понедельник, 28 февраля 2011 г.

Дмитрий Медведев встретился с президентом Фонда «Сколково» Виктором Вексельбергом

Официальная информация с сайта Президента Российской Федерации 
24 февраля 2011 года, 17:30 Московская область, Горки
С президентом Фонда «Сколково» Виктором Вексельбергом. 

Обсуждались вопросы взаимодействия инновационного центра «Сколково» с региональными научными организациями, а также возможности создания филиалов центра.

* * *

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Дмитрий Анатольевич, у нас завтра состоится очередное заседание совета Фонда [Сколково], на котором подведём итоги работы Фонда в прошлом году и утвердим планы работы на этот год.

Хотелось бы отметить, что, несмотря на то что Фонд в прошлом году проработал, по сути, только полгода, нам удалось фактически начать работу Инновационного центра. Уже в этот период было рассмотрено значительное количество поступивших заявок, статус участников Фонда получили 28 компаний.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть у нас сейчас 28 резидентов?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да, 28 резидентов. 11 из них получили гранты поддержки Фонда, потому что часть компаний не нуждается в нашем финансировании.

Д.МЕДВЕДЕВ: В чём заключаются гранты поддержки Фонда, это не все знают?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Это деньги.

Д.МЕДВЕДЕВ: Сколько этих денег?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: На эти проекты выделено более трёх миллиардов рублей, три миллиарда двести миллионов, если быть точным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Сколько участник в среднем получает?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Проекты очень разные, это зависит от стадии реализации проекта. Начиная от стартапов – это незначительные деньги…

Д.МЕДВЕДЕВ: Просто любопытно, минимальный вклад в стартап нового проекта – какой? Из тех проектов, которые вы уже посмотрели?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Это 600 тысяч долларов на весь проект.

Д.МЕДВЕДЕВ: 600 тысяч, всё-таки деньги тоже.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Это деньги, да.

Дорогие проекты связаны с необходимостью реализации либо достаточно дорогих исследовательских работ, то есть с необходимостью приобретения расходных материалов, комплектующих, либо есть ряд проектов, которые предусматривают и приобретение оборудования. Вот в этом случае, конечно, проекты достаточно дорогие.

У нас уже построена общая, как мне кажется, достаточно эффективная система работы экспертов, созданы экспертные коллегии по всем пяти направлениям. В основном это независимые эксперты. И что, мне кажется, большое достоинство – решения принимают эксперты в заочной процедуре.

Д.МЕДВЕДЕВ: А как вот эти экспертные советы действуют? Вы говорите, что это в основном независимые эксперты. Я, правда, не очень понимаю, что такое «зависимые эксперты», по-моему, эксперт всегда должен быть независимым.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Это не работники Фонда, а это просто люди, которые были либо отобраны на основе рекомендаций нашего научно-консультативного совета, либо предложены нашими партнёрами – университетами, образовательными учреждениями.

Система работает следующим образом: заявка поступает, мы случайным образом выбираем 10 экспертов на один проект, которые рассматривают его…

Д.МЕДВЕДЕВ: Причём эксперты, естественно, друг друга не знают?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Не знают, да. И по специальной процедуре они присваивают определённый рейтинг. По сути: «да – нет». То есть удовлетворяет этот проект [требованиям или нет]. Это не вопрос выделения денег, это вопрос только соответствия этому подходу. Таким образом работает наша система.

Приятно отметить, что первые участники Фонда, вернее, получившие статус участников Фонда, выразили искреннее удивление, для нас достаточно приятное, что им не пришлось встречаться лично и доказывать необходимость и целесообразность проведения этих работ. Тем самым у нас отсутствуют элементы возможного субъективного, я бы сказал, влияния на эти процессы.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть «послать» не только во время личной встречи, но и заочно.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Ну, заочно могут «послать», но, как правило, все сложности возникают в процессе личного обсуждения такого рода вопросов.

Помимо запуска процессов, связанных с отбором и поддержкой проектов, достаточно большой объём работ был выполнен по фактическому, физическому началу строительства. Мы провели тендер по отбору компании, которая должна была бы представить нам архитектурную концепцию. Приняло участие более 20 компаний, в результате были отобраны две. Концепции были представлены уже на научно-консультативный совет, завтра они пройдут окончательный отбор, и решением совета Фонда мы выберем одну из двух компаний.

Д.МЕДВЕДЕВ: Российские компании или иностранные?


В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Были и те, и другие, но лучшими были признаны две компании, одна французская компания, одна – голландская. Каждая из них уже имеет определённый опыт работы в России, и там подразумевается участие российских…

Д.МЕДВЕДЕВ: Субподрядчиков.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Безусловно. Но и архитекторов тоже.

Поэтому мы планируем в этом году уже приступить к физическому строительству всей инфраструктурной системы и планируем до конца года построить первое офисное здание. У нас уже есть его проект, и в ноябре, надеемся, что весь административный центр переедет непосредственно на территорию Сколкова, для того чтобы ассоциироваться уже не абстрактно, а достаточно конкретно.

Д.МЕДВЕДЕВ: То, что административный центр переедет, это меня, конечно, радует, но нужно, чтобы побыстрее туда ещё переехали и собственно те, кто будет заниматься разработками, потому что в этом цель, а не только в том, чтобы уважаемые менеджеры имели свой офис, хотя это, безусловно, необходимо.

У меня есть один вопрос, который мне регулярно задают коллеги, в основном губернаторы, но не только. Он касается места «Сколково» в существующей системе инновационного развития нашей страны. Очень часто ко мне обращаются, говорят: «Ну хорошо, вы это создаёте, но что это – единственное место? Разве мы до этого ничего не создавали? Разве у нас не было хороших научных центров?» Я просто хотел бы, чтобы у Фонда было своё видение того, каким образом Фонд будет развиваться в других регионах, и какова судьба, допустим, тех начинаний, которые будут осуществляться в кооперации с другими региональными инновационными центрами.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Во-первых, я хотел бы подчеркнуть, что среди проектов, которые мы отобрали (нормы действующего законодательства позволяют поддерживать компании, которые территориально на сегодняшний день не находятся в Сколкове), приблизительно половина – региональных компаний. И с Урала, и из Подмосковья, из других регионов России. Поэтому каких-то преференций московским компаниям у нас нет.

Во-вторых, безусловно, Фонд видит свою задачу ни в коей мере не в противопоставлении действующим уже институтам, и научно-исследовательским, и образовательным, а в добавлении существенного нового элемента, который должен помочь и ускорить процесс как раз трансфера идей, технологий из образовательного и экономического сектора в реальный бизнес. Это наша задача, которую мы абсолютно конкретно декларируем, понимаем пути, как мы её будем решать, и абсолютно для нас очевидно, что это можно решать только во взаимодействии, партнёрстве с уже действующими, наилучшими институтами.

Д.МЕДВЕДЕВ: А мы предполагаем какие-то филиалы создавать, или же пока это у нас не планируется?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: У нас подписаны соглашения с 16 образовательными учреждениями и университетами. Позавчера мы подписали соглашение с 18 институтами Академии наук о сотрудничестве и партнёрстве. В основном они региональные, начиная с Владивостока. Что касается филиалов, это вопрос достаточно открытый, потому что на сегодняшний день закон так написан, что он не предполагает наличия структур, которые бы обладали теми преференциями, которые определены законом, в других местах. Хотя я думаю, что это не единственная, наверное, вещь, которая требует доработки и уточнения, и в целом мы смотрели на наш проект как на пилотный проект.

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: На разработку некоторых правил, механизмов, которые в дальнейшем распространялись бы по всем территориям и регионам.

Д.МЕДВЕДЕВ: А так, Вы считаете, закон работает нормально, или есть уже ощущение, что что-то нужно править?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, что уже есть некоторые сферы, которые требуют определённого уточнения и корректировки. По нашим планам, мы, наверное, к концу года внесём предложения в Правительство по тем вопросам, которые требуют уточнения.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте, смотрите, потому что закон должен быть живым и работающим документом.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да, конечно.

Хотелось бы отметить очень большой вопрос, связанный с созданием университета в рамках этого проекта. Мы находимся, я надеюсь, на финишной стадии подписания соглашения с MIT [Массачусетским Технологическим Институтом], которое структурирует наши партнёрские отношения в рамках реализации этого проекта. Не просто идут переговоры, но надеюсь, что нам удастся в ближайшее время их завершить. То, что мы взяли за основу модель MIT, мне кажется, это правильное решение. Потому что, объективно говоря, это один из лучших международных опытов на сегодняшний день построения такого рода исследовательских и образовательных центров.

Д.МЕДВЕДЕВ: MIT, конечно, известное место. Я так понимаю, что у Вас должны быть партнёрские отношения, собственно, и с бизнес-школой, которая там [в Сколкове] расположена.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Безусловно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что всё-таки в одном месте находитесь как минимум.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: И вопросы коммерциализации – это как раз вопросы, связанные с привлечением уже бизнес-ориентированных специалистов.

воскресенье, 27 февраля 2011 г.

И где же ты сегодня, Россия! («Я в Чубайсы бы пошел, пусть меня научат»)

Публикуется с любезного разрешения автора, Олега Львовича Фиговского


О.Л. Фиговский

  За последние 10 лет затраты на науку в России увеличились в 10 раз, но Россия все ниже опускается в мировом научном рейтинге. Так, уже в 2008 г. на долю России приходилось всего 2,48 процента статей в престижных научных журналах, тогда как, скажем, на Францию – 5,5 процента, Германию – 7,5, Китай – 9,7. Сегодня наше место между Бразилией (2,59) и Нидерландами (2,46). Более тревожно, что результаты наших ученых слабо востребованы их коллегами. За период 2004-2008 годов в среднем на одну статью, опубликованную российскими авторами (или с их участием), приходилось лишь 2,4 ссылки. Для сравнения, для Китая этот показатель равен 2,95, Японии – 4,64, Франции – 5,53, Германии – 6,1. При этом «стоимость» одной российской публикации росла опережающими темпами и составляла уже в 2008 году около 850 тысяч долларов по сравнению, например, с 221 тысячами в Польше. Да и финансирование науки в России на низком уровне – 1,25 ВВП, в то время как в Германии эта цифра составляет 2,64, в США – 2,77, в Израиле – 4,86.

  В феврале министр образования и науки Андрей Фурсенко отчитался за научно-техническую политику. По его словам «одной из важнейших задач в ресурсном обеспечении научных исследований является расширение участия бизнеса в финансировании науки». Он напомнил, что во время экономического кризиса государство подменило собой частное финансирование. На развитие Московского и Санкт-Петербургского госуниверситетов, восьми федеральных и 29 национальных исследовательских университетов выделены значительные ресурсы: только на 2010–2012 годы дополнительно более 30 миллиардов рублей. Как сообщил Андрей Фурсенко, в России действует 58 технопарков, 63 инновационно-технологических центра, 80 бизнес-инкубаторов и 86 центров трансфера технологий. Дальнейшее развитие инновационной инфраструктуры, созданной за счёт государственной поддержки в рамках федеральных целевых программ, будет осуществляться Российской венчурной компанией, Российской корпорацией нанотехнологий, а также Внешэкономбанком. Для формирования инновационной инфраструктуры в сфере нанотехнологий ГК «Роснанотех» приступила к созданию сети нанотехнологических центров. В результате их работы будут создаваться компании и внедряться новые технологии путём продажи патентов и лицензий. В 2010 году начато создание 4 центров в Казани, Новосибирске, Зеленограде и Дубне. 

