вторник, 20 ноября 2012 г.

Галина ПАВЛОВА: «Мы видим результаты своих усилий!»




«Наше медицинское учреждение работает в системе РАН, а принадлежность к академическому сообществу обязывает «соответствовать», – мы беседуем с Галиной Григорьевной ПАВЛОВОЙ. Ее задача, как заместителя главного врача по медицинской части, заключается в том, чтобы лечебный процесс осуществлялся на высоком уровне, как с организационной точки зрения, так и с точки зрения качества предоставления медицинских услуг. – «Нам необходимо применять самые современные диагностические и лечебные методики, поэтому врачи должны быть хорошо подготовлены, совершенствовать свои профессиональные компетенции, знать, как работать с академическим пациентом. Все-таки есть некоторое отличие наших пациентов от «городских», которое обусловлено характером научной деятельности, факторами рабочей среды, вредными условиями труда и так далее. 

Вторая ее задача – обучение и адаптация кадров медицинских работников к тому, чем им предстоит заниматься, а третья – консолидация практической медицины, вузовской и академической науки в выполнении интеграционных проектов». 

Г.Г. Павлова

Галина Григорьевна Павлова – заместитель главного врача по медицинской части, врач высшей категории по специальности «Организация здравоохранения и общественное здоровье», «Отличник здравоохранения РФ». Работает в Медицинском объединении ДВО РАН с 1986 года сначала в должности заместителя главного врача по поликлинике, с 2009 года – заместителя главного врача по медицинской части. Ее врачебный стаж – 36 лет.

Галина Григорьевна – высокопрофессиональный руководитель c огромным опытом работы, поэтому она умеет правильно формулировать и реализовывать цели и задачи, стоящие перед коллективом. 

Она является одним из разработчиков комплексной программы «Охрана здоровья ученых». С 2006 года активно участвует в реализации приоритетного национального проекта здравоохранения: в организации профилактической деятельности, вакцинопрофилактики, высокотехнологичной помощи, программы родовых сертификатов для беременных женщин. 

Под ее руководством осуществляется широкое применение современных методов диагностики и лечения, передовых медицинских и информационных технологий. Она – один из активных участников организации научно-исследовательской деятельности в Медобъединении, внедрения в практическую деятельность инновационных технологий и разработок медицинской науки, в том числе, созданных в институтах ДВО РАН, является членом научного совета Медобъединения. 

Требовательна, принципиальна, умело руководит расстановкой кадров и правильно организует лечебно-диагностический процесс, обеспечивая преемственность в работе диагностических служб, поликлиники и стационара. Она очень организованная, строгая и справедливая. Но Галина Григорьевна не только руководитель, но и добрая, приятная в общении, неравнодушная, внимательная, заботливая и чуткая женщина. 

– Галина Григорьевна, я знаю, что в вашей семье не было врачей. Почему вы связали свою жизнь с медициной? 

– В далеком уже 1969 году произошли события на острове Даманский. Информации об этом пограничном конфликте в СМИ почти не было. Нескольких инициативных девочек из выпускного класса, в том числе и меня, направили в санаторий «Пограничник», куда поступили на реабилитацию после ранений выздоравливающие солдаты. То, что мы увидели – повергло в состояние шока. Молодые ребята, почти наши ровесники, года на три старше нас, были изуродованы, не имели конечностей… Мы, шестнадцатилетние девочки, поняли: нельзя показать, как мы потрясены, ведь мы приехали поддержать солдат. Неизвестно, откуда взялись силы, но мы шутили, смеялись, тормошили ребят, а когда вышли из санатория, – разрыдались. 

Этот случай и определил выбор профессии. 

За время учебы в ВГМИ я полюбила терапию, а после окончания института начала работать участковым терапевтом. 

– Расскажите о каком-нибудь случае из врачебной практики того времени.

– Во время эпидемий гриппа случалось выполнять более 20 вызовов в день. Помимо осмотров пациентов было много бумажной работы: выписывала рецепты, больничные листы. Зимой на моем участке в узких улочках частного сектора наметало целые сугробы снега, а ветер дул такой силы, как показывают в фильмах о Крайнем Севере. Помню, как-то метель была сильнейшая, «доползаю» вечером до улицы Буранная, пробираюсь по узкой тропинке к небольшому дому, стучусь, меня не слышат, наконец, – открывают: «Господи, как вы к нам добрались?!» Меня вызвали, а что дойду – даже не верили, потому что действительно это было физически тяжело. 

