивительном месте расположен Дальневосточный морской биосферный государственный природный заповедник. Созданный 24 марта 1978 года, он единственный в нашей стране настоящий морской заповедник, свыше 98% площади которого занимает акватория. В нем обитает более 5000 видов растений и животных, но это далеко не окончательное число – ряд таксономических групп требует более детального изучения, а некоторые группы по разным причинам вообще не описывались.
– Андрей Николаевич, расскажите об основных направлениях деятельности Морского заповедника.
– Их несколько. Охрана заповедной территории и акватории с целью сохранения уникального биологического разнообразия растений и животных. Сохранение культурного и исторического наследия. Изучение морских и островных биоценозов, то есть совокупности всего живого, совместно проживающего на определенной территории или акватории заповедника и их изменений в результате естественных процессов, а также из-за воздействия человека. Разработка научных основ сохранения и восстановления морских и островных биогеоценозов, сохранение генофонда животных и растений. Разработка научных рекомендаций для морского заповедного дела. Имея за плечами почти 30-ти летнюю историю активной природоохранной деятельности, сотрудникам Морского заповедника есть что рассказать, поэтому естественными являются эколого-просветительская деятельность и познавательный экологический туризм как необходимый инструмент воспитания у людей бережного отношения к природе.
– Какова структура заповедника?
– Для большинства людей само понятие «заповедник» ассоциируется чаще всего только с охраной природы как таковой и соответствующей атрибутикой: карабины, камуфляж, лодки, дождь, шторм, обветренные лица и тому подобное. Однако на самом деле все не совсем так. Морской заповедник является многофункциональной организацией с четко определенными целями, приоритетами и направлениями активности.
Организационная структура Морского заповедника со временем приобрела тот вид, который она по логике и должна иметь исходя из предназначения заповедника: охрана территории и акватории; научно-исследовательские работа и мониторинговые наблюдения, разработка научных основ сохранения и восстановления генофонда; экологическое просвещение населения и пропаганда идей охраны природы.
Каждую из этих задач выполняет соответствующее структурное подразделение. Не умаляя значения остальных, следует признать, что основной деятельностью заповедника все-таки является охранная.
Подвиг каждый день
– Давайте подробнее остановимся на охранной деятельности.
– Сегодня, к сожалению, штат Отдела охраны в Морском заповеднике небольшой – всего 24 человека. Для сравнения, лишь в Хасанском муниципальном образовании только организованных браконьеров в 2-3 раза больше, чем государственных инспекторов заповедника, а количество неорганизованных вообще не поддается учету…
В отделе важнейшей является оперативная работа. Под ней подразумевается перехват замеченных с кордонов охраны любых плавсредств, находящихся в заповеднике без разрешений администрации Морского заповедника. Сделать это непросто. Тяжелые, порой опасные условия работы не способствуют задержанию нарушителя. Только в голливудских погонях это легко дается героям, перепрыгивающим на ходу в лодки, автомобили или даже самолеты.
Другой вид деятельности Отдела охраны – регулярное патрулирование. Поскольку браконьеры пытаются проникнуть в заповедник не только морем, и не всегда их лодка попадает в поле зрения инспекторов, осуществляется плановый осмотр охраняемой акватории, островов и побережья, в том числе и по наземным маршрутам.
Наиболее сложной частью работы Отдела охраны является противодействие браконьерским краболовным судам. Это и понятно: разве можно сравнить мореходные, равно как и многие другие возможности инспекторской лодки и добывающего судна?
В последние два года мы перешли к регулярной очистке акватории заповедника от браконьерских орудий лова, при этом привлекаем суда с необходимым для подъема крабовых ловушек оборудованием. Сотрудничаем с береговой пограничной охраной. Уже в первый сезон такой работы было поднято несколько сотен крабовых ловушек, а результаты обнародованы в средствах массовой информации. У госинспекторов уменьшилась необходимость выходить в море на лодках и высаживаться на движущее браконьерское судно в ночных, штормовых и прочих неблагоприятных условиях. Уже через год после начала использования такой тактики число судов-браконьеров на акватории Морского заповедника заметно уменьшилось.
Каждодневная работа Отдела охраны Морского заповедника бывает опасной, а порой, к величайшему сожалению, даже приводит к трагедиям. В море при исполнении служебных обязанностей погибли начальник охраны Морского заповедника В.В. Перерва, государственные инспекторы А.В. Гонтарь и А.Г. Котелов, а также два офицера Владивостокского ОМОН.
