понедельник, 27 февраля 2017 г.

Тайский дневник: новые впечатления


Поездки, путешествия

Декабрь 2016 года. Под крылом приземляющегося самолёта – бирюзовое море с многочисленными деревянными лодочками и густо застроенный домами остров в зелени тропического леса. Я снова на Пхукете, в Таиланде, для того, чтобы немного расширить свой кругозор и получить новые впечатления, которых было довольно много после поездки годичной давности. Решил, кроме дайвинга, поездить и на сухопутные экскурсии.

Но главное – дайвинг. Начал я свои поездки с дайв-сайта (рэка, т.е. затонувшего объекта), на который не попал в прошлый приезд – «King Cruiser». Это название 100-метровой длины пассажирского парома, который в 1997 году затонул, наскочив на скалы. К счастью, всех пассажиров удалось спасти, а паром стал привлекательной достопримечательностью для дайверов всего мира. В первый выход дойти до него не удалось – море разыгралось не на шутку, и мы пошли на другой сайт, где от волн нас прикрыл маленький островок. Последующие две попытки оказались более удачными, и мне удалось подробно рассмотреть этот случайно созданный искусственный риф. Начну с «лирического отступления». Посещение таких мест меня всегда радует – Матери-Природе чаще всего удается использовать, приспособить для своих нужд предметы, которыми Человек – «неразумное дитя биосферы» излишне щедро замусоривает её первозданную чистоту. Дома, в заливе Петра Великого, я неоднократно находил на дне стеклянные бутылки, банки, обросшие известковыми трубками многощетинковых червей и водорослями, нередко с прячущимися внутри рыбами. На остатках сетей и разном железе поселяются водоросли, асцидии, мидии, скрываются хитоны, крабы и многие другие животные. Серые морские ежи сейчас часто цепляют на свои иголки не пустые раковины, гравий и отмершие водоросли, а обрывки пластика, упаковки из-под чипсов и даже гильзы от охотничьих патронов. А известное судно УНИФ ДВО РАН «Кварц», покоящееся на дне у мыса Гамова, давно привлекает богатством морской живности, и стало подводной Меккой для дайверов всей России.

Кораллы альционарии, морские ежи и рыба-крылатка на останках затонувшего парома «King Cruiser»
Так же и «King Cruiser». Лежащий на 30-метровой глубине на чистом песчаном дне паром за прошедшие 20 лет сильно разрушился, осыпался, стал ржаво-красным, но дал приют разнообразным и многочисленным обитателям моря. На его верхней части и в местах с наиболее сильными течениями поселились колонии розовых, жёлтых и белых мягких кораллов. На корпусе поселилось бесчисленное количество устриц, мидий, асцидий, губок и других сидячих животных. Рыбы – плохие пловцы: крылатки, дасциллы, анемоновые, губаны, иглобрюхи, мурены, рыбы-белки, стаи мальков крутятся вблизи корпуса и кораллов, прячась от сильных течений. Стайные пелагические рыбы – луцианы – плотным облаком окружают верхнюю часть рэка, где течение несёт массу планктона и рыбам легче питаться. Часто встречаются здесь каранксы и кобии. Иногда приходят акулы и скаты, но встретить их нам не удалось, поэтому небольшая рыба-прилипала усиленно крутилась вокруг нашего дайв-инструктора Алексея, пытаясь к нему прицепиться, как прилипалы делают с крупными рыбами. Полное впечатление о населении рэка мне получить не удалось из-за кратковременности визитов к нему и мутновато-зеленой воды. Но то, что я увидел – запомнится надолго и останется в фотографиях.