  Однако, как пишет Юлия Латынина, любое закрытое общество экономически деградирует и здесь мало помогут различные виды финансовых государственных вливаний. – «Никто не хочет производить – все хотят контролировать производителя. Булочник, который пытается выпечь хлеб или предприниматель, который пытается организовать производство мобильников, демонстрируют нерациональное экономическое поведение. Оно не максимизирует их выгоду, оно максимизирует их уязвимость. Рациональное экономическое поведение демонстрируют чиновники, вымогающие у предпринимателя взятку. Минимально сложная экономическая деятельность перестает быть возможной. Ее заменяет импорт, потому что при импорте любого товара сумма транзакционных издержек всегда будет меньше, чем сумма транзакционных издержек при его производстве. На месте производится только то, что нельзя произвести в другом месте. Скажем, магазины или аэропорты в подобном обществе все равно сохранятся, потому что нельзя же москвичу покупать молоко в магазине, расположенном в Варшаве. Частным случаем экономической деградации является невозможность развития высоких технологий. Высокие технологии являются самой волатильной частью экономики. «В Византии не бывает нанотехнологий». Далее Латынина останавливается на проблеме «утечки мозгов»; в частности, она пишет, что «тоталитарные режимы прошлого пытались покорить весь мир. Поэтому они запрещали «утечку мозгов». Сталин мог сгноить ученого в Сибири, но он не отпускал его на Запад. Нынешний российский режим не пытается покорить весь мир, потому что если он его покорит, то негде будет покупать «Мерседесы» и негде будет хранить деньги, полученные от экспорта нефти. С 1991 по 1996 год, в самый разгар пост-перестроечной нищеты, из России уехали 429 тыс. человек. С 2003 по 2008-й, в самое благополучное нефтяное время, из России уехало до 440 тыс. человек. Люди едут за свободой, а не за колбасой. Чем больше талантливых особей уедет, тем легче управлять оставшимся роем. Режим де-факто поощряет «утечку мозгов».

  Анализ роли диаспоры в инновационных системах был дан зав. сектором экономики науки и инноваций ИМЭМО РАН Ириной Дежиной. Она приводит данные, что Россия уже не относится к основным экспортерам мозгов в США. Так, если в 2008 г. для России этот показатель составил 1945 ученых, то для лидера, Китая, – 23 779. Это означает, в частности, что потенциал российской науки исчерпывается. Ирина Дежина подчеркивает, что «раньше уезжали люди разных возрастов. На Западе они занимали сразу очень приличные научные позиции. В начале 1990-х их с удовольствием брали и в университеты, и в национальные лаборатории. Тогда как раз уехал самый работоспособный средний возраст. Те, кто не уехал по разным причинам: то ли слабые, то ли не захотели, то ли область исследований, которой лучше заниматься здесь, – этот потенциал действительно исчерпался. Раз они не уехали, то вряд ли уже уедут. Кто сегодня уезжает? Молодые! А молодежь – она не сразу будет видима на высоких позициях. Они сейчас уезжают в зарубежную аспирантуру. Пока они ее окончат, пока будут на позициях постдоков… Уезжают студенты старших курсов – делать дипломы. Поток помолодел, и соответственно, потенциал оттока будет виден чуть позже». 

  Но не надо ставить вопрос о возвращении российской научной диаспоры, а надо проводить работу по привлечению лучших ученых. Как правильно заявляет Ирина Дежина «этот переход, произошедший в государственной научно-технической политике, был совершенно правильный – когда объявили конкурс на создание лабораторий под руководством ведущих ученых (так называемый конкурс мегагрантов: 150 миллионов рублей на два года). Не только диаспора, а любые ведущие ученые – это очень ценно, правильно и важно. Если ставится задача привлечь лучших, то уж действительно надо привлекать лучших. Мне кажется, что, если не ставить задачу вернуть уехавших ученых, чтобы они здесь жили и работали, а вместо этого реализовывать какие-то совместные проекты – обменные студенческие и аспирантские программы, издание журналов, создание «зеркальных» лабораторий, – это все очень хорошо». 

  Хотя Российское государство всё более делает акцент на университетскую науку, 80% организаций высшего профессионального образования не связаны с научными организациями, лишь чуть больше 18% профессорско-преподавательского состава государственных вузов занимаются научными исследованиями, вспомогательный персонал, необходимый для обслуживания инфраструктуры науки и исследовательского процесса, в вузах практически отсутствует. Существует так называемый индекс экономики знаний (Knowledge economy index), который подсчитывает Мировой банк. В нем учитываются четыре фактора: система образования, инновационная среда, развитие IT, качество госрегулирования. Так вот, у нас хуже всего с качеством госрегулирования. Но что нас всегда тянуло вверх по этому интегральному индексу – качество образования. Однако если смотреть динамику этого показателя, то из года в год он снижается. На это уже невозможно закрывать глаза – в России действительно качество высшего образования падает.

  В то же время, как пишет журналист Ирина Самахова, – «Американская мечта» завладела воображением модернизаторов России. Как бы сделать так, чтобы и у нас, как в США, пышно цвели науки и щедро колосились инновации? Рецепт нашли старинный, описанный еще Лесковым: своих «левшей» гнобить, а иностранным раздавать неслыханные преференции. «Великая Россия, добро пожаловать домой!» — провозглашает один из президентских советников по науке и образованию перед «утекшими» на Запад учеными, не сильно-то спешащими возвращаться к тому, от чего уехали. Другой известный деятель, чиновник с необъяснимо широкими полномочиями, публично обещает пригласить в Сколково «носителей более высокой культуры». А ведь в России даже после всех катаклизмов минувшего двадцатилетия сохранились очаги науки мирового уровня. Появляются, пусть пока и в скромном количестве, успешные инновационные компании, выпускающие конкурентоспособную наукоемкую продукцию. И вот вместо того чтобы помочь своим ученым вытягивать страну из отсталости, российская бюрократия принялась перераспределять скудные средства, выделяемые на фундаментальную науку, в пользу заемных «силиконовых долин» и прочих имитационных начинаний».

  Анатолий Чубайс сформулировал приоритетные задачи, которые государство должно выполнить, чтобы перевести экономику на инновационную модель. В частности, инновационные стартапы, как правило, на первых порах возникают и поддерживаются на деньги венчурных инвесторов. Сейчас в России для венчурных инвестиций есть только одна организационно-правовая форма – закрытый паевой инвестфонд рискованных венчурных инвестиций. «Сразу надо сказать, что форма эта абсолютно непригодна», – пишет Чубайс. Стартапам необходимо на ранней стадии регистрироваться в формате традиционных ООО и ЗАО, а эти формы не годятся для стартапов. Для них нужна иная форма, предполагающая «Зеленый коридор для инновационных компаний» на таможне и другую схему налогообложения.

  Необходимо выделить приоритеты по инновациям в регионах. «Вряд ли в каждом из 83 регионов России можно одновременно строить инновационную экономику», – пишет Анатолий Чубайс. В качестве примера он приводит США, где половина инновационной экономики сосредоточена в двух регионах – Силиконовой долине и Бостоне.
  «Должны быть определены конкретные продукты и разработки, способные изменить базовую технологию в целой отрасли, либо создать новую отрасль». В России пока намечаются две из таких глобальных технологий. Первая – светодиоды, у которых уровень энергопотребления в семь раз, второе — гибридные автомобили и электромобили, для которых нужны специальные двигатели, аккумуляторы и суперконденсаторы. 

  Преобразование науки является важнейшим фактором перехода экономики на инновационную модель. Главный вопрос, который мучает сейчас многих: возможно ли в принципе создать инновационную экономику в России при условии коррупции, бюрократии, воровства? На этот вопрос Чубайс отвечает утвердительно, напомнив, что даже когда инновации не были в России приоритетны, у нас развивалось производство и внедрение передовых технологий, несмотря на проблемы, выставленные государством на пути инновационной экономики.
  Какие правильные мысли и как бы их хорошо реализовать на примере нанотехнологий. А пока объём мирового рынка нанотехнологий в прошлом году оценивался в 250 миллиардов долларов. Российская доля в нём пока мала – 34 миллиона долларов, то есть примерно 1 процент. Хотя по объёму инвестиций в отрасль Россия – четвёртая, после Японии, США и Китая. И если в 2004 году на Японию, США и ЕС приходилось 85 процентов мировых расходов на развитие нанотехнологий, то сейчас этот показатель снизился до 60 процентов.
  «Естественный отбор» среди инновационных проектов с участием госкорпорации
Роснано неизбежен – и, хотя пока неудачных инвестиций нет, в этом году они,
скорее всего, появятся, – считает Анатолий Чубайс. «Строгое отсеивание проектов совершенно неизбежно. Более того, если кто-то говорит, что он занимается инновационным бизнесом и получает 100-процентный результат – это выглядит очень странно. Нужно разбираться, о чем идет речь», – сказал глава Роснано. «Есть отсев на стадии отбора проектов. Перед тем, как отобрать и утвердить 104 проекта, нам нужно было проанализировать почти 2000 заявок. Были и такие ситуации, когда уже одобренные нами проекты сами заявители отказывались реализовывать. К счастью, мы не инвестировали ни рубля в них, но, тем не менее, такие ситуации были. На следующей стадии, когда мы начинаем инвестировать, проекты могут по разным причинам отклоняться от намеченного плана. Какие-то из них будут вытянуты, а какие-то – нет», – отметил Чубайс.

  «Базовый подход, который закладывается в эти решения, прост – есть отдельный проект, а есть портфель проектов. Отдельный проект может быть успешным или неуспешным. Портфель проектов, весь набор того, что делает компания – не должен быть неуспешным, это уже признак провала менеджмента. И, скажем, меня лично, если весь наш вместе взятый портфель проектов провалится. Вот это простое понимание должно появиться в головах, в том числе, проверяющих», – сказал Чубайс.