Работала с интересом, все у меня получалось. За должностями не гналась, но вскоре стала заведующей терапевтическим отделением поликлиники №9, затем – заместителем главного врача. 

В Больницу с поликлиникой ДВНЦ АН СССР пришла в 1986 году по приглашению Сергея Петровича Крыжановского, с ним мы учились на одном курсе. 

– Большая часть вашей работы в Медобъединении прошла в поликлинике. Что удалось за это время?

– Думаю, что немало. Удалось переформатировать подходы и само отношение к диспансеризации в системе ДВО РАН. Сейчас немногие помнят, но само отношение к диспансеризации со стороны сотрудников и даже администрации нашего Дальневосточного отделения было совсем не таким как сейчас. Возможно, отчасти оттого, что всем было на четверть века меньше, чем сейчас, аргумент о том, что здоровье нужно беречь смолоду, казался тривиальным и не встречал поддержки у наших пациентов. 

В наши дни мы встречаем полное взаимопонимание, как со стороны руководства институтов, так и со стороны сотрудников. Изменилась общее настроение, и даже молодежь практически не сетует на потерю времени, которого не хватает для научных исследований. 

Результаты обследований, проведенных во время диспансеризации, выявленные в ранней стадии заболевания, сразу же становятся предметом особого внимания врачей. Результат наших общих усилий заметен. Например, когда к гинекологу на прием приходят женщины не из «нашей системы», и становится очевидно, насколько лучше состояние здоровья академических пациенток. Наш системный подход и мониторирование состояния здоровья сотрудников ДВО РАН дает положительный результат. 

С 2003 года мы выполняем комплексную программу «Охрана здоровья ученых». Выяснили, каким заболеваниям в большей степени подвержены наши ученые, и сосредоточили свои усилия на предотвращении развития болезней сердца, охране здоровья женщин, канцерпревентивных мероприятиях.


Закупили диагностическое оборудование, направили терапевтов на повышение квалификации по лечению гипертонии, ишемической болезни сердца, приняли на работу кардиолога, создали постоянно действующие семинары по кардиологии, то есть развернули целый комплекс мероприятий. Мы проводим круглые столы, приглашаем к нам на семинары признанных специалистов, знакомим наших врачей с самыми последними новинками и медицинскими достижениями и методами лечения. 

Такой всесторонний подход, разумеется, дает положительный результат. Но, к сожалению, не все в наших силах, гипертония до сих пор широко распространена. Порой пациенты не помогают нам в борьбе с болезнью. Если врач рекомендует отказаться от кофе, курения, крепких напитков, то нужно набраться терпения и следовать рекомендациям, а не надеяться, что съев таблетку, сразу вылечишься. Так, к сожалению, не бывает. 

Нам удалось привести в систему подходы к лечению женских болезней, мы достигли неплохих результатов в раннем выявлении онкологических заболеваний. Закупили радиоволновой хирургический прибор «Сургитрон», гистероскоп, другое медицинское оборудование, внедрили малые эндоскопические операции. Поначалу женщины опасались, шли на операцию неохотно. Сейчас, благодаря хорошей работе врачей, эти настроения ушли в прошлое. В самом деле, обнаруженный полип, доброкачественное новообразование, может не беспокоить пациента всю оставшуюся жизнь. Но, к сожалению, может внезапно «озлокачествиться» и привести к онкологическому заболеванию. Лишнее мы рекомендуем убрать, а поскольку такая патология сейчас широко распространена, подобные операции у нас на потоке. 

К сожалению, мы нередко встречаем у пациентов полипы, опухоли кишечника. Их также рекомендуем убирать на ранних стадиях, чтобы избежать риска, не мучиться ожиданием возможных неприятностей в будущем. 