Нерестящиеся трепанги на скале дайв-сайта «Shark Point»
Переходим на соседний дайв-сайт – «Shark Point». Это несколько скал, поднимающихся с глубины 15-20 м и немного выступающих над поверхностью воды. На скалах и прилегающем песчаном дне – многочисленные большие кувшинообразные губки, ветвистые и мягкие кораллы, известковых кораллов мало. Название свое дайв-сайт за три мои погружения здесь не оправдал – акулы не встретились, промелькнули только несколько крупных барракуд. Зато произошла встреча с «любовным треугольником» – троицей каракатиц, у которых начался брачный сезон и мы стали свидетелями «классической» сцены: один самец охранял свою подругу-самку от попыток ухаживания соперника, не позволяя ему близко приблизиться к даме. Присутствие дайверов им нисколько не мешало, и свидетелями этого «романа» оказалась большая группа подводных туристов с нашего катера. Встретились и местные трепанги, у которых также протекал сезон размножения, отчего они принимали вертикальную «стойку» на поверхности скал. Кстати, трепангов, в отличие от зал. Петра Великого, в котором наш вид пора уже вносить в «Красную книгу» из-за беспредельного браконьерства, в Таиланде заметно больше. Во время поездки на очередной остров «Баунти» – Бамбу я, плавая с маской и ластами на глубине до 3 м на песчаном дне вблизи скал, насчитал не менее 30 мелких трепангов на протяжении 100 м. Увы, такое изобилие у нас в заливе уже в прошлом. Кстати, встретил я там и маленькую, 60-сантиметровую черноперую рифовую акулу, которая прогуливалась у побережья и быстро унеслась вдаль, встретив меня.

Ухаживание каракатиц
На суше я съездил на экскурсию «Путь к Аватару», организованную для россиян Анекс Туром. Реклама этого действа в проспекте гласила: «Увлекательное путешествие окунет Вас в настоящую чащу джунглей, покажет недоступные другим туристам красоты южного Таиланда. Вы получите незабываемые впечатления от красивейших водопадов, затерянных исторических музеев, уникальных морских пещер и завораживающих панорам, которые до недавнего времени были недоступны туристам. Завершите свой день на шикарной вилле с большим бассейном, музыкой от профессионального диджея и превосходной кухней».

Итак, 7 утра, джип стоит у входа в гостиницу. Едем больше 1,5 часов, проезжаем весь Пхукет, выезжаем на материк, доезжаем до конца асфальтированной дороги. Здесь начинается наш маршрут по джунглям – тропа длиной около 1,5 км с подъёмом вверх по склону метров на 150 и спуском с него. Тропа как в лесопарке Владивостока, немного мокрая, скользкая, дополнительно не оборудована, пересекает несколько ручьев, через которые можно перебраться, осторожно переходя по большим камням, выступающим из воды. Все члены группы, около 30 человек, даже несколько не походного вида женщин в возрасте, благополучно проходят эти препятствия. Джунгли как джунгли: сумрачно, высоко вверху плотный полог леса, кое-где видны гроздья зелёных бананов, висят лианы, опушенные острейшими шипами, где-то кричит птица, изредка промелькивают цветастые бабочки, по берегам ручьев бегают красные крабики, на гнилом стволе дерева копошатся термиты. В общем, практически то же самое, что можно увидеть на экотропах островов Попова и Фуругельма нашего Дальневосточного морского заповедника, меня здесь ничем удивить не смогли.

Следующий пункт тура – музей, принадлежащий бывшему министру МВД Таиланда Р. Бениарану, близкому другу бывшего короля Рамы IX Р. Бениамину. От короля этот богатенький пенсионер получил в дар около 500 га тайской землицы, на которой он и развернулся. Музей – это несколько павильонов, в которых чего только нет! Мне понравился этот подход – человек, имея возможности, собирал просто все, что окружает человека! В витринах – коллекции посуды, инструментов, утюгов, компьютеров, фотоаппаратов, печатных и стиральных машинок, грампластинок, афиш, денег, марок, спиртного, оружия, и прочее, и прочее. Диковины животного мира (огромных размеров пчелиное гнездо, недоразвитые рога оленя, коллекции моллюсков, кораллов), диорама подводного мира с кораллами, пластиковыми рыбками и медузами. Старый французский самолетик, легковые машины, макеты парусников и рудодобывающих предприятий. Владелец – весёлый, улыбчивый дяденька прогуливается рядом и с удовольствием фотографируется со всеми желающими. Дальше на его участке – школа дрессировки слонов и 40-метровый симпатичный водопадик, на фоне которого члены нашей группы и сделали многочисленные «себяшки». Повсюду возле дорог двухметровые штабеля армейских касок, затянутые металлической сеткой. Обед – в открытом ресторане-террасе, обычные тайские блюда.