  Инновационный процесс в стране разворачивается все шире, а главное – громче. Начало нового календарного года, как правило, – время старта для корпоративных стратегий модернизации. Все больше государственных компаний вынуждены составлять, согласовывать с административными структурами и реализовывать такие программы. Таким образом, государство интенсифицирует процесс обновления экономики. И здесь главное выбрать оптимальные направления инновационной деятельности. Профессор Сергей Кортов приводит следующий пример: «Возьмем те же углеводороды. Во-первых, добывать их становится все тяжелее: либо надо заходить на северные территории в условия вечной мерзлоты, либо очень глубоко буриться. А во-вторых, они имеют все большее количество примесей. И надо обладать эффективными технологиями очистки, чтобы довести сырье до более или менее достойного продукта.
Соответственно возникает вопрос технологий – бурения, первичной переработки, сохранения окружающей среды. Мы говорим технологически продвинутым странам: мы вам даем углеводороды, а вы нам продайте, пожалуйста, какую-нибудь новейшую технологию, положим, выдавливания нефти из труднодоступных пластов. Нам отвечают: технологию мы вам не продадим, но можем войти этой технологией в уставный капитал совместного предприятия. Так происходит завоевание экономического пространства через ключевые технологии. И вдруг может статься, что ведущая отрасль национального хозяйства оказывается под контролем иностранного капитала. Тогда в игру вступает государство и ограничивает доступ иностранцам, а значит, и технологиям. Так что в этом случае под влиянием мировой конкуренции мы вынуждены разрабатывать собственные решения для отрасли. Следующий фактор: если мы идем на рынки массовой продукции, то там везде китайские производители. Так Россия практически потеряла рынок редкоземельных металлов, поскольку 80% природного сырья сосредоточено в Китае, себестоимость производства в несколько раз ниже, чем в России. А для атомной, электротехнической промышленности эти материалы пока заменить нечем. Опять возникает технологическая зависимость в стратегически важных отраслях экономики. Таким образом, нам необходим уход в высокие переделы или уникальные технологии, чтобы убраться с высококонкурентного рынка, где мы с ходу проигрываем китайцам по стоимости производственных факторов». Он также справедливо отмечает, что заставлять госкорпорации заниматься инновационной деятельностью не эффективно само по себе. Это ведь непрофильная деятельность для госкорпораций – создавать инновационную экономику. Они должны выпускать продукцию, прибыль зарабатывать, добавленную стоимость генерировать. А им навязывают инновации. Как только прекратят навязывать, все инновационные программы госкорпорации скорее всего забудут. Они начнут через какое-то время возмущаться, что навязанное им, например, обязательное софинансирование НИОКР в вузах сильно увеличивает стоимость их продукции, и они, мол, становятся неконкурентоспособными на глобальном рынке.

  Нам никак не обойти вниманием и масштабный проект «Сколково», который убедительно представил в Давосе президент Дмитрий Медведев. Когда Сколково стало колыбелью модернизации, у многих возникла ассоциация с потешным войском царевича Петра. Потешным оно, напомню, стало, в частности, потому, что по сути было заморским, принципиально отличаясь от стрелецкого. И сейчас центр инноваций и модернизации закладывался на принципах экстерриториальности. Там и налоги нероссийские, и органы охраны правопорядка свои, не говоря уже о визовом режиме. Картина получалось такой: есть Сколково, островок модернизационной России, потешное войско Медведева, и есть остальная Россия с совсем другими законами и порядками, для которой единственная, и то условная, перспектива модернизации — подножка «инновационного локомотива» оборонки. На «локомотив» денег не жалеют, предпочитая не вспоминать о том, куда он однажды уже завез советскую экономику.
В Давосе Медведев нарисовал другую картину. Она состоит в том, что он недвусмысленно дал понять: его потешному войску, чтобы стать регулярной армией и выиграть битву за модернизацию, не обойтись без массированного подкрепления из-за рубежа. Когда президент говорил о «беспрецедентной за последние годы программе приватизации крупных государственных активов», он рассчитывал на то, что этой программой воспользуются прежде всего иностранные инвесторы. В правительстве из этого тайны не делают, да и в России трудно найти инвесторов, согласных вкладываться в миноритарные пакеты, а государство оставляет контроль за приватизируемыми предприятиями за собой. Российским же инвесторам незавидная судьба миноритария хорошо известна. Готовится и прецедент: в вероятных покупателях, например, 10%-ного пакета Внешторгбанка значится крупный американский частный инвестиционный фонд TPG Capital. Что характерно, купля-продажа должна состояться напрямую, минуя конкурс, более того, поговаривают, что сделка может быть оформлена не по российскому, а по английскому праву. Это к вопросу о «потешном» модернизационно-приватизационном войске.

  Рассматривая проблемы инвестиций в российскую модернизацию, Анатолий Чубайс резонно замечает, что «Мы все эти мизантропические интеллигентско-бизнесовые рассуждения выбросили в мусорное ведро», отмечая, что Роснано стало заниматься реальной работой с реальными инвесторами и приводит следующий пример: совместно с Plastic Logic мы будем строить в Зеленограде под Москвой крупнейшее предприятие, которое будет производить гибкие дисплеи для нового поколения «электронных книг». Пластиковая электроника – это новейшее направление хай-тека в мире, которое позволит создать новые группы продуктов. Или другое направление, связанное с лазерами, которое создано в Советском Союзе академиками Прохоровым и Басовым. Мы вернули его назад, но не в качестве исследования, а в качестве бизнеса. Во Фрязино будет открыто крупнейшее в России производство лазеров совместно с мировым лидером в этой сфере – компанией "IPG Photonics Corp".

  А отвечая на вопрос о том, что же привлекает инвесторов в России, Чубайс говорит:
– На этот абсолютно правильный вопрос нет одного простого ответа. Есть несколько факторов, которые, сложившись вместе, в итоге привлекли наших партнеров к тому, что, именно в России под Москвой, например, строят завод по производству пластиковой электроники. Во-первых, это капитал. Это немаловажно. На самом деле доступ к инновационному капиталу в мире не такой простой. Если вы прочтете недавнюю статью в Wall Street Journal, в которой один из ключевых экспертов описывает эту историю, то там содержится парадоксальный для российского восприятия тезис о том, что система привлечения и поддержки инноваций в США гораздо хуже, чем в России и Китае. Это не мое мнение, это мнение американского автора, пусть может и несколько преувеличенное. Второе. Конечно, важна имеющаяся окружающая технологическая культура. Мы ведь не случайно собираемся строить завод в Зеленограде. Это известный российский центр электроники. И это зона свободного предпринимательства – зона технико-внедренческого типа. Туда мы будем подтягивать наши R&D, наши исследования и разработки. Это было очень значимым фактором для наших коллег из Plastic Logic, у которых штаб-квартира находится в Кремниевой долине, исследовательский центр – в Кембридже, первый завод – в Дрездене, а второй будет у нас. У нас, конечно, есть свои слабые стороны, но есть и сильные. И у конкурентов есть слабые и сильные стороны. Тема под названием «защита интеллектуальной собственности» в Китае является уязвимой. Это будет сказываться на инновационных проектах в этой стране. Об этом мне говорили многие эксперты, в том числе коллеги из исследовательского центра Plastic Logic в Кембридже. Это тоже сыграло в нашу пользу при выборе места реализации проекта. Кстати, мы вели очень непростые, более года продолжавшиеся переговоры о размещении в России производства. Именно производства, а не дистрибуционного, маркетингового или рекламного центра. У нас была очень конкурентная ситуация. С нами в лоб конкурировал один очень крупный, не хочу называть фамилию, китайский руководитель. Который имел неограниченный объем финансовых ресурсов для того, чтобы привлечь в Китай эту самую технологию. В некотором смысле мы просто сумели объединить тот набор достоинств, которые у нас есть, и минимизировать, насколько возможно, объем недостатков.

  Как всё это красиво преподано, вероятно с точки зрения бизнеса это великолепное решение, только бы не уезжала российская научная молодёжь за границу.
  Возникновение новых научных направлений, их достижения и проблемы всегда порождают немало различного рода мифологических и псевдонаучных спекуляций. В последние годы особенно много такого рода мифов возникает вокруг нанонаук и нанотехнологий. Что касается России, то она пока значительно отстает от Запада в нанонауках и нанотехнологиях, что не мешает ей, однако, держать одно из первых мест по распространению мифологических фантазий в этих областях. Наиболее серьезная российская мифология связана, однако, с непосредственным сегодняшним развитием нанотехнологий, их созданием и организацией. Как уже отмечалось ранее, в России, как в других ведущих странах, государство сделало ставку на усиленное развитие нанотехнологий. Однако если обратиться к мыслям и оценкам на этот счет многих авторитетных специалистов, они думают иначе. Объем финансирования наноиндустрии в России (180 млрд. руб.) в 9 раз превышает сумму, которую Россия выделяет на поддержку всей остальной науки, вместе взятой. В отличие от остального мира Россия сделала упор на немедленное практическое внедрение теоретических разработок, однако, по мнению ученых, в ближайшие десятилетия это вряд ли случится. Вызывает серьезную тревогу и практическая организация нанотехнологий.

«Я не против нанотехнологий, – говорил академик В.Л. Гинзбург. – Однако еще ничего не достигнув, в Академии наук выделили новые места для академиков по нанотехнологиям. Мне это не нравится». Еще одним аргументом в пользу того, что не эффективно расходовать столь огромные средства на одно научное направление в ущерб многим другим, является то, что нанотехнологии – не самостоятельное направление, оно опирается на многие иные области физики и технологии, которые тоже требуют поддержки и развития. Поэтому, по мнению многих, было бы лучше, если российские наномиллиарды пошли на развитие обычной «нормальной науки».

  Мы уже писали, что в Израиле система разработки новейших технологий стоит на высоком уровне, что и подтвердил управляющий директор РОСНАНО Дмитрий Лисенков, который считает Израиль одной из немногих стран мира, в которой удалось создать индустрию высоких технологий в различных сферах деятельности, начиная от сельского хозяйства и до вооружений. По его мнению, Израиль поступает практично – научные разработки сразу, без проволочек, реализуются в качестве коммерческого продукта и экспортируются. Для РОСНАНО представляет интерес организация инфраструктуры исследований и привлечение иностранных инвесторов партнеров. 

Представляют интерес и технологические инкубаторы, реализующие актуальные научные программы, исследовательские структуры крупных фирм и небольшие стартап-компании, которых в Израиле очень много. Корпорация РОСНАНО заинтересована в развитии сотрудничества: в 2010 году ею были инвестированы средства в первый российско-израильский проект по созданию в России производства многослойных и однослойных подложек для монтажа светодиодов и других электронных устройств по запатентованной израильской компании Micro Components технологии ALOX. Такое взаимодействие во многом опирается на то обстоятельство, что передовые отрасли современной науки в Израиле были, в основном, созданы советскими учеными, репатриировавшимися в Израиль в 80-90-х годах.
  Израиль занимает место в первой десятке стран по числу подаваемых изобретений, значительно опережая Россию. По данным Всемирной организации интеллектуальной собственности, в 2010 г. количество заявок китайских специалистов на регистрацию патентов увеличилось на 56,2% по сравнению с 2009 г. Этот показатель составил 12 339 заявок. Эта цифра вывела КНР на 4-е место в мире после США, Японии и Германии. Наибольший рост заявок от китайских ученых пришелся на сферу электроэнергетики и нанотехнологий. Помимо индивидуальных изобретателей, китайские предприятия тоже подают заявки на патенты. Она вошли в первую десятку соответствующего мирового рейтинга. Так, китайская телекоммуникационная корпорация «Чжунсин Тунсюнь» в прошлом году подала в общей сложности 1.863 заявки, заняв 2-е место в мире. Еще одна китайская корпорация «Хуавэй Текнолоджиз» подала 1.528 заявок и вышла на 4-е место. Мировые эксперты признают, что у Поднебесной есть блестящие перспективы в области инноваций. Страна обладает передовыми исследовательскими институтами, в которых работают квалифицированные научно-технические работники. При наличии достаточного финансирования и стратегической цели все это делает Китай локомотивом инновационного развития.