– Это печально и невосполнимо. Наверное, браконьерство представляет основную угрозу заповеднику?
– Безусловно. Основу традиционной кухни и особенно медицины многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона составляют рыба и морепродукты. Цены на эту продукцию в Китае, Корее или в Японии выше, чем в России, поэтому не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, куда исчезают добытые браконьерским образом трепанги, крабы, морские ежи и другие деликатесы.
В советское время задача охраны заповедника решалась успешно. Это было обусловлено жесткой законодательной системой, законопослушностью граждан, закрытыми границами, а также ограничением свободы перемещения вблизи границ государства. Залив Петра Великого тогда полностью входил в пограничную зону. Вспомните, чего стоило выйти в море в то время: существовал серьезный риск «нарваться» на пограничников. Вблизи границ заповедника постоянно патрулировал сторожевой катер. Эта ситуация в наши дни повторилась лишь единожды: во время визита президента России В.В. Путина в заповедник мы задерживали браконьеров, а вокруг стояли пограничные катера.
Однако дезинтеграция СССР, последовавший затем экономический кризис и прозрачность российских государственных границ привели Морской заповедник к серьезнейшим проблемам. Гигантский потребительский рынок Восточной Азии и, прежде всего, Японии и Китая способен переработать любые объемы природных ресурсов, и относительно нетронутая природа Приморского края стала лакомым куском для наших соседей.
– Каковы последствия браконьерских атак постперестроечного времени?
– Начиная со второй половины 90-х годов прошлого века, залив Петра Великого подвергается сильнейшему браконьерскому давлению. За прошедшие 8-10 лет облик сообществ в некоторых местах изменился до неузнаваемости, происходит их деградация, нарушены экологические связи. Все это в той или иной степени касается и Морского заповедника. Трудно подсчитать, сколько трепанга и на какую сумму вывезено с акватории Морского заповедника и прилежащих районов залива Петра Великого за эти годы. По некоторым оценкам, в середине 80-х годов плотность поселений трепанга на подводных угодьях составляла в среднем от 1 до 4-5 штук на 1 квадратный метр, а спустя пятнадцать лет ударной работы браконьеров, она уменьшилась до 1 штуки на 500-1000 квадратных метров.
– А как же закон, суровый и справедливый ?
– К сожалению, российское законодательство очень мягко относится к браконьерам. Штрафуют по минимуму, так как практически всегда им можно вменить лишь незаконное нахождение на заповедной акватории – в случае угрозы задержания, пойманные животные просто выбрасываются в воду, чаще всего в питомзах, что приводит к их неизбежной гибели. Наличие в задержанных браконьерских лодках водолазного снаряжения владельцы объясняют то желанием якобы полюбоваться подводным миром, то стремлением научиться нырять, то каким-нибудь аналогичным бредом. Так что акваланг в заповеднике, в отличие, например, от стрелкового оружия, обнаруженного у «сухопутного» браконьера, не считается орудием браконьерского промысла.
– Период становления Морского заповедника следует признать закончившимся. Как он защищен сегодня?
– За последние несколько лет удалось сделать более эффективной работу Отдела охраны заповедника. Приобретены новые скоростные плавсредства, средства навигации, налажена мобильная оперативная и аварийная радио- и телефонная связь. Государственные инспекторы стали ощущать себя менее оторванными от «Большой земли». Построены новые опорные пункты охраны, отремонтированы уже существующие. Качество жизни и работы улучшилось. Если же говорить о количественных показателях охранной работы Морского заповедника, то они также выглядят вполне хорошо. Заповедник не один год входит в десятку лучших в России по задержанным нарушителям и полученным штрафам. Однако следует признать, что значительно большему числу нарушителей, прежде всего браконьеров, удается скрыться.
– Общеизвестно, что научно-исследовательская деятельность в Морском заповеднике всегда занимала весьма значимое место…
– Конечно. Ведь он входит в состав Дальневосточного отделения Российской Академии наук, а не просто является эталоном природы, расположенным в уникальном месте. Инвентаризация основных групп животных и растений в основном закончена, но учетные работы продолжаются. Практически ежегодно совершаются любопытнейшие находки, и они будут совершаться впредь, поскольку морские экологические системы значительно более открыты по сравнению с наземными. Произошло расширение научного отдела заповедника, пришли новые квалифицированные специалисты. Подготовлена многолетняя программа научных исследований.