 Диорама кораллового рифа в музее мистера Р. Бениарана
Переезд в маленькую тайскую деревушку на побережье Андаманского моря. Для обозрения туристов – ванна с крабами и съедобными моллюсками. Посадка группы в деревянные лодки, цель – пещера. Подбадриваемый русскими, которые все, как один, любят быструю езду, таец-рулевой выжимает из мотора всё, на что он способен, тот нещадно чадит, но лодка действительно несётся быстро. Подходим к скале-островку, втискиваемся третьим бортом в 8-метровый вход в пещеру, где уже бродят человек сорок туристов с фонариками. Пещера небольшая, метров 40 на 20, 6-7 м высотой, расположена немного выше уровня моря. В ней сыро, скользко, сталактиты, сталагмиты, натёки кальцитов, испуганные летучие мышки, прячущиеся в тёмных углах. Порадовало, что нет уродующих, как часто у нас бывает, надписей из серии «Здесь был Вася из Артёма». Возвращаемся на берег по протоке с мутной водой в мангровых зарослях. Поднимаемся по красной грунтовой дороге на обзорную площадку – панорама мангров и россыпи мелких живописных островков, общее фото на этом фоне, всеобщий восторг – мы все почти «Аватары». Заезд в частный отель: бассейн (маленький), ужин (рулеты из курицы, кальмар, вареная картошка, салат из помидоров и огурцов), музыки не слышал, диджея не видел. Резюме: людям, для которых прогулка в парке – уже приключение, этот тур – как поездка в глухие дебри Амазонки. Для регулярно же путешествующих по нашей тайге, морю и скалам людей – уровень необычного пикника.

Несколько общих впечатлений от поездки. Не совсем повезло с погодой – дождей было больше обычного, отчего чего морская вода была на градус холоднее и почти везде зеленовато-мутная. Порадовало то, что соотечественники, помимо бесцельного валяния на пляжах и у отельных бассейнов, активно посещают экскурсии – все места быстро раскупались, и поездки пришлось заказывать заранее. Удивило, но не очень – купание многочисленных россиян на пляже Ката, на который выходит сточная канава от домов и отелей (копия Второй речки во Владивостоке) – зачем ехать за тридевять земель, если то же «удовольствие» можно получить дома? Правда, там вода в море на 10º теплее, поэтому, вероятно, на помойке находиться приятнее. Порадовало, что увеличилось количество дайверов-россиян. Было бы ещё лучше, если бы кто-нибудь интересовался морской фауной, как любознательные иностранцы, многие из которых ныряют с определительными табличками и отмечают животных, которых им удалось увидеть. Надеюсь, все это ещё впереди, и у меня тоже – новые встречи, новые впечатления.

Александр МАРКЕВИЧ,
научный сотрудник «Дальневосточного морского заповедника» – филиала ННЦМБ ДВО РАН, 
кандидат биологических наук
Фото автора

понедельник, 6 февраля 2017 г.

Перебирая слои времени

Н.Г. АРТЕМЬЕВА демонстрирует сосуд для хранения рисового вина

Экспедиционный сезон позади. Археологи разбирают интересные находки, пишут отчёты, составляют планы, готовят заявки на гранты. «Когда приступаете к раскопкам, возникает ли у вас ментальный контакт с ушедшей эпохой, предчувствуете ли встречу с артефактами прошлого времени?» – я обращаюсь с вопросом к Надежде Григорьевне АРТЕМЬЕВОЙ, заведующей отделом средневековой истории Института истории, археологии и этнографии ДВО РАН, кандидату исторических наук.

– Конечно! В прошедшем году мы надеялись сделать большие открытия, потому что уже нескольких лет основательно готовились к раскопкам большого кургана вблизи села Загородное Уссурийского района. Мы знали о нём давно, на его поверхности находили археологические материалы – фрагменты средневековой черепицы и керамики. Но начать раскопки в кургане было невозможно без основательной подготовки. Разумеется, финансовой и, безусловно, научной. Дело в том, что курган очень необычный. Он не просто стоит посреди поля, но ориентирован по сторонам света, расположен в четырёх километрах от знаменитого Краснояровского городища – Верхней столицы чжурчжэньского государства Восточное Ся (1215-1233 гг.), так что должен быть связан с чжурчжэньской культурой. Добавьте к сказанному факт нахождения черепицы и поймёте, что стоите, быть может, на пороге открытия.