Наши ученые много работают с литературой, компьютерами, видеомониторами, зачастую перенапрягая зрительный анализатор. Нередки офтальмологические заболевания, поэтому в последние два года практикуем лечебные мероприятия на базе стационара. Мы изменили схемы лечения ряда заболеваний, стараемся внедрять комплексное лечение заболеваний неврологического и эндокринологического профилей. Широко используем возможности отделения восстановительного лечения, снижая тем самым медикаментозную нагрузку на организм пациента.

В хирургическом отделении стационара также произошли значительные изменения, появились специалисты новых профилей, проводятся нейрохирургические, проктологические операции и другие. Ряд операций проводится в современной рентген-операционной, для чего потребовалось решить много организационных вопросов. Сейчас мы расширяем новые виды анестезиологических пособий, и опять готовим специалистов – учим и учимся сами. 

Одно из наших достижений, которому нельзя не порадоваться – это институт главных внештатных специалистов. Нам удается привлекать высококлассных профессионалов, что позволяет выработать единый, согласованный подход к проведению лечения больного в поликлинике, в стационаре, у разных специалистов.

Работу с кафедрами удалось вывести на новый, более высокий уровень. На базе МО располагаются шесть кафедр, здесь обучаются студенты, проходят повышение квалификации врачи. Наши, академические, пациенты, разумеется, в приоритете, но также идет поток больных городских и иногородних. Мы считаем, что присутствие в учреждении столь опытных и высококвалифицированных специалистов полезно как в деле профессионального роста врачей, так и при проведении лечения наших больных.

Г.Г. Павлова (в центре) на обходе

– Чем отличается МО от других лечебных учреждений города?

– Мы требуем от своих врачей очень внимательного, индивидуального отношения к нашим пациентам, чтобы больной непременно был «виден». Ну а стены, оборудование, даже квалификация специалистов могут быть на том же уровне, что и других учреждениях. Но наш больной не исчезнет из поля зрения персонала, ему всегда будет уделено должное внимание.

Многие наши сотрудники обладают такими качествами, как доброжелательность и сострадание. Благодаря Владимиру Григорьевичу Коноваленко, Евгению Юрьевичу Добрякову, Татьяне Борисовне Ивановой, Валентине Григорьевне Станонис, Людмиле Григорьевне Гусевой, Виктору Ивановичу Чабале, Валентине Дмитриевне Головачевой, Юрию Владимировичу Пономаренко, Владимиру Ивановичу Пирогову, Ольге Сергеевне Степановой и другим носителям лучших традиций, не опускается высокая планка требований к врачам. Меняется состав специалистов, но сохраняется выработанная с годами коллективом МО атмосфера неравнодушного, теплого отношения к больным. 

В этой части мы консерваторы. А изменяемся в части повышения профессиональной компетенции. Стараемся быть в курсе последних новинок, заботимся о повышении квалификации наших специалистов, уделяя особенное внимание молодым врачам. Они, в свою очередь, стараются соблюдать наши традиции. 

Вот, например, в реанимации у нас подобрался хороший, молодежный коллектив. Пришли они к нам совсем разные, но за эти два года «выровнялись», «притерлись» и «вросли в нашу систему». 

– Галина Григорьевна, известно, что у Медобъединения налажены и сохраняются добрые отношения с вузовской и академической наукой. Насколько важны такие связи?

– Очень важны. И радует, что научные учреждения и вузы воспринимают нас как равноправных партнеров. У нас работают 5 соискателей и 12 врачей с ученой степенью. Все они занимаются практической деятельностью, а наряду с ней еще и научной работой. Кандидат медицинских наук Елена Юрьевна Ришко не только наш невролог, но еще и ученый секретарь Научного совета МО. Недавно ушедшая в декретный отпуск кандидат медицинских наук Мария Александровна Яцкова выполняет очень интересную исследовательскую работу с центром геронтологии и биорегуляции. На все хватает их сил и энергии. Они, как и другие врачи, не только специалисты, но еще и женщины, жены, хранительницы домашнего очага, они еще и детей рожают! 