  И в США намерены инвестировать бюджетные средства в инновационное будущее – в альтернативную энергетику, высокоскоростной Интернет, качественное образование и в развитие транспортной инфраструктуры. Такой план поддержки инноваций представил вчера новый руководитель Национального экономического совета США Джин Сперлинг. В отличие от России – где инновационная среда практически отсутствует – американскому правительству нужно лишь поддерживать рождающиеся повсеместно новации. Недоумение у экспертов вызывает исключение из списка российских приоритетов повышение качества образования, на которое администрация США делает основной упор. Новые приоритеты бюджетного финансирования были обнародованы президентом США в конце января в его послании Конгрессу. Обама тогда призвал Конгресс прекратить выделять миллиарды долларов, полученные от налогоплательщиков, нефтяным компаниям. Нужно уходить от энергетики прошлого и инвестировать в энергетику завтрашнего дня, провозгласил Обама. По его планам, 80 % электроэнергии в США должно вырабатываться экологически чистым способом. В связи с этим надо развивать высокотехнологичные секторы экономики, сферу образования, повышать качество преподавания научных дисциплин и математики. Также 80 % американцев должны иметь доступ к высокоскоростным железным дорогам, 98 % жителей США должны быть обеспечены скоростной беспроводной связью – как телефонной, так и Интернетом. Примечателен тот факт, что США выбрали иные сферы инновационного развития, нежели РФ. Если Америка делает ставку на альтернативную энергетику, то Россия провозглашает принципы энергоэффективности, энергосбережения и развития ядерных технологий. Сокращения нефтегазовой энергетики РФ не планирует. Если Штаты берутся за массовое внедрение высокоскоростных железнодорожных магистралей, то российские политики вспоминают о космических технологиях и былых достижениях в этой сфере. Если американский президент решает заняться сферой образования и качеством преподавания, то российские руководители говорят о современных медицинских технологиях и фармацевтике. Сходство стратегий, пожалуй, лишь в одном пункте – в развитии и внедрении информационных технологий. Все те приоритетные сферы, которые назвал два года назад президент РФ Дмитрий Медведев, выбраны, по мнению экспертов, лишь потому, что «Россия должна была хоть с чего-то начать». Упор делался на «естественные преимущества» страны. Причём именно на те из них, о которых всё ещё свежо предание, – на так называемый сталинский багаж прошлых научных достижений. Напомним, что именно этим акцентом на достижениях прошлого века российский план инноваций отличается, в том числе, и от китайской стратегии технологического прорыва. Однако один пункт американской стратегии инновационного развития всё же вызвал у экспертов «обиду за Отчизну». Россия, замечает гендиректор компании «ФинЭкспертиза» Агван Микаелян, полностью исключила из всеобщего инновационного процесса образование, чего нельзя сказать о Штатах. Но без качественного образования и высококвалифицированных кадров никакая модернизация невозможна в принципе. Аналитик группы «Развитие» Сергей Шандыбин напомнил о том, что развернулась новая волна эмиграции из страны. Причём уезжают лучшие – востребованные профессионалы, перспективная молодёжь. «Причина в том, что и госсектор, и бизнес в России склонны мелочно экономить на человеческом капитале, – поясняет эксперт. – Америка же прекрасно понимает, что она зависит от импорта специалистов в сфере техники и точных наук и что с развитием экономики стран БРИК предложение таких специалистов упадёт».

  Основным итогом 2010 года стало дальнейшее развитие глобальной экономики. Россия движется, увы, в противофазе с развитием всего мира. По индексу «Еase of doing business», Сингапур находится на 1-м месте, Гонконг – на 3-м, США – на 4-м, Грузия – на 11, Эстония – на 24-м, а Россия – на 120-м. По индексу свободы от коррупции (данные «Transparency International»), Россия опустилась с 154-го на 178-е. По индексу свободы прессы, Россия (данные «Freedom House») занимает 175-е место. В 2009-м Россия покинула список 10 крупнейших экономик мира, пропустив вперед Бразилию, Испанию и Канаду. 

Согласно данным Института этнологии и антропологии, Россия лидирует по индексу кумулятивных потерь в процентах к ВВП в кризис – 51,3%. За ней следуют Исландия, Саудовская Аравия и Норвегия. Россия является вторым по величине производителем природного газа. Самый естественный для России путь модернизации – это создание химической промышленности. 5-6-й уровень передела гарантирует миллиардные прибыли. Китай, например, инвестирует в свою химическую промышленность 5-6 млрд. долл. ежегодно. Эту простую выгоду поняли даже авторитарные сырьевые режимы. Химзаводы строит Иран. Саудовская Аравия планирует к 2015 году инвестировать в свою химическую промышленность 70 млрд. долларов. В России современной химической промышленности нет, и не предвидится.
  Тектонические сдвиги в мировой экономике, политике, культуре и климате, а также их сочетание привели к возникновению глобальных мегатенденций. Эти тенденции скрывают в себе возможности для компаний всех размеров, как из сектора химической промышленности, как и других отраслей. Многие стратегии, которые сейчас разрабатываются ведущими мировыми химическими компаниями, основаны как раз на понимании глобальных мегатенденций. Мегатенденции – это глобальные макроэкономические силы, которые оказывают влияние на бизнес, экономику, общественное развитие, тем самым формируя будущее нашего мира и способствуя ускорению темпов перемен. Уникальное исследование, проводимое в данный момент консалтинговой компанией «Frost & Sullivan», ставит своей целью распознать, описать и оценить мегатенденции, а также последствия их влияния на целый спектр отраслей и рынков, включая химическую промышленность и сектор производства материалов. 

Мегатенденции будут оказывать огромное воздействие на будущее направление развития химпрома и производства материалов, отмечают аналитики «Frost & Sullivan». Например, рост мегаполисов будет стимулировать рост производства химических материалов, таких как стекло с дополнительным звукоизолирующим эффектом; а также многих других материалов, например, различных видов пластика и клея, которые делают возможным производство более компактных бытовых приборов.

В производстве товаров, предназначенных для современной и будущей жизни (так называемого «поколения Y»), используется широкий спектр инновационных химических материалов, замечают аналитики. В их число входят такие структурные материалы, как конструкционная пластмасса, применяемая в изготовлении компактных многофункциональных конвергентных устройств, например смартфонов, композитные материалы для производства более легкого и одновременно крепкого спортивного оборудования, а также экологичные материалы для биологической, перерабатываемой, подлежащей повторному использованию и легко разлагающейся в органической среде упаковки. Типы материалов, которые окажутся в авангарде будущего благодаря влиянию мегатенденций, включают в себя наноматериалы, «умные» материалы и экологически безвредные/возобновляемые материалы, а также органическую электронику, биотехнологии, углеродное волокно и искусственно произведенные природные волокна. Их все более широкое использование, в свою очередь, окажет воздействие на производство целого спектра химических материалов. Например, возвышение нанотехнологии играет определенную роль в изготовлении пластмасс, красок, косметики и многих других товаров. Аналогично, укрепление позиций органической электроники подчеркнет привлекательность полимерных материалов, включая электропроводку и полупроводники, используемые в производстве огромного количества устройств, таких как одежда со встроенной электроникой, электронная бумага и обои, которые также способны излучать свет.

  И именно в химическую промышленность, особенно, в органический синтез Россия вкладывает минимальное количество инвестиций.

  На вопрос, где же ты сегодня – Россия? – невозможно дать оптимального ответа, да и будущее не менее туманно. Только Анатолий Чубайс знает, что и как надо делать… Я в Чубайсы бы пошел, пусть меня научат.

Олег Фиговский, академик Европейской академии наук

четверг, 24 февраля 2011 г.

Мир изменился

Постановлением Президиума РАН № 189 от 21 сентября 2010 года ликвидирована Секция международных отношений в составе Отделения общественных наук РАН и создано Отделение глобальных проблем и международных отношений РАН. 

Значит ли это, что изучение, прогнозирование глобальных проблем требуют значительно большего, чем в прежние годы, внимания со стороны РАН? Вокруг каких научных направлений будет сконцентрирована деятельность Отделения? Какие учреждения ДВО РАН могут находиться под научно-методическим руководством Отделения? По каким научным темам ученые-дальневосточники могут быть задействованы в исследованиях, которые будет курировать Отделение? На наши вопросы отвечает директор Института истории археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН доктор исторических наук Виктор Лаврентьевич ЛАРИН.

В.Л. Ларин 

– Актуальность создания в Академии наук Отделения глобальных проблем и международных отношений обусловлена процессом глобализации, захватившим нашу планету. Весь мир ощущает и переживает этот процесс. Мировая экономика – это уже не абстрактное обобщающее понятие, а реальность, и недавний экономический кризис продемонстрировал, насколько все мы зависимы друг от друга и обитаем в едином, взаимосвязанном мире. Глобальное изменение климата с катастрофическими последствиями для огромных территорий, как, например, недавние наводнения в Европе и Австралии. Технологические катастрофы, разрушающие среду человеческого обитания, с экологическими последствиями, масштабы которых даже трудно оценить. Здесь, на Дальнем Востоке, мы на себе ощущаем, например, последствия аварий на химических предприятиях Китая. А обстановка на близком к нам Корейском полуострове – это сегодня уже проблема не межкорейских отношений, не региональной стабильности, а глобальной безопасности. Примеры можно продолжить, но и без этого ясно, что глобализация и порождаемые ею проблемы требуют особого, пристального внимания научного сообщества и должны изучаться комплексно, через призму естественных, общественных, гуманитарных и других наук. 

С другой стороны, более сложной и многогранной становится система международных отношений. Растет число их самостоятельных участников, появляются и все увереннее заявляются о себе новые центры силы и влияния. В отличие от прежних лет, ни одна страна не может отгородиться от остального мира «железным занавесом». Глобальный характер современного мира приводит к тому, что в международные отношения в той или иной степени вовлекается все больше жителей планеты. Умелая внешняя политика государства может быть эффективным средством решения его внутренних проблем. Не случайно задачи интеграции России в Азиатско-Тихоокеанский регион и развития Дальнего Востока, которые сегодня ставит и решает правительство России, тесно взаимосвязаны. И наука нынче также является глобальной и интернациональной. Как видите, существует много оснований для того, чтобы проблемам глобализации и международных отношений уделить особое внимание и в стенах Российской академии наук. Эти основания и послужили импульсом к созданию нового Отделения РАН.