Новые времена ставят новые задачи, поэтому, сегодня пристальное внимание уделяется мониторингу, международному сотрудничеству, например, участию в программе оценки эффективности управления заповедниками. Недавно Морской заповедник стал членом и уже принимает активное участие в деятельности Ассоциации Восточно-Азиатских биосферных заповедников (EABRN). Задействованы мы и в создании первого азиатского трансграничного биосферного резервата на границе Российской Федерации, Китая и Северной Кореи.
– Андрей Николаевич, что же впереди? Какова перспектива Морского заповедника?
– Многие люди, летевшие из Владивостока в Китай, обращали внимание на то, как резко в районе государственной границы «зеленое море тайги» сменяется буро-коричневой мозаикой полей, разделенных узкими полосками высаженных деревьев. Печать активной человеческой деятельности в Китае видна очень отчетливо. Не раз приходилось наблюдать нечто подобное и на море, когда на подлете или подходе к какому-нибудь крупному городу–порту менялся цвет воды, ее прозрачность, в массе появлялся разнообразный плавающий мусор, переливающиеся всеми цветами радуги мазутные пятна. Про то, что творится под водой, говорить вообще не хочется. Кто здесь нырял, знает – фильм ужасов. Не хочется верить, что это будущее нашей среды обитания.
Усиливается загрязнение, выносимое из Амурского залива. Южный район заповедника подвержен влиянию реки Туманной, сильно загрязненной промышленными, бытовыми и сельскохозяйственными стоками. Под влиянием летних муссонных ветров загрязняющие вещества достигают острова Фуругельма и залива Посьета. Поэтому возникает острая потребность в проведении широкомасштабных ландшафтно-экологических исследований с целью комплексной оценки сложившейся ситуации и разработки неотложных мероприятий.
Происходит трансформация концепции охраны заповедника, требующая адекватного материального обеспечения. Казалось бы, инспекторам при наличии средств радиосвязи должно быть достаточно лодок с 40-сильными двигателями, чтобы противостоять на открытой акватории браконьерским судам. В такой ситуации используется банальная тактика, основанная на принципе «выдавить за пределы заповедника».
Специфика морского заповедника позволяет визуально с нескольких точек контролировать всю его акваторию. В случае обнаружения браконьерских лодок или судов скоростной катер охраны, извещенный по системе оперативной связи, за 15-20 минут достигнет любой точки заповедника. При этом «работа» браконьеров-водолазов станет либо вообще невозможной, либо малоэффективной и рентабельность добычи трепанга резко уменьшится. Наличие даже одной скоростной лодки придает уверенности работникам охраны Морского заповедника и внушает неуверенность и определенные опасения браконьерам. Мы не собираемся отказываться и от регулярного патрулирования, поскольку нет задачи пересадить всех инспекторов на 200-сильные моторы, соревнуясь с браконьерами в скорости и тратах на бензин.
– Что еще нужно кроме скоростных катеров для борьбы с браконьерами?
– Работа по береговым браконьерским базам, которые хорошо известны сотрудникам заповедника, гораздо более эффективна, менее затратна и, что самое главное, безопаснее, чем перехват браконьеров в море. Борьбой с незаконной добычей морских биологических ресурсов занимается несколько различных государственных природоохранных структур, но ее эффективность низка из-за отсутствия координации мероприятий. Нужен патронаж администрации Приморского края, тем более что власти неоднократно заявляли о приоритетности сохранения окружающей среды. Более того, по крабовому браконьерству такая группа уже существует. Создать аналогичную антибраконьерскую группу по трепангу гораздо легче и значительно дешевле. Нет сомнений, что одна-две таких группы смогут за короткое время прекратить организованное трепанговое браконьерство в Хасанском районе.
– Многолетние споры о возможности существования экологического туризма в заповедниках, похоже, подходят к концу. Совместимы ли понятия «Морской заповедник» и «экотуризм»?