Курган в с. Загородное
Подобные памятники у нас на территории края пока не исследовались.

Мы решили привлечь к обследованию кургана геофизиков, чтобы они помогли нам понять, что же может скрываться внутри кургана? Получили грант ДВО РАН и полностью потратили его на проведение исследований на кургане с помощью глубинных радиолокаторов. Результаты позволили установить наличие пустот внутри кургана и показали аномалии, идентифицированные специалистами как стенки. Таким образом, проведённые рекогносцировочные работы на кургане дали основание предположить, что в нём находится погребальный комплекс в виде мавзолея.

Чтобы не разрушить этот объект, мы должны были найти вход в него. Вход в мавзолей может быть сбоку, либо и скорее всего, в виде большой дороги – дромоса, ведущей вниз, в курган. Опираясь на данные геофизической разведки, мы наметили две траншеи. Первая траншея должна была пройти посреди кургана, вот оттуда мы планировали начать свои исследования.

Всё складывалось очень красиво, здорово и интересно: в нас бурлило вдохновение и задор! Мы заложили траншею длиной 38 м, шириной 2 м. Пошли в глубину и… упёрлись в скалу.

Работу затруднило ещё одно обстоятельство: курган с конца XIX – до 30-х годов ХХ века стал использоваться корейским населением как кладбище.

– Но ведь неспроста же они его сделали именно на этом месте!

– Возможно. Это корейское кладбище нигде не было зарегистрировано, никто за ним не следил. Мы обнаружили, что там копали так называемые «чёрные» археологи: на вывертах, на месте раскопа, лежали обломки корейской посуды. Поэтому, прежде чем выйти на раскоп, мы связались с корейской диаспорой «Возрождение» и предложили обсудить вопрос о перезахоронении корейских могил.

– Как отнеслись к этому предложению корейцы?

– Представители диаспоры отнеслись к предложению серьёзно. Они приехали, освятили кладбище, помолились. Мы договорились так: снимаем первый слой и, прежде чем вскрыть могилы, уведомляем их. Они организуют работу по эксгумации останков соотечественников, нанимая рабочих и т. д. Корейцы согласовали с администрацией Уссурийска место для переноса останков и даже пригласили рабочих.

Перед вскрытием первой могилы мы вызвали полицию, чтобы провести необходимую в таких случаях процедуру. Но, к сожалению, представители диаспоры ничего не стали делать.
Поэтому, впредь мы доходили до могил, обходили их и копали дальше. Конечно, все свои действия фиксировали…

Вот таким образом нам приходилось работать.

– Надежда Григорьевна, как сказалось наличие кладбища на раскопках?

– Мы узнали много нового о жизни, традициях корейцев. Например, обнаружили, что в верхней части кургана захоронения были произведены в бересте. Много собрали материала, связанного с этнографией, с ритуалом захоронения корейцев на территории Приморья в прошлом веке.

По мере раскопок в траншее попадался материал, к сожалению, фрагментами, сильно повреждённый из-за функционирования кладбища в течение длительного времени. Но материала было много, начиная от первобытного периода и заканчивая средневековым. Да что там средневековье! Даже в 1950-е годы там строили военный объект, копали окопы, установили триангуляционный знак. Так что это место никогда не пустовало!

Уже на самом верху мы нашли средневековую керамику, обнаружили край платформы здания, крытого черепичной крышей. Возможно, это был храм.

Надежда Григорьевна показывает находку – сосуд для благовоний со следами сажи – и продолжает:

– Нам удалось обнаружить предметы более ранних культур, перемешанные с поверхностным слоем, потому что на этом месте неоднократно селились люди. Мы заложили шесть раскопов, вскрыли большую площадь, снова и снова искали ход, но его не оказалось. На одном месте было видно, что скала осыпается, оседает, мы и в этом месте заложили раскоп. Увы, тщетно…

– Так вы нашли мавзолей?

– В том месте, где была отмечена аномалия, мы натыкаемся на скалу. Глубина залегания скалы достаточно большая, но всё равно мы не находим то, что ищем. Вызываем геофизиков, начинаем сверять их данные с раскопом и вместе приходим к выводу, что мавзолея в кургане нет.