Офтальмолог Яна Феликсовна Пестрякова – аспирант третьего года обучения – успешный практикующий врач и молодой ученый, увлеченный наукой. А еще совсем недавно она работала педиатром в детском саде. Спрашивает меня, каким образом я разглядела в ней офтальмолога? Отвечаю: «У меня хорошее зрение». Я очень радуюсь, когда молодой врач находит себя и в сравнительно короткие сроки становится крепким профессионалом. Важно, что при этом он разделяет наши ценности и с уважением относится к нашим традициям. Даже если потом он уйдет работать в другое учреждение, репутация МО, вырастившего хорошего специалиста, только укрепится.

Конечно, не всем такая нагрузка по плечу, не у каждого есть стремление к исследовательской деятельности. А для нас, администраторов, важно суметь разглядеть эти способности и дать им возможность развиться. Поэтому много времени занимает работа с врачами, сестричками. Так что лишний раз попить чаю или посмотреть на себя в зеркало не всегда получается.

Г.Г. Павлова среди участников конференции

– Устаете от такого ритма жизни? А как дома? Расскажите немного о семье.

– Конечно, на работе устаю. Бывает, что домой приходишь совершенно без сил. Семья медика не может состояться без понимания супругом специфики нашей работы, постоянной востребованности нас пациентами. Занятость врача не прекращается с окончанием приема больных. Продолжается работа с документами, которая занимает немалое время. Необходимо много читать специальной литературы, чтобы быть в курсе новинок. А дома ждут постоянные звонки друзей, знакомых и не очень знакомых людей с просьбами подсказать, проконсультировать, помочь и так далее, уже не говоря о домашних делах, которые тоже никто не отменял. Я рада, что мой муж понимает меня и помогает мне. Мы с ним знакомы со школьных лет и прекрасно понимаем друг друга.

У меня взрослая дочь, она замужем, работает в Тихоокеанском институте географии. Год как не стало мамы. Ей было немало лет, она всегда была рядом со мной и олицетворяла собой одну из стабильных составляющих моей жизни. А сейчас ее нет…

– Говорят, что не нужно делать увлечение своей работой. Вы разделяете эту точку зрения?

– Нет. Все-таки, медицина – это особая сфера человеческой деятельности. К тому же, мы, врачи МО, работаем в особенном формате. Новинки образования, науки – к нашим услугам, у нас большой простор для творческой деятельности, направленной на возвращение больному здоровья. А когда наши с пациентом усилия завершаются его выздоровлением, то испытываешь особенный душевный подъем! Это состояние просто не может быть повседневным, рутинным, которое надоедает, и к которому теряешь интерес.

Опасность подстерегает врача в другой плоскости. Это синдром эмоционального выгорания. Представьте, в реанимации находится «тяжелый» больной. Его ведет молодой доктор, который изо всех сил пытается «вытащить» пациента. Вижу, что прогноз неблагоприятный, а состояние больного ухудшается, несмотря на все наши усилия…

Тяжело, если не удается установить контакт с пациентом, когда он делает не то, что рекомендует врач, а ровно напротив, когда в адрес врача, прилагающего все силы души и профессиональные навыки для лечения пациента, направляются несправедливые упреки. Это всегда ранит, обижает и иногда даже «выбивает из рабочей колеи». 

– Галина Григорьевна, можете ли вы сказать «нет»?

– Могу. Не потому, что мне это нравится, а потому что я руководитель. Принимая решение в ситуации, затрагивающей интересы разных сторон, невозможно согласиться со всеми одновременно. Вот и сейчас, во время нашего разговора, коллега уже звонила несколько раз. Значит, что-то случилось и нужно срочно принимать решение. И так каждый день…

– Зато не скучно жить!

– Это точно!

– Если бы вы следовали буддизму, что оставили бы для реализации в следующем воплощении?

– Практически всего можно добиться в текущем воплощении. Главное – поставить перед собой цель и очень сильно захотеть ее достичь. Одна моя хорошая знакомая, защитившая докторскую диссертацию после шестидесяти лет, сказала, что ей помогло то, что она перестала бояться собственного возраста. Все препятствия, если только сохранено здоровье, вполне преодолимы.

Ну, а мы постараемся помочь людям, сохраняя их здоровье. Мы стремимся быть впереди и надеемся, что, вложив свои знания, силы, тепло души в наших, академических пациентов, мы увидим результаты своих усилий и их достижения.