– На мой взгляд, можно выделить несколько посещаемых мест и в Морском заповеднике. При разумной организации, например, водолазного туризма, деградации среды не происходит. При этом понятно, что главная цель здесь – не зарабатывание денег, а эколого-просветительский момент. Однако, несмотря на всю популярность и привлекательность экотуризма в наши дни он может развиваться лишь в той степени, в какой это не нарушает ход естественных процессов и не создает угрозы охраняемым видам либо сообществам.
– Население, бизнес – это враги или друзья заповедника?
– Учитывая новый биосферный статус Дальневосточного морского заповедника, одной из важных задач становится содействие устойчивому развитию в прилегающей к заповеднику зоне. В ней можно развивать марикультурные хозяйства, инфраструктуру экологического туризма, создавать биотехнопарки. Добавим, что все это способствует отвлечению местного населения от браконьерства. Более того, такие структуры могут стать барьерами на пути «врагов» в охраняемые акватории.
Подчеркнем, что здесь обозначены лишь основные, направления, по которым Морской заповедник может развиваться в будущем. В основе заповедной деятельности по-прежнему будут охрана, наука и экологическое образование и просвещение населения. Включение Морского заповедника во всемирную сеть биосферных резерватов добавляет еще одну важную задачу – содействие устойчивому развитию того региона, где он расположен.
«Визитная карточка»
– Андрей Николаевич, только что вышла ваша книга «Заповедное море», посвященная Владимиру Леонидовичу Касьянову и приуроченная к юбилею Морского заповедника. Расскажите немного о ней.
– Идея написания этой книги возникла у меня почти сразу после прихода в Дальневосточный морской биосферный государственный природный заповедник. Это может показаться странным, поскольку о заповеднике написаны сотни статей, несколько научных сборников, два тома коллективной монографии, защищены диссертации. Добавим сюда значительное число очерков, брошюры, публикации во всевозможных средствах массовой информации, интернете... Нет сомнений, что не многие заповедники в России способны похвастаться подобной научно-издательской научной продуктивностью. Казалось бы, все уже сказано.
Однако до сих пор не издано ни одной научно-популярной книги, которая описывала бы Морской заповедник в целом: флору, фауну, природные или иные достопримечательности, историю его создания, структуру, людей, проблемы, планы и еще многое другое, доступным языком. И когда мои друзья, знакомые или обычные туристы спрашивали, где можно получить общую информацию о заповеднике, я был вынужден отсылать их к упомянутому выше впечатляющему списку публикаций, который повергал неспециалиста в трепет.
– Наверное, число подобных вопросов умножилось после того, как в августе 2002 года в нашем Заповеднике побывал Президент России В.В. Путин?
– Да. Приходили даже послания из-за рубежа: «Где мы можем подробно узнать о «путинских местах»»? В общем, необходимость научно-популярного издания о Заповеднике стала очевидной.
Почему именно я взялся за это нелегкое и, возможно, неблагодарное дело? Выделю три момента. О первом уже сказано: потребность именно в таком издании не просто назрела, а стала настоятельной необходимостью, поскольку интерес и к Морскому заповеднику и к охране природы в целом растет день ото дня. Второе. Заповедником прожито 30 лет – пришла пора подвести некоторые итоги. В сфере научных исследований это уже сделано, но результаты, учитывая ограниченность тиражей и обязательную «научность» таких изданий, доступны не многим. И последнее. Есть люди, причастные к образованию и становлению Морского заповедника гораздо больше моего, но почему-то подобная научно-популярная книга ими так и не была написана.
Дальневосточный морской государственный природный биосферный заповедник – эталон природы побережья, островов и шельфа залива Петра Великого. И мне хотелось, чтобы эта книга стала своего рода визитной карточкой Морского заповедника, путеводителем по нему, описанием истории его создания и уникальной природы, тем более что доступ на его территорию и акваторию ограничен.
Если вам больше нравятся цветы на поляне, а не букет в вазе, птица в полете, а не чучело в музее, если вам дорогá природа в ее первозданной, ранимой красе, если вы замираете, слушая шум моря или шелест листвы и не перестаете удивляться потрясающими краскам заката или восхода солнца – значит вы неравнодушный человек и эта книга – для вас. Ведь природа – это не только биологические ресурсы и полезные ископаемые, но, прежде всего, источник радости и вдохновения для тех, кто ее любит и стремится понимать. И сохранить, конечно.
23 марта 2008 года
Фото из личного архива Андрея МАЛЮТИНА
Комментариев нет:
Отправить комментарий