Что ж, отрицательный результат – тоже результат.

– Стало быть, предчувствие встречи с артефактами минувшего времени обмануло вас?

– Не совсем так. Предположение о существовании мавзолея, выдвинутое ранее, действительно не нашло подтверждения. Раскопки показали, что предполагаемый курган оказался скальным выходом, а не искусственным сооружением. Мы установили, что на сопке люди селились, начиная с неолита до 60-х годов XX века. Обнаружили фрагменты керамики и вещевой материал неолитической культуры (зайсановская), раннего железного века (янковская, польцевская культуры), мохэской культуры, чжурчжэньской культуры, корейской культуры (XX вв.) и там же обнаружили постройки 50-60 годов прошлого века. Все культурные слои сильно перемешаны, особенно они были повреждены во время существования на этой сопке корейского кладбища. Несмотря на это удалось обнаружить остатки средневековой постройки (платформу) с черепичной крышей, железные наконечники стрел, фрагменты чжурчжэньской керамики, из которой удалось собрать целый сосуд для благовоний.

Вокруг этого холма мы «пляски плясали» около месяца, работы было сделано очень много, было трудно и тяжело, и даже погода нас не баловала. В самый последний момент, как награду за труды, мы нашли замечательное ожерелье из прокаленных сердоликовых подвесок, 19 сердоликовых заготовок бус, хрустальный нуклеус со следами обработки. Все эти артефакты находились в разбитом неолитическом сосуде. Такой неолитический клад обнаружен впервые.

Неолитическое ожерелье

Заготовки под бусины, сердолик

– Да, жаль, конечно, что курган с мавзолеем оказался просто сопкой, зато нашли много интересного материала! Всё-таки неспроста это необычное место постоянно заселялось людьми. А как обстоят дела на вашем любимом объекте – Краснояровском городище?

– На Краснояровское городище мы переехали в августе. Работали в Запретном городе, северо-восточной части памятника, несколько выше комплекса дворцовых сооружений, рядом с государственными мастерскими. Там были обнаружены две большие площадки, засыпанные черепицей.

Сначала мы предположили, что это могли быть жилые помещения дворцового типа. Однако вскоре поняли, что правильнее говорить о двух очень больших зданиях колоннадной конструкции с черепичной крышей, используемых в качестве государственных складов (казенных амбаров), типичных для территорий Запретных городов.

Здания построены на искусственно сделанной террасовидной площадке, одной стороной врезанной в склон сопки. Площадь помещений около 200 кв. м. Крыша держалась на 55 колоннах (одиннадцать колон в пяти рядах). Удалось зафиксировать все этапы строительства этих зданий.

В первом из зданий было обнаружено много разбитых сосудов шаровидной формы, ёмкостью чуть менее полутора литров. Вероятно, эти сосуды использовались для хранения запасов рисового вина. Во втором здании размещались большие сосуды ёмкостью примерно в 100 литров для хранения сыпучей продукции, предположительно зерна.

Вазовидный сосуд с тамгой, обнаруженный в Краснояровском городище

Тамгообразный знак на вазовидном сосуде, найденном в Краснояровском городище
– Надежда Григорьевна, почему так важно знать – хранили там рисовое вино или запасы, например, проса?

– Изучив содержимое складов, можно сделать обоснованные предположения о характере производственных процессов (казённого производства) в то время.

Остатки амбаров в Краснояровском городище
Государство Восточное Ся во многом заимствовало организацию государственного устройства Империи Цзинь, поэтому существование казенных амбаров, как государственных хранилищ, не вызывает сомнения. В этих амбарах должна была храниться продукция государственных мастерских, а также всё, что собиралось в виде налогов. Предназначалось оно для удовлетворения государственных расходов, для выдачи жалования чиновникам, для снабжения войск продовольствием, для оказания помощи голодающему и нуждающемуся населению во время стихийных бедствий.

– После окончания работ под Уссурийском вернулись во Владивосток?

– Нет. Отработав на Краснояровском городище мы перебазировались на «Поселение Хмыловка 3», расположенное на территории объекта «3-я очередь углепогрузочного комплекса в порту Восточный. Внешний железнодорожный транспорт» в Партизанском районе Приморского края.