воскресенье, 18 ноября 2012 г.

Как движется земная кора?



В.В. Голозубов

Заведующий лабораторией региональной геологии и тектоники доктор геолого-минералогических наук Владимир Васильевич ГОЛОЗУБОВ нынешним летом в очередной раз проводил полевые исследования на острове Сахалин. Вместе с ним в составе экспедиции трудились также научный сотрудник, кандидат геолого-минералогических наук Сергей Алексеевич Касаткин – специалист по структурной геологии и одновременно бессменный водитель микроавтобуса, а также молодой ученый, пока без ученой степени, Алексей Евгеньевич Нечаюк. Кроме того, в отряде работал Донг У Ли, старый друг лаборатории, профессор университета города Конджу (Республика Корея). Впервые, начиная с 2007 года, с ними не было безвременно ушедшего из жизни Владимира Павловича Симаненко – большого специалиста по петрологии и геохимии магматических комплексов. Маршрут экспедиции был таков: Владивосток – Хабаровск – порт Ванино, паром Ванино-Холмск – Южно-Сахалинск – город Александровск-Сахалинский, поселки Дуэ, Мгачи, Мангидай, Хоэ и обратно.

С.А. Касаткин (справа)

Донг У Ли

 
А.Е. Нечаюк
 

– Владимир Васильевич, вы много лет работали в Сихотэ-Алине. С чем связана необходимость проведения исследований именно на острове Сахалин?

– Рассмотрение тектоники Сихотэ-Алиня с позиций тектоники литосферных плит дало толчок к разработке новых идей и обобщений. Эта территория представляют собой коллаж террейнов, различающихся историей развития и аккретированных к восточной окране Азии в позднем палеозое, мезозое и кайнозое (интервал возраста не менее 300 млн. лет назад). Соответственно, здесь наблюдаются многочисленные наложения друг на друга разных стилей деформаций, разобраться в которых было отнюдь не просто и потребовало многих лет исследований, включая создание детальных геологических карт. Этой теме посвящены наши диссертации и статьи в научных журналах. На Западном Сахалине ситуация выглядит не такой сложной, здесь породы более молодого, позднемелового и кайнозойского возраста (от 70 до 2 млн. лет назад), деформированные одноактно и относительно недавно – около 2 млн. лет назад, причем эти деформации продолжаются и в настоящее время. Соответственно, появился соблазн изучить их в «чистом» виде, в том числе – с использованием систем глобального спутникового позиционирования (GPS) и данных по расшифровке механизмов землетрясений. Там, как оказалось, немало сделано но, как это всегда бывает, осталось достаточно много вопросов, требующих ответов. Первые результаты мы уже опубликовали, но появились новые вопросы, и мы пытаемся их решить.


– А что вы там изучали?

– Объекты наших исследований на Сахалине – фрагменты осадочных бассейнов позднемелового и кайнозойского возраста, обнаженные вдоль западного побережья о. Сахалин. Мы смотрим состав пород, отбираем пробы для различных анализов, измеряем ориентировки слоев, разломов, ищем следы перемещений вдоль них, выносим результаты на соответствующие диаграммы и реконструируем направления регионального сжатия, ответственного за эти деформации.

 


Некоторыми учеными, в том числе и нами, высказывалось предположение, что эти бассейны заполнялись осадками на фоне крупномасштабных правосторонних перемещений блоков по латерали вдоль крупных разломов, вытянутых вдоль острова Сахалин – в первую очередь, вдоль Тымь-Поронайского и Западно-Сахалинского разломов. Это могло происходить только при интенсивном косом, по отношению к разломам, сжатии, в данном случае – с юго-запада на северо-восток. Какими-либо наблюдениями этот тезис не был подтвержден, поскольку деформации последних 2 млн. лет происходили совершенно в другом, широтном направлении сжатия и следы более ранних процессов при этом терялись практически полностью. В результате работ в текущем году в ряде мест мы, наконец, установили с полной определенностью именно северо-восточное направление раннего сжатия и подтвердили, таким образом, предложенную ранее модель. Как оказалось, можно коррелировать интенсивность прогибания присдвиговой впадины с активностью горизонтальных перемещений вдоль контролирующих эту впадину разломов. При этом появляется возможность реконструировать интенсивность сдвиговых перемещений в различные периоды заполнения бассейнов – в нашем случае в течение последних 55 млн. лет. 