– Раньше была Секция международных отношений в составе Отделения общественных наук РАН, теперь она реорганизована в Отделение. Значит ли это, что функции организации расширились? Будет ли Институт истории сотрудничать с Отделением?

– Да, действительно. Секция прекратила свое существование, сегодня это самостоятельное Отделение РАН. Оно не такое большое, как некоторые другие, но в него вошли академические институты, в деятельности которых изучение международных проблем занимает очень важное место. Среди них Институт мировой экономики и международных отношений, Институт США и Канады, Институт Европы, Институт Африки, Институт Латинской Америки, Институт Дальнего Востока. Институты занимаются изучением государств и регионов мира, внешней политики, международных отношений, проблем глобализации. Подобными проблемами, крайне актуальными для Азиатско-Тихоокеанского региона, Восточной Азии, Дальнего Востока России, мы активно занимаемся в Институте истории ДВО РАН. Ранее эти работы находились под научно-методическим руководством Секции международных отношений Отделения общественных наук РАН. Сегодня, поскольку функции руководства исследованиями в сфере международных отношений в Академии наук перешли к Отделению глобальных проблем, автоматически возник вопрос о передаче кураторства над нашей работой в этой сфере из Отделения общественных наук РАН в новое отделение. 

– Будут приняты какие-то административные решения?

– Вопрос этот в организационном плане не сложен, он скорее носит технический характер. И ранее Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН находился под научно-методическим руководством двух отделений. Все исследования, которые мы ведем в области истории, археологии, этнографии, филологии – по-прежнему остаются под научно-методическим руководством Отделения историко-филологических наук. А работы в сфере международных отношений, проблем безопасности, которые мы активно развиваем, будут вестись под научно-методическим руководством Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН. Думаю, что в ближайшее время решение будет оформлено окончательно. Будучи в декабре в Москве, участвуя в работе Общего собрания РАН, я еще раз разговаривал на эту тему с Академиком-секретарем нового отделения академиком РАН Александром Александровичем Дынкиным. Отделение поддерживает эту идею. 

– А какие организационные мероприятия будут проведены? 

– Для развития полноценных научных исследований в области международных отношений и глобальных проблем необходимо, как минимум, сделать два важных организационных шага. Первый – создание при Президиуме Дальневосточного отделения структуры, которая будет осуществлять научно-методическое руководство этими исследованиями в рамках нашего отделения. В какой форме она будет создана – в виде нового Объединенного ученого совета по международным отношениям и глобальным проблемам или секции с соответствующим названием при каком-то уже существующем Объединенном совете – это уже решать Президиуму и Общему собранию Отделения. Важно, что интерес к работе в рамках этой структуры и исследованиям в области глобальных проблем уже проявили руководители и специалисты ряда научных учреждений ДВО РАН естественно-научного профиля. Глобальные проблемы и их влияние на развитие человечества – это тема для совместного приложения усилий ученых различных профилей – экологов, химиков, биологов и многих других. И возникновение такой структуры будет полезным для развития междисциплинарных, комплексных исследований.

 

Второй шаг – создание полноценного научно-исследовательского института, непосредственно ориентированного на изучение международных отношений и вопросов международной, региональной и национальной безопасности. На сегодняшний день на Дальнем Востоке не существует ни одной крупной и влиятельной академической структуры (да не академической тоже), которая специально ориентирована на изучение этих проблем. Концепция развития Дальневосточного отделения РАН до 2025 г. предусматривает создание во Владивостоке Тихоокеанского института международных отношений и проблем безопасности, который должен будет объединить специалистов, занимающихся этими проблемами. Эта идея нашла поддержку на разных уровнях, вплоть до Совета безопасности РФ, но реализация ее – нелегкая задача.

– Виктор Лаврентьевич, расскажите немного о том, что делается в институте уже сегодня.

– Два года назад по моей инициативе в институте был создан Отдел международных отношений проблем безопасности, который за достаточно короткий период удалось превратить в исследовательскую и дискуссионную площадку, на которой вместе работают как немногочисленные пока во Владивостоке специалисты в области международных отношений и безопасности, так и представители практических организаций, непосредственно занимающихся этими вопросами. На этой площадке апробируются подходы к решению многих проблем. Работа на ней ведется, прежде всего, в форме международных научных конференций, посвященных актуальным вопросам международных отношений и безопасности, и научно-практических «круглых столов». За последние два года мы провели несколько крупных международных конференций с привлечением признанных отечественных и зарубежных специалистов, представителей федеральных и муниципальных органов власти. Последняя из них – Российско-японский форум во Владивостоке – была организована и проведена в сентябре 2010 г. при активном участии Президиума ДВО РАН и Законодательного собрания Приморского края. 

Заседания «круглых столов» нацелены, как правило, на обсуждение «горячих» международных проблем, непосредственно влияющих на жизнь Дальнего Востока, Приморского края, Владивостока. Последнее из них, состоявшееся в начале декабря прошлого года, было посвящено недавнему обострению конфликта на Корейском полуострове. Институт возобновил издание научно-информационного бюллетеня «У карты Тихого Океана», предназначенного, прежде всего, для специалистов-практиков, формирующих региональную внешнюю политику и принимающих в ней деятельное участие. Последние два бюллетеня, вышедшие в этом году, представляют материалы упомянутого выше «круглого стола» по корейской проблеме и анализ результатов социологического опроса дальневосточников на предмет внешней политики и безопасности России, проведенного летом 2010 г. нашей группой по изучению общественного мнения. Мы рассылаем эти бюллетени главам администраций краев и областей Дальнего Востока, в федеральные и местные органы власти, и, как показывает практика, материалы эти пользуются большим спросом. 

Если говорить о перспективных научных направлениях, то я полагаю, что нашей главной задачей должно быть научное обеспечение российской политики в Восточной Азии, в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сейчас у всех на слуху задача активной интеграции России в АТР. Дальневосточный федеральный округ должен стать плацдармом для этой интеграции, а дальневосточная наука – интеллектуальным ресурсом для ее проектирования и реализации. 

В плане мероприятий по подготовке к Саммиту АТЭС во Владивостоке мы готовим коллективную монографию с условным названием «Тихоокеанская Россия в системе международных отношений и обеспечения безопасности в Северо-Восточной Азии в начале 21 века». К этой работе, наряду с сотрудниками ИИАЭ, других отечественных учреждений, будут привлечены авторитетные зарубежные специалисты. Ее цель – не только анализ нынешней ситуации, но и прогнозы ее развития.

– Какие проблемы вызывают наибольшее беспокойство у исследователей?

– Прежде всего – международная безопасность. Это связано и с изменением структуры самого глобального мира, и с глубинными процессами, которые происходят в регионе. В Восточной Азии идет активная гонка вооружений. Периодически опасно обостряются обстановка на Корейском полуострове, территориальные споры, напряженность вокруг Тайваня. Существует немало глобальных угроз и вызовов невоенного характера, так называемые нетрадиционные угрозы безопасности. В первом ряду – экономическая, энергетическая, экологическая безопасность и региона в целом, и отдельных стран и территорий. Остро стоит проблема транснациональной преступности, изучение которой требует сочетания политических, правовых и экономических подходов. Поэтому так остро стоит сегодня вопрос о комплексном характере исследований. 

– Мир изменяется и требует соответственного изменения наших взглядов на него?

– Стало уже привычным говорить, что экономический центр мира переместился в Азиатско-Тихоокеанский регион. С такой же уверенностью можно утверждать, что сюда перемещается и политический центр мира, а вслед за ним последует и центр военной напряженности. К сожалению, Москва слишком далеко от региона и осознание меняющейся картины мира пока что уступает традиционному взгляд на Атлантику как стержень всей мировой политики. 

Думаю, что в ближайшее время, взгляды российской власти и общества на эту проблему должны измениться. Профессионалы это отлично понимают. Когда я обсуждаю эти вопросы в Москве со специалистами, занимающимися изучением АТР, они однозначно признают необходимость дальнейшего усиления и расширения исследований этого региона силами дальневосточных ученых, координации и сложения наших общих усилий. На Дальнем Востоке необходимо создавать базовые элементы единой системы исследований в области международных отношений и безопасности, ведущихся в России. 

Вместе с коллегами мы работаем на одну цель и на одну идею. Наша общая задача способствовать тому, чтобы статус Дальнего Востока, его роль и значение в жизни страны стали существенно выше, чем сегодня. Этому подходу альтернативы нет.
Взгляд на ситуацию в АТР и ее понимание Москва должна формировать с учетом мнения наших территорий, и тогда российская политика в Азии будет более эффективной. Я не сомневаюсь, что недалек тот день, когда российское правительство, политическая элита страны будут относиться к нашему региону значительно более серьезно, чем сегодня. 


среда, 23 февраля 2011 г.

«Тихая сапа» – не пройдёт?

Опубликовано с разрешения автора, журналиста и социолога Бориса Дмитриевича Стебловского

Б.Д. Стебловский 
  
В своём Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 30 ноября прошлого года Дмитрий Анатольевич Медведев предельно ясно и конкретно изложил свою позицию по основным направлениям развития экономики, социальной сферы, политической системы страны на 2011 год и на перспективу. Россия вступает на путь инновационного развития. И это обязывает нас ставить перед собой следующую планку в наборе высоты, чётче обозначать стратегические приоритеты.  

  Разумеется, это не простой процесс. Существуют различные, порой – диаметрально противоположные точки зрения. И это – нормально. Но все мы – вместе – просто обязаны стремиться к достижению жизнесозидающего консенсуса в обществе. «Рак, лебедь и щука» не вытянут перегруженную повозку общероссийских проблем. Ибо сегодня в повестке дня главный вопрос: возродимся из пепла перманентно преследующих нас пертурбаций, либо потомки некогда великой Державы бесследно затеряются, растворятся в просторах земного мироустройства? Сегодня, быть может, как никогда прежде, на первый план исторической авансцены выдвигается его величество «Человеческий фактор». Успех совместных усилий во многом зависит от его качественной составляющей.