Это была хоздоговорная работа, мы получили её, победив в тендере на исследование этого археологического памятника. Там будет проходить дорога, поэтому нам предстояло вскрыть большой участок, более 500 кв.м. Мы обнаружили около 80 археологических находок, большая часть которых представлена фрагментами стенок лепных сосудов. Каменные артефакты можно разделить на два хронологических комплекса: палеолитический (Устиновская археологическая культура – 11-9,5 тыс. до н. э.); неолитический (Зайсановская археологическая культура – 5-2 тыс. до н.э. Отсутствие долговременных жилищ и очень малое количество керамики говорят о том, что поселение «Хмыловка 3» являлось временной стоянкой древнего человека. Скорее всего, большая часть памятника была уничтожена ещё при строительстве автодороги Врангель-Хмыловка, а также при возведении высоковольтной линии электропередач.

– Да, насыщенный у вас получился сезон!

– И это ещё не всё! Одновременно с работой на стационарах, мои коллеги в 2015-2016 годах производили разведку в Уссурийском, Кировском и Хасанском районах Приморского края. Обнаружили пять новых памятников археологии.

– И что это за памятники?

– Памятник «Утёсное 26» датируется средневековьем (XII-XIII вв.) и относится к чжурчжэньской археологической культуре. Памятник «Утёсное 27» датируется верхним палеолитом устиновского типа. Памятник «Линевичи 1» датируется средневековьем (XII-XIII вв.) и относится к чжурчжэньской археологической культуре. Памятник «Степановка 3 (городище)» датируется бронзовым веком (конец III тыс. до н.э. – середина II тыс. до н.э.). Наиболее интересным оказалось городище Шуйлифэн, расположенное по обе стороны российско-китайской границы, северо-западнее озера Хасан. В плане трапециевидное, площадью около 4.5 га, оно обнесено каменными валами. Судя по месту расположения и фортификационным сооружениям, памятник нёс функцию сторожевой крепости. Дальнейшие исследования дали возможность определить, что время строительства городища относится к периоду формирования границ государства Чосон (1392-1897 гг.). Именно тогда, взяв под контроль земли к югу от р. Туманган и вытеснив живших на этих территориях чжурчжэней, государство столкнулось с проблемой непрекращающихся набегов со стороны чжурчжэней. Для обороны и закрепления на новых территориях к 1434 году было создано шесть оборонительных округов (Чонсон, Онсон, Кёнвон, Кёнхын, Пурён, Хверён) получившие общее название «шесть крепостей» — юкчин, вокруг которых создавались оборонительные посты-укрепления. Именно с таким постом нужно ассоциировать укрепление Шуйлифэн.

– Легко ли работать на памятниках от палеолита до нового времени?

– Специализация в науке – это правильно. Поэтому мы стали профессионалами в вопросах периода средневековья. А теперь наработали опыт ещё и в исследовании памятников от палеолита и до нового времени. Жизнь не позволяет закрываться в тематике своего периода.

– Надежда Григорьевна, в советский период археологи получали государственную поддержку своих программ, выезжали в экспедиции на вездеходах ГАЗ-66, жили в палатках, получая всё необходимое снаряжение и полевое довольствие. Как вы оцениваете поддержку археологической науки сейчас?

– Раскапывая на Краснояровском городище государственную мастерскую по выплавке железа и бронзы, мы получили интересные предварительные результаты. Работы на этом памятнике, без преувеличения – мирового значения, необходимо продолжать, а сам памятник нуждается в охране, поскольку находится на территории застройки. К сожалению, наша программа не нашла поддержки на Объединенном учёном совете по гуманитарным наукам и финансирование этих работ через Программу фундаментальных исследований ДВО РАН «Дальний Восток» не будет продолжено.

Хочется надеяться, что Российский гуманитарный научный фонд, который поддерживает это направление уже более десяти лет, не прекратит финансирование работ.

Мы не считаем поддержку археологической науки достаточной, но не жалуемся, а ищем пути решения проблем в изменившихся условиях. Пишем заявки на гранты, участвуем в конкурсах на право выполнения хоздоговорных работ, ищем спонсоров, привлекаем волонтёров. В конце концов, софинансируем работы, используя личное полевое снаряжение, автотранспорт и приобретая для него бензин.

Кто хочет работать – без работы не останется!