- Какова же интенсивность этих перемещений?

– Горизонтальные перемещения во время землетрясений наиболее опасны для людей. Достаточно вспомнить судьбу г. Нефтегорска, полностью разрушенного при землетрясении в мае 1995 года, когда амплитуда горизонтальной составляющей перемещений вдоль новообразованного сейсморазрыва достигала 8 метров. В Южно-Сахалинске выпустили книгу с описанием этого землетрясения, в которой на одной из фотографий было зафиксировано перемещение корней лиственницы на шесть метров от оторванного ствола. На другой фотографии показан результат подъема блока по вертикали на два с половиной метра (у геологов такие перемещения называются сбросовыми), в результате которого на реке возникла запруда и образовалась озеро. Оно и сейчас существует.

Подобные процессы происходят, например, Калифорнии, в зоне разлома Сан-Андреас. Американским студентам в курсе структурной геологии демонстрируют фотографии бетонного забора, который разорвало, а края сдвинуло на пять метров.  Перемещения на расстояния в несколько метров за одно землетрясение – это очень много. С учетом того, что, вдоль одной системы разломов сдвигание может происходить в одном направлении иногда десятки миллионов лет (а это доказано вполне корректно), суммарная амплитуда перемещений накапливается и достигает порой сотен и даже тысяч километров. 


– Владимир Васильевич, вернемся к вашей экспедиции. Что нового вы еще обнаружили? 

В этом году мы исследовали, в частности, разрезы Северного Сахалина в районе Мгачинского буроугольного месторождения. Угольные пласты встречаются здесь в составе среднемиоценовой (возраст 14-16 млн. лет) верхнедуйской свиты, накапливавшейся в обстановке морских лагун и прибрежных заболоченных равнин. Эти угли, кстати, хотя и моложе наших, артемовских, горят гораздо лучше, в чем мы не раз убеждались вечерами у экспедиционного костра. Угольные пласты видны здесь иногда и в береговых обнажениях, так что добыча их здесь очень несложна, чем, вероятно, пользуются местные жители. Так вот, южнее г. Александровск-Сахалинский у берега Татарского пролива эти угленосные отложения составляют верхнюю часть разреза кайнозоя, начало формирования которого датируется эоценом (55 млн. лет назад). В районе Мгачинского месторождения эта же угленосная толща с размывом перекрывает докайнозойский, меловой фундамент. Получается, таким образом, что в среднем миоцене область прогибания, компенсировавшегося накоплением осадочных угленосных отложений, расширилась, вышла за пределы главной впадины на прилегающие до этого размываемые участки. Соответственно, можно выделять этап активизации тектонических движений (вероятно, в том числе и сдвиговых) в среднем миоцене. Интересно, что этому времени (14-16 млн. лет назад) соответствует главная фаза раскрытия Японского моря в целом. 




Важно отметить, что этот этап активизации тектонической активности не нашел отражения в складчатых деформациях. Среднемиоценовые, участками горизонтально залегающие слои, перекрывают таким же образом залегающие меловые слои фундамента. И лишь позднее, около 2 млн. лет назад, началась эпоха тотальных деформаций.

- Звучит угрожающе, а что же произошло в результате?

В результате полоса, зажатая между Тымь-Поронайским и Западно-Сахалинским разломами, стала ареной локальной инверсии. Это значит, что участки палеобассейна, в котором в обстановке морского мелководья, а временами – в обстановке прибрежных заболоченных равнин накопилась толща отложений мощностью местами более 10  километров, превратились в интенсивно размываемое сооружение – Западно-Сахалинские горы.  Слои при этом были интенсивно деформированы, порою смяты в сложные складки и нарушены разломами. Наиболее молодые из деформированных отложений нередко даже не успели превратиться в полноценную породу, они рассыпаются в руках, однако имеют местами близкое к вертикальному залегание, а иногда и пронизаны трещинными телами (дайками) магматических пород. Примечательно, что стиль и интенсивность дислокаций приблизительно одинаков в породах как нижних, позднемеловых, так и верхних, плиоценовых стратиграфических уровней.