  И в этой связи мне близка и понятна позиция Святейшего Патриарха Кирилла относительно духовного, нравственного состояния нашего общества на современном этапе, высказанная им на встрече с группой депутатов Государственной Думы, проходившей 27 декабря в рабочей Патриаршей резиденции в Чистом переулке. Обратившись к оценке известных событий на Манежной площади в Москве, Святейший Патриарх выразил уверенность в том, что они при всей экстраординарности случившегося, «лишь отразили внутреннее состояние нашего общества». «…уровень негативного отношения к другому человеку, уровень раздражительности, которая в любой момент может перейти в агрессию, необычайно высок», с тревогой отметил Святейший Владыко. – «И я глубоко убеждён в том, что причиной всего является система ценностей, которая сегодня выстраивается в обществе. В настоящее время нет никакой политики, которая была бы направлена на выстраивание этой системы. Вообще общество деидеилогизировано. Но вакуума в этой сфере не бывает, продолжил Святейший Патриарх Кирилл. – Если мы скажем, что вообще ничего не выстраивается, то мы ошибёмся – очень даже выстраивается! На каждого человека оказывается мощное информационное воздействие, посредством которого прививаются определённые стереотипы мысли, стереотипы жизни, стереотипы поведения. И если проанализировать, что, собственно говоря, прививается, то можно сказать, что прививается некий образ жизни, где доминирующим фактором, определяющим мотивацию человеческого поступка, является инстинкт…» конец цитаты по стенограмме.

  Может показаться, что я несколько отвлёкся от тематики предстоящих Рождественских чтений. Это не так. Недавно на глаза мне попалась одна примечательная статья, материалы которой нами были тщательно проверены и дополнены. И в этой связи хочу, как журналист, человек уже немолодой и искушённый в политикоконспирологических искусах поделиться с Вами своими мыслями, соображениями относительно проблем, которые, кстати говоря, стали стержнем недавнего Президентского Послания проблемам семьи и детства. Речь пойдёт о концептуально значимых вещах, имеющих принципиальную весомость в контексте обсуждения, в общемто, глобальных для всех нас, россиян, проблем.

  Но прежде позвольте напомнить вам о том, что с 1 мая по 31 октября прошлого года в Шанхае Россия впервые за 20 лет была представлена на Всемирной универсальной выставке «ЭКСПО-2010». В ней приняли участие более 200 стран. Её посетили более 70 миллионов туристов и практически каждый десятый из них за это время (7 535 538 чел.) побывал в павильоне Российской Федерации. Отмечу, что наш павильон, получивший, кстати, серебряный приз в главной номинации – за лучшее раскрытие темы ЭКСПО «Лучше город, лучше жизнь», остаётся в Китае для дальнейших осмотров. Не каждая страна удостаивается подобной чести. Будем иметь это в виду…

  Давно известно: «Дети – наше будущее». Какими мы их вырастим, воспитаем, таким для нас, наших потомком это будущее и предстанет. С этим фундаментальным положением вряд ли ктото рискнёт спорить. На «ЭКСПО-2010» в качестве основы экспозиции России был выставлен проект создания высокотехнологичного «города для детей». Сделано это было в рамках реализации форсайтпроекта «Детство-2030». Форсайт (от англ. Foresight – «взгляд в будущее») – распространённая технология в США и во многих странах Европы. Её смысл – мобилизация самых разных людей, организаций, возможностей государства и общества на достижение неких поставленных на десятилетия вперёд общественно значимых задач. Таким образом, запущенный в России ещё в апреле 2008 года по инициативе Общественной палаты РФ и благотворительного фонда поддержки молодёжных инициатив «Моё поколение» при участии Международной методологической ассоциации, первый в России форсайтпроект «Детство-2030», как нетрудно понять, касался непосредственно детей, а значит и будущности России. 

  Итак, какое же «светлое завтра» уготовано нашим детям авторами проекта? Давайте, однако, не будем торопиться радоваться за наших потомков. Как я не искал, мне не удалось, к сожалению, обнаружить ни прорывных, конструктивных мер по обеспечению демографического подъёма, возобновлению, совершенствованию системы охраны детского здоровья с её некогда ежегодными диспансеризациями, бесплатным детским спортом и почти бесплатным отдыхом. И уж, тем более, ровным счётом ничего не обнаружил из новейших инструментов, которые могли бы поспособствовать нравственному оздоровлению, патриотическому воспитанию, духовному совершенствованию и культурному росту подрастающего поколения.  

  Подчеркнём главное, фундаментальное: официальной целью проекта за явлена намечаемая «смена идеологии и парадигмы в обществе», ибо «пришло время сменить приоритеты, отношение к теме и проблемам детства, изменить существующие в общественном сознании, но уже устаревшие позиции». Под «устаревшими» и «мешающими развитию» составляющими в воспитательном процессе подразумеваются ВСЕ традиционные для России подходы к воспитанию и образованию ребёнка. 

  По мнению «фортсайтменов» то, что родители любят своих детей, как и то, что дети должны расти в семьях, объявлено безнадёжно устаревшими стереотипами, как и контроль и присмотр за ними со стороны взрослых. «Оградительность» от потенциального зла ложных ценностей, дурной компании, наркотиков, разврата и т.д., по мнению авторов «новаторов» форсайтпроекта, является несовременной. Общая направленность документа, его «дискурс» – на «компетентное», «прикольное» детство. Т.е. ребёнок будущего имеет право сам «всё попробовать» и выбрать, что ему больше нравится – всё согласно «передовому западному опыту». 

  Утверждается, что «нуклеарная» (обычная) семья безнадёжно устарела, и уже к середине 2020х должна уступить место законодательно уравненным с нею в правах «новым формам» совместной жизни – «множественным», «гостевым» и другим, в т.ч. однополым, современным семьям. Поэтому вместо семейного (а затем и школьного) воспитания предлагается, чтобы дети главным образом вырастали, воспитывались вне семьи – «в многообразной среде различных воспитательных сообществ, клубов, детских организаций и др.», как «в развитых странах». 

  Мне вспоминается: нечто подобное уже было – уничтожение «буржуазной семьи», беспорядочные половые связи и передача детей на госвоспитание предлагали ещё ранние теоретики марксизма, а пытались внедрять «ранние большевики»: упразднение «устаревшей буржуазной семьи», замена её беспорядочными и разнообразными связями (ответственность за гомосексуализм коммунисты отменили почти тотчас после своего прихода к власти), а детей после рождения – изымать и передавать в государственные «воспитательные сообщества». Их дело «с успехом» некогда продолжили и деятели Франкфуртской школы. 

  Проект по реализации всей этой чудовищной, другого слова не подберу, идеологии, изложен красивыми и на первый взгляд нестрашными словами, и состоит из множества подпроектов – сразу и не разберёшься, что к чему («прикольное детство», «компетентное детство»). 

  Но наглядной иллюстрацией его является открыто публикуемая, расписанная по годам «Дорожная карта-2030», где по каждой сфере жизни чётко разложено, что произойдёт, если будут введены предлагаемые проектом инновации, «позитивный сценарий», а если нет – то «сценарий негативный». 

  Даже накоротке ознакомившись с этим документом, убеждаешься, что и внедряемая в стране «ювенальная система», и программы по ограничению рождаемости («Планирование семьи»), и вводимый под видом борьбы с «жестоким отношением к детям» фактический запрет на родительское воспитание, и целенаправленное растление детей с очередными попытками введения в школе «секспросвещения», и принятие за «новую норму» сексуальных извращений в рамках навязчивой программы «толерантности» и пр. – всё это части единой реальности, очерченной в форсайтпроекте. 

  Цель проекта: выращивание из наших детей «конкурентоспособного человеческого капитала». В полном соответствии с «рыночными» подходами, человек воспринимается не как цель и смысл развития общества, а как «человеческий капитал» – то есть, некая материализованная стоимость, которая при соответствующих инвестициях может приносить своим владельцам более высокую прибыль. Это никак не маскируется. Напротив – это декларируется концептуально!

  Корову, как известно, чтобы доилась, надо кормить. Форсайт-проект как раз и намечает, как готовить к этой роли «человеческий материал» – наших детей, которые к 2030-му году станут пригодными для эксплуатации. 

  Так, проектом к 2016 году конкретно предусмотрено сокращение доли трудоспособного населения в России вдвое по сравнению с 2000 годом (на что направлены программы «Планирование семьи», целенаправленная переориентация молодёжи с создания семьи на карьеру, «безопасный секс» и аборты, как обыденность). Поэтому предусмотрено привлечение в страну «качественных мигрантов», разработка «программ адаптации и интеграции», иначе к 2015 году произойдёт «размытие кадрового капитала, Россия станет экономическим карликом». Но почемуто при этом предпринимать какиелибо меры по увеличению рождаемости собственного населения никак не предусматривается.

  Вместо этого просто констатируется, что с 2014 года ожидается ничем не ограниченная инокультурная миграция и к 2020 году более 1/3 населения страны будут мигрантами. А потому для нейтрализации недовольства аборигенов в рамках форсайтпроекта (стр.21 «Дорожной карты») делается упор на воспитание тотальной «толерантности». 

  Согласно «дорожной карте» (стр.6), уже к 2020 году планируется отказаться от обычной («нуклеарной») семьи и семейного воспитания детей. Им на смену должно придти «многообразие форм совместной жизни», а также выращивание и воспитание детей главным образом в «воспитательных сообществах». 

  К 2025 году предложено отказаться от мысли, что «родителей не выбирают» и что «все могут воспитывать детей». Тезис «родители любят своих детей» объявлен устаревшим стереотипом (стр.4 «Дорожной карты»). «Любить» детей отныне должны специально обученные воспитатели. Родительское право на воспитание (вместе с детьми) передают «воспитательным сообществам», которые будут воспитывать детей «компетентно». В сфере родительства будет введена «проверка их знаний и компетенций». Т.е. родители изначально не будут иметь никаких прав на воспитание ребёнка и обязаны их ещё доказывать государству. В эти рамки прекрасно укладывается всё шире сейчас практикуемое изъятие детей не только за «ненадлежащее воспитание», но и «ненадлежащее содержание». Под которым понимаются трудные жилищные и материальные условия семьи. 

  При этом не будем забывать, что под понятие «бедная семья», по оценкам социологов, патриотически настроенных экспертов сегодня можно подвести не менее 60% российских семей, в том числе практически все многодетные семьи. Равно, как и «неполные» семьи с одним родителем (каковых более 30%); и все семьи, где родители хотя бы изредка скандалят, имеют проблемы с работой или привычку грубо выражаться, не кормят регулярно ребёнка фруктами, отказываются делать ему прививки и т.д. Под «ненадлежащим воспитанием» авторы понимают любое «жестокое обращение с детьми» (шлепок, повышение голоса, лишение карманных денег и иное другое «унижение»). 

  Важной стадией форсайтпроекта должно стать создание «городов, благожелательных к детям» (проект уже начат) – где за счёт «ювенальных технологий» любое воспитательное влияние на детей со стороны семьи и школы будет сведено к минимуму, а масса детей окажется отобранными органами опеки за «ненадлежащее содержание и воспитание» (можно не сомневаться, что «специально обученные люди» с удовольствием освоят выделяемые для этого средства). В городах будут созданы особые «детские зоны», где дети смогут «самостоятельно выбирать свой жизненный дискурс» – чем им заниматься, чему учиться, как жить и т.д. 

  Следующим этапом станет практическое разделение общества на два мира – «детский» (имеющий все права и возможности, оснащённый по последнему слову техники) и «взрослый» (имеющий исключительно обязанности – создавать и содержать «мир детей»). При этом никакого влияния «некомпентентных родителей», религии, национальной культуры и традиций, патриотического и гражданского воспитания допущено не будет – все свои жизненные установки ребёнок должен определить «самостоятельно» под руководством специально обученных надсмотрщиков. Внедрённые в мир детей в качестве «своих», они станут сколачивать детей в «сообщества» и обучать их, ради чего и как следует жить. 

  В соответствии с пропагандируемыми авторамисупер либералами «ценностями», понятно, что «самостоятельным детям» будут внушать следующие жизненные установки: 

  – «личная успешность», ради которой можно пожертвовать всем;
  – отказ от всех базовых установок «устаревшего» мира взрослых, включая патриотизм, семейные ценности, национальное и религиозное своеобразие, национальной культуры, традиционных норм морали и нравственности. 

  Следовательно, весь прочий «взрослый мир» собственных родителей будет восприниматься детьми, как нечто отжившее и бесперспективное, от чего нужно как можно скорее избавиться. Естественно, ни о каком создании собственной семьи речи дальше уже не пойдёт. Максимум – это партнёрства ради сексуального удовольствия. А демографию, видимо, планируется восполнять за счёт мигрантов... 

  Таким образом, уже в ближайшие 2025 лет мы должны (и можем!) получить поколение абсолютно чуждых своим семьям и стране индивидов, мотивированных тем, чтобы вписаться в «мир потребления» в качестве максимально ценного «человеческого капитала». Так Россия станет лакомой территорией для «международного освоения», перспективной территорией, где «товаром» является всё, включая людей. (Исполнится, наконец, долгожданная мечта наших «заклятых друзей» Гитлера, Черчеля, Бжезинского, Киссинджера, Олбрайт и иже с ними – несть им числа!)

  Далее. Форсайтпроект объявляет «устаревшей» всю сложившуюся на сегодняшний день в России систему образования. И мы знаем, что процесс «модернизации» уже пошёл. С внедрением ЕГЭ принципиально изменилось само значение понятий «образованность», «интеллект». Под последним отныне воспринимается не умение мыслить и анализировать, постигая имеющееся и творя новое, а лишь некий объём, набор информации, которые удалось зазубрить, запомнить. 

  Предлагается сделать и следующий шаг: детскому «человеческому капиталу» не нужно будет учить иностранные языки, потому как уже к 2014 году широко распространится устройство для синхронного электронного перевода. Поэтому дети будут «жить в многонациональном обществе, где языковых границ больше нет», как нет национальностей, религиозного и культурного своеобразия. 

  Таким образом, дети без проблем подпадают под власть хозяев «человеческого капитала». Это подразумевает официально опубликованный, подписанный рядом известнейших лиц (включая нобелевских лауреатов) документ, именуемый «Гуманистический манифест-2000». Он благозвучными словами излагает концепцию будущего глобального переустройства мира, которое включает в себя: 

  – принудительное сокращение населения Земли;
  – упразднение «всего, что разделяет людей» (национальных, куль турных, религиозных особенностей);
  – уничтожение любой национальной государственности;
  – преобразование народов в единое унифицированное (вероятно, и чипизированное) «человечество» под управлением «мирового правительства». 

  При этом предполагается фактическая отмена института семьи и родительского воспитания, предоставление ребёнку «полной свободы выбора», «толерантное» узаконивание всех возможных пороков и отказ от морали и нравственности в её традиционном понимании. Нам предлагается прямой путь к осуществлению мечты «пламенного преобразователя» социальной жизни небезызвестного Николая Бухарина, к разрушению «самой консервативной крепости всех мерзостей старого мира», то есть семьи… Естественно, отношение Русской Православной Церкви к «ювенальным изыскам» крайне отрицательное. Наиболее дальновидные священнослужи тели (включая, кстати, и духовника Святейшего Патриарха – старца Илия) уже давно и совершенно справедливо усмотрели в этой концепции попытку создания тёмными силами описанного в Библии «царства антихриста». Похоже на то, именно из «Гуманистического манифеста» взяты все основные подходы, так называемого «форсайтпроекта.
  Далее. К 2025-2030 гг., согласно замыслу «мудрейших», учиться россиянам уже будет не нужно, поскольку планируется реализация пока ещё гипотетических методик вживления непосредственно в кору головного мозга человека специального устройства, позволяющего закачивать в голову ребёнка огромных массивов информации (здравствуй, Сколково?). Нескольких сеансов закачки будет достаточно для замены как отдельного курса обучения, так и жизненных устоев в целом, которые, совершенно очевидно, будут целенаправленно, по собственному усмотрению закладываться уже хозяевами такого – будем называть вещи своими именами биоробота. 

  Само собой разумеется, что само решение о том, вживлять чип или не вживлять его и какого именно содержания, будут приниматься, конечно же, не «некомпетентными» родителями, а уже самими «сотрудниками воспитательных учреждений». И даже в отношении временно подчинённых им детей. То есть, будет достаточно месяцадругого, чтобы в семью, если она даже и сможет доказать свою компетентность на воспитание собственного чада, вернут ребенка с внедрённым апгрейдом в виде чипа. Привлекательные перспективы, не правда ли?

  Подход к профессиональной подготовке планируется следующим образом: дети, подключив свой мозговой чип к Интернету, смогут получить через него любое образование и освоить любую профессию. Не подлежит сомнению, что разработчиками форсайтпроекта будут предусмотрены и специальные программы по формированию личности. При полной «свободе самореализации» на пути к «личной успешности»… Перепрограммировать, а если нужно то и отключать биоробота, видимо, будут также они… 

  К 2030 г. планируется активное вмешательство в формирование «человеческого капитала» на эмбриональном уровне, с использованием генной инженерии и нанотехнологий. Предполагается, что уже к 2030 году появятся реальные возможност программировать способности и характеристики детей, и тогда выращивание маленьких биороботов можно будет поставить на действительно промышленную основу. А их воспитанием смогут заниматься созданные к тому времени роботыняньки, поскольку родители после биологического рождения, строго говоря, становятся не нужны… 

  Есть во всём этом лишь одна загвоздка. Безотчётно следуя этим правилам, ребёнок, вдруг в один момент поймёт, что ему придётся перейти в дискриминируемый «мир взрослых». Но и на этот случай придуман выход: форсайтпроект заявляет, что каждый человек взрослеет и входит во «взрослый» мир поразному: ктото в 14 лет, а ктото – и в 30 лет или даже позже. Таким образом, любой «ребёнок будущности» может до 30 лет (а то и дольше) оставаться членом «привилегированного мира детей» (стр.23 «Дорожной карты»). Т.е. эти «недовзрослые» будут вращаться среди собственно детей... 

  Да, конечно, некоторые семьи (особенно – воспитывающие детей в религиозной традиции или в соответствии с национальной культурой) станут всему этому сопротивляться. Может быть и активно. Но у таких «консерваторов» детей просто принудительно будут изымать с использованием «ювенальных технологий», передавать под опеку «воспитателям», и тогда уже решение о духовной стерилизации ребёнка будут принимать они. Но, а чтобы их какбы родителям не было так одиноко, любой сможет «заводить роботаребёнка или виртуального (в компьютере) ребёночка» (стр.18 «Дорожной карты»). Не забывайте кормить своих томагочи? 

  Всё вышеперечисленное это не есть плод болезненных фантазий. Хотя и вполне смахивают на полный бред, на антиутопию в духе Оруэлла. Отнюдь! Все эти «новации» на полном серьёзе, так или иначе, содержатся в тексте форсайтпроекта «Детство-2030», с которым может ознакомиться любой желающий и который, между прочим, был вполне официально заявлен на «ЭКСПО2010». Более того, 27 декабря 2010 года этот документ подавался на рассмотрение Президенту РФ на совместном заседании Государственного Совета и комиссии по национальным проектам…

  И это нам всем предлагается рассматривать как программу вхождения России в ХХI век?! А не есть ли это явная, откровенная демонстрация всему «прогрессивному человечеству» намерений лжепатриотов о нашем, обозначенном ими, месте в грядущем разделении труда? Безапелляционная претензия, на убогую роль главного производителя и экспортёра уже не только сырья, но и напичканных информацией и при этом абсолютно управляемых биороботов – «человеческого капитала ХХI века» для нужд «мировой элиты». Не в этом ли и состоит гипотетически главная российская «инновация», с помощью которой наши либералы намерены обеспечить «конкурентоспособность» России в наступившем веке?.. 

  К этому, пожалуй, стоит добавить, что первая презентация данного «форсайтпроекта Детство-2030» состоялись в Высшей школе экономики, где проект горячо поддержал его куратор старший специалист в области образования Мирового Банка проректор ГУВШЭ Исаак Фруми: «работа с будущим – одно из направлений научной мысли. Задача проекта «Детство 2030» – указать точки принятия решений до 2030 года в отношении наших детей, в том числе, и в сфере образования». 

  29 мая 2008 года в Общественной Палате РФ прошли публичные слушания на тему»: «Концепция долгосрочного социальноэкономического развития Российской Федерации и будущее поколение». По итогам составлен перечень предложений к Концепции развития России до 2020 года в разрезе тематики будущих поколений. Прорабатывается идея введения Декларации о праве детей на будущее. Уже сегодня соответствующие структуры готовят свои предложения по реформированию социальных служб, связанных с детской, семейной проблематикой. И не только социальных…

  Полагаю также, отнюдь не случайно, что до декабря прошлого года федеральные СМИ были забиты информацией о родителях, дружно сошедших с ума, которые вдруг начали убивать и насиловать своих детей, тушить об их головы сигареты. И на этом фоне без закона и рубля бюджетного финансирования почти в сорока регионах уже созданы «ювенальные суды» (и это в наше время, когда с трудом исполняются и президентскието указы при, заметим, достаточном финансировании!), исподволь создаётся целая система доносительства детей на родителей, в школах появляются «детские омбудсмены» и уже сотнями по стране отбираются дети… 

  Понятно, что истинные авторы проекта себя широко не афишируют, а в роли представляющей их интересы конторы выступает Общественная Палата РФ, причём официальным руководителем проекта является не кто иной, как руководитель ФГУ «Аппарат общественной палаты РФ» Алина Радченко. 

  Т.е. всё более чем серьёзно. И очень даже официально. Я уже упоминал о презентации данного проекта в Шанхае. Предполагается, что уже в скором времени произойдёт подписание проекта Президентом Медведевым, что, безусловно, станет основой официального курса дальнейшего развития страны. И тогда можно будет с полной уверенностью говорить о наступлении в России «ЮВЕНАЛЬНОГО ФАШИЗМА», перед которым даже гитлеровский националсоциализм (приносивший в жертву бредовым идеям в первую очередь детей чужого, а не своего народа) покажется царством справедливости и гуманности. 