Западнее, в пределах акватории Татарского пролива отложения этого же состава и возраста, судя по данным сейсморазведки, остаются практически не деформированными, до них, судя по всему, очередь дойдет позднее. Результатом современного интенсивного сжатия, ориентированного в восток-северо-восточном (60-90 градусов) направлении является сближение о. Сахалин и материка. Если эта тенденция сохранится, через несколько миллионов лет о. Сахалин, как и Японские острова, « причалят» к материку и Японское море исчезнет.

 Впечатляющие перспективы. А уже сейчас могут ли ваши исследования иметь практическое применение?

– Адекватное понимание закономерностей механизма формирования и дальнейшего развития  угленосных и нефтегазоносных осадочных бассейнов само по себе несет в себе серьезный коммерческий потенциал, поскольку способствует выработке правильной стратегии поисков и разведки залежей углеводородного сырья.  Разрабатываемые нами модели формирования бассейнов в обстановке присдвигового растяжения весьма актуальны, этим направлением в России мало кто занимается, а именно такого рода бассейны являются главными источниками, например, калифорнийской нефти. В последнее десятилетие именно со сдвиговыми перемещениями связывают формирование седиментационных ловушек и нефтегазоносных структур в Западной Сибири. Эта новость произвела фурор на последнем тектоническом совещании в Москве в феврале текущего года. Выяснение условий залегания угольных пластов не менее важно для оптимальной их разработки. 



– То есть, можно спрогнозировать, в каких районах Сахалина можно найти залежи угля?

– Сахалинские угли уже давно и хорошо разведаны. Вы, филологи, наверняка читали у А.П. Чехова о добыче угля в тех краях. Со времен царизма, в советский период и даже в период оккупации японцами южной части острова углеразведка и угледобыча на Сахалине развивались весьма активно. В постперестроечный период эта отрасль остановилась в своем развитии и даже была отброшена назад. Многие шахтерские поселения опустели, от предприятий остались только развалины, но в последнее время некоторые из них возрождаются.


– Разве это не опасно, восстанавливать жилье в местах, где столь часты землетрясения?

– Конечно, опасно, поэтому строить нужно с соблюдением всех необходимых правил, предусматривая солидный запас прочности. Ведь стоят же капитальные сооружения в зоне сейсмической опасности в Калифорнии и не падают. 

Иногда, правда редко, можно наблюдать и положительный эффект от землетрясений. Так, после  мощного землетрясения в районе г. Невельск в августе 2007 года  прибрежное мелководье поднялось на 2-3 м и стало сушей. Так что стихия подарила городу длинную полосу суши около шестисот метров шириной.


– Как подарила, так может и забрать обратно. Разве не так?

– Если современная динамика сжатия сохранится, то последующее опускание суши ниже уровня моря представляется маловероятным. Другое дело, что поднятая часть находится в области прибоя и может быть быстро размыта.

– Во Владивостоке, к счастью, значительно спокойнее в этом отношении.

– Вблизи от нашего города располагаются две сейсмоактивных зоны. Одна из них простирается от Амурского залива к озеру Ханка, а вторая – вдоль долины реки Партизанская. На самом деле, нас тоже «трясет» и достаточно часто, но эпицентры землетрясений располагаются на глубинах нескольких сотен километров, в связи с чем  последствия не сравнимы с результатами сахалинских землетрясений. Однако делать сколько-нибудь ответственные прогнозы я бы не стал, поскольку есть слишком много примеров разрушительных землетрясений на участках, где их никто, в том числе и ученые, не предполагал.


– Владимир Васильевич, что является причиной такого рода катаклизмов? 


– Мы считаем, что сложная и гетерогенная структура переходной от Азиатского континента к Тихому океану зоны является результатом активного взаимодействия литосферных плит. Острову Сахалин, как и располагающимся южнее Японским островам в этом отношении не повезло – они располагаются вдоль непосредственных границ плит, где высвобождается энергия тектонических напряжений.



Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

 
Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

 
Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

 
Альбом: Геологи

Альбом: Геологи

Альбом: Геологи