  Полагаю, однако, всё же, что этого не случится. Хотя, при всей очевидной абсурдности этого жуткого проекта по выращиванию «биомассы», нельзя здесь не вспомнить, как настойчиво школьное образование запихивали (и запихнулитаки!) в рамки ЕГЭ. От которого, кстати, на том же Западе «как от универсального критерия оценки знаний» уже давно отказались.
  Поэтому просто надеяться на то, что всё «само рассосётся», «деньги разворуют ещё до начала внедрения», «отсидимся в лесах», «буду отстреливаться из своей квартиры», не стоит. Вопрос стоит ребром: быть или умеретьРоссии. Именно и только так!

  И последнее. Народ безмолствует? Отнюдь! В конце 2010 года в Московском кинотеатре «Пушкинский» состоялся Всероссийский родительский Форум «Спасём семью – спасём Россию!». Может быть СМИ широко оповестили общественность об этом? Вы слышали? Читали об этом? А между тем в мероприятии приняли участие более трёх тысяч человек – представители нескольких сот различных общественных организаций из Москвы, Калининграда, СанктПетербурга, Воронежа, Владимира, РостованаДону, Тулы, Рязани, Ставрополья, Нижнего Новгорода, Тюмени, Челябинска, Красноярска, Перми, Владивостока, Якутска, ПетропавловскаКамчатского… 36 городов России принимали участие в работе Форума в режиме прямого телевключения. 

  От имени Московской Патриархии участников Форума приветствовал представитель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Михаил Ефимов, в очередной раз обозначивший резко отрицательную позицию РПЦ по вопросам ювенальной юстиции.
  По окончании Форума была утверждена резолюция и принят ряд обращений в органы власти различного уровня. Было выражено общественное недоверие лоббистам ювенальной системы, входящих в различные общественные и государственные структуры. Единодушно осуждено намерение ряда членов Общественной палаты РФ пролоббировать принятие Россией форсайтпроекта «Детство2030» и представить его руководству страны в качестве передовой и прогрессивной инновации. 

  Не будем забывать, что в своём Послании, говоря о необходимости эффективной государственной политики в области детства, защите прав ребёнка, Президент РФ в принципе отрицает саму возможность применения жёсткой репрессивнй системы в отношении большинства российских семей, ибо она способна окончательно и бесповоротно подорвать доверие населения к властным структурам. Напротив, по словам Президента РФ, «деятельность всех должностных лиц не должна дискредитировать государство. Их главная задача – улучшать условия жизни людей». 

  С целью укрепления диалога власти и общества Президент предложил всемерно расширять практику проведения общественных слушаний, вынося на суд народа наиболее важные проекты. А это значит, что если родительские, православные и иные общественные организации собираются на собственные форумы, где заявляют о своей непримиримой позиции по вопросу ювенальной системы и доводят до сведения властей истинное отношение гражданского общества к предлагаемой «модернизации семейной политики», у всех у нас появляется шанс быть услышанными. (Не потому ли повестка дня очередного заседания Госсовета в конце декабря, где планировалось рассмотреть «семейнодетскую» проблематику была резко и неожиданно изменена (это случилось впервые с момента образования этого органа!), что «глас народа» достиг ушей верховных властей?). А и, в самом деле, что может быть важнее в стране, чем «семейнодетская проблематика»?! И обсуждать её нужно всем миром. «Тихая сапа» здесь не должна пройти. Именно на это делают свою ставку «форсайтсмены». Пока, как говорится, Бог отвёл. Пока…. Но на Бога надейся, а сам, как говорится, не плошай…

  В ходе Московского Форума было собрано несколько тысяч подписей в защиту семьи и детства, традиционных моральноэтических, нравственных ценностей, распространены десятки тысяч листовок и газет, а также даны соответствующие рекомендации по формированию родительских сообществ, укреплению основ формирующегося в России гражданского общества.

  Думается и для нас, участников предстоящих ХI областных Рождественских чтений, будет уместным и целесообразным по итогам сегодняшней работы выкристаллизовать совместную принципиальную и конструктивную точку зрения по обсуждённым животрепещущим проблемам, публично её обозначить. Пришло время «просыпаться»…
P.S. «…Руководителем этого проекта, можно сказать его сердцем и идейным вдохновителем является госпожа Алина Радченко… В прошлом сия мадам носила фамилию Фуфлыгина, потом, когда ей «настала пора» идти во власть, она решила взять себе девичью фамилию матери – Радченко. Как она сама сказала по поводу смены своей фамилии: «на определённом этапе я по няла, что сознание наших людей ещё не готово к тому, чтобы сквозь какието шероховатости видеть истину», то есть её фамилия помешала бы увидеть нам сквозь шероховатость её фамилии ту истину, которую она принесёт нам. Ну что ж, это её личное дело. Мы же рассмотрим ещё одно значимое высказывание, которое она сделала в этом же интервью. На вопрос, почему она решила заняться политикой, Алина Фёдоровна заявила: «политика, как инструмент получения власти, стала моим сознательным выбором»… 

  Видимо, теперь Алина Фёдоровна Радченко (экс-Фуфлыгина) уже вполне почувствовала вкус власти, и её желание осчастливить русский народ развалом семей и чипированием детей вылилось в этот вот проект, который иначе как антинародным и назватьто не поворачивается язык…

  Борис Стебловский, социолог, журналист, член Общероссийского Движения «Возрождение. Золотой век»

вторник, 22 февраля 2011 г.

Показывать жизнь региона глазами ученых


Мы продолжаем проводить блиц-опрос авторов и читателей о нашем издании. Какой вы хотели бы видеть газету? Что нужно сделать, чтобы «Дальневосточный ученый» стал еще лучше? 

Мы очень благодарны директору ИИАЭ ДВО РАН доктору исторических наук Виктор Лаврентьевич ЛАРИНУ, нашедшему время для ответов на несколько вопросов. 

В.Л. Ларин Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН


– С какого времени вы сотрудничаете с нашей газетой? На какие темы готовили материалы? 

– Двадцать лет. Первое интервью со мной появилось вскоре после моего избрания директором Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. Это был конец 1991 года. В то время я был самым молодым директором академического института в ДВО АН СССР.
Конечно, я и до этой публикации читал газету. 

– Изменилось ли ваше отношение к газете за то время, что вы с ней знакомы? Если да, то в чем?

– Полагаю, что не изменилось. 

– Газета нужна в том виде, в котором она существует, или необходимы изменения? Допустима ли реклама? Если да, то – какая?

– Думаю, что реклама, подобная той, что забила все печатные издания, не нужна. С другой стороны, если будут рекламироваться научные разработки, научная продукция и издания ДВО РАН, я двумя руками – за!

В газете можно прочитать обстоятельные статьи об изданных книгах и монографиях, это хорошо. Но ведь можно давать сигнальную информацию и анонсировать хотя бы несколькими строчками научные труды, которые только что вышли в свет или находятся в печати. Полагаю, читателям было бы интересно знать, что у нас, например, издан очередной том «Истории Дальнего Востока России», посвященный весьма сложному периоду послевоенного развития региона (1946-1960 годы).

А для того, чтобы оперативно отслеживать выходящие научные новинки, газете желательно иметь более тесную и постоянную связь с учеными секретарями институтов. 

– Какие рубрики вы хотели бы видеть в нашей газете? Какие темы не получают должного освещения? Какие, напротив, освещаются, но мало интересны большинству читателей?

– Знаете, грех жаловаться на невнимание газеты к гуманитарной тематике. Достаточно много наших сотрудников публикуется, хотя, скажем так, опусы некоторых я бы не рекомендовал к печати. Случается, что авторы пишут броско и красиво, но в их статьях науки то и нет, а иной раз и провокации проглядывают. Отбор материалов должен вестись более тщательно. 

По-моему, когда к публикации готовятся острые и не бесспорные материалы, затрагивающие интересы многих, необходима консультация авторитетных специалистов, хотя бы и директора института. Споры должны выноситься все-таки на научные дискуссии. Газета предназначена для широкого читателя, ее важная функция – показывать жизнь региона глазами ученых.

Считаю, что было бы полезным создание редакционного совета из ведущих ученых Отделения. Такой совет может оказать не только организационную помощь, но также порекомендует редакции актуальные тематические направления, рубрики, убедительно посоветует своим коллегам, ученым из учреждений ДВО РАН, более активно сотрудничать с газетой, порекомендует опытных экспертов при публикации материалов полемической направленности.

– Виктор Лаврентьевич, в регионе происходят важные события. К кому обратиться, например, по поводу конфликта на Корейском полуострове?

– Сомневаюсь, что кто-то из значимых специалистов будет сейчас писать для газеты на эту тему. Она очень болезненная для участвующих в конфликте сторон, в ней много динамичных, скрытых от внешнего наблюдателя факторов. Сегодняшняя обстановка вынуждает говорить резкие слова, а завтра выяснятся новые обстоятельства, произойдут некоторые подвижки и ситуация будет выглядеть по-другому. В газете об этой «кухне» говорить не стоит. Потому что – одно дело – когда об этом говорится в узкой среде информированных специалистов, совсем другое дело – выносить обсуждение болезненной темы в широкую среду неподготовленных читателей. Вылечить рану не удастся, а разбередить ее эмоциональной публикацией – запросто.

Поймите правильно, я не призываю избегать острых тем. Просто к ним надо подходить осторожно и взвешенно. В преддверии Саммита АТЭС на территории Приморского края развернуты грандиозные стройки. В процессе выполнения экспертизы проектов, археологи института открыли более 40 археологических памятников. Посмотрите и расскажите читателям, как поставлена работа по их изучению и сохранению, как на стройках соблюдаются требования охраны природы, не наносится ли ущерб памятникам природы, истории и культуры? Сохранение культурного наследия – важная задача для любого общества и актуальность ее освещения здесь и сейчас трудно переоценить. 

Еще одна важная и актуальная для нашего региона проблема касается национальных взаимоотношений. У нас в институте работают великолепные специалисты, которые помогут разобраться во всех тонкостях организации межнационального диалога. 

Сейчас востребована информация о международных отношениях. Динамика происходящих событий очень активная, но с помощью квалифицированных специалистов ее можно адекватно комментировать. Обращайтесь, поможем.

– Что бы вы хотели улучшить в оформлении газеты?

– У газеты традиционный, возможно, консервативный облик. Не скажу, что это плохо, но пора ей выглядеть более современной. Как взрослой женщине нужен опытный косметолог, так и «Дальневосточному ученому» – хороший дизайнер. 

Конечно, я не призываю вас измениться радикально, как, например, сделала «Комсомольская правда». Но новые формы надо искать определенно.

– Что бы вы пожелали редакции, коллективу газеты?

– Думать о послезавтрашнем дне. Жить на два шага вперед, заглядывать в будущее. И самое главное – крепкого здоровья, чтобы хватило сил осмыслить, переработать и донести до широкого круга читателей тот массив информации, что производят ученые нашего Отделения, а это не простая задача.