Андрей ЕГОРОВ: "Всегда их буду помнить…"

 Перечитывая воспоминания, опубликованные в «Дальневосточном учёном», я подумал о тех людях, которые воспитывали дома, в школе, университете, аспирантуре; учили писать статьи, помогали переносить тяготы  экспедиционных будней и большие нагрузки при обработке материалов, были хорошо знакомы друг с другом и… ушли от нас, оставив о себе добрую память.

Мы чаще говорим о научном вкладе своих УЧИТЕЛЕЙ, но он не мыслим без их духовного влияния на нас. Сколько чувств и эмоций мы получили от друзей колеоптерологов, которые посвятили жизни энтомологии, подав нам яркий пример для подражания.

Андрей Борисович ЕГОРОВ

Сначала о маме. Она родилась 27 ноября 1928 года. Ко дню её рождения уже наступали холода, сыпался первый снег, природа готовилась к зиме. Поэтому, когда решили завести ребёнка, она выбрала для моего рождения месяц май, чтобы можно было долго радоваться теплу, солнцу и зелени. Моя дочь тоже рождена в начале мая.

 

 Клавдия Васильевна ЕГОРОВА (ОЛЬХОВА), Владивосток, 1947 год

Мама говорила – мы «хуторские», но прабабушка Стефанида Фёдоровна Ольхова (1854-1952) в юности была «смолянкой», знала пять языков, умела вышивать, играть на пианино, красиво пела и долгие годы работала гувернанткой в дворянском поместье, могла  хорошо «вести» дом. Много раз слышал от мамы, что при постройке курятников и хлева для скотины прабабушка требовала делать дощатый пол и белить стены известью, чего не делали соседи. Там же в поместье она вышла замуж за Якова Андреевича Ольхова (1853-1953), управляющего поместьем, разносторонне образованного человека, мастерового и охотника. Их сын Василий Яковлевич (1896-1972), стал отцом моей мамы – Клавдии Васильевны Ольховой (1928-2011), а вот на могилке бабушки по материнской линии Валентины Ивановны Ольховой значится только год рождения – 1900… день рождения она не знала. Прожив 47 лет Валентина, как и часть других наших родственников, покоится на кладбище с. Новогеоргиевка Приморского края, западнее г. Уссурийска, на границе с Китаем.

Дед Василий окончил фабрично-заводское училище и обладал большими знаниями в различных областях техники. Он умел делать сани и лодки; строить мосты, дома и плотины; слесарил и подковывал лошадей; учил меня проковывать косы и ставить петли на зверей. Когда в 1966 году отец Борис Ермолаевич Егоров возил семью в отпуск в г. Ленинград, дед подробно рассказывал об исторических пригородах, храмах, дворцах и других интересных объектах прошлого, которые стоит посетить.

Огромный объём впитываемой с детства информации обогащался знаниями и умениями, которые давали родители. Они сохранили в домашнем архиве первые детские чёрно-белые книжки со сказками и играми, выпущенные до и после войны, показывавшие МИР мне, не детсадовскому ребёнку. Мама собирала детские альманахи с множеством маленьких рисунков, объясняющих, какие растения и животные окружают нас, как называются машины, самолёты, пароходы и мосты, чем знамениты советские города.

Это были тоненькие «энциклопедии». В 60-е годы удивительным подарком стали тома «Детской энциклопедии», потрясшие меня обилием интересных рассказов обо всём на свете. Рассказы и картинки не только возбуждали детский ум, открывая глаза на окружающий мир, но и вызывали активное желание самому познавать, изучать и делиться с другими узнанным. Желание мамы стать учителем появилось в старших классах школы, которую она заканчивала в г. Уссурийске. Она постоянно что-то записывала: то девичьи стихи, то что-то «необычное» – что прочитает, услышит по радио или телевизору, почерпнёт из разговоров с людьми.

В гарнизонах, где служил отец, было трудно с библиотеками, книгами о природе, поэтому записные книжки мамы пополнялись и сведениями, почерпнутыми из газет и журналов. Более сорока раздутых бумажных папок с вырезками по различным темам содержат статьи учёных различных институтов ДВО РАН. Газеты «Красное знамя», «Владивосток», «Вестник», «Дальневосточный учёный» с конца 60-х и начала 70-х годов публиковали интересные научно-популярные статьи о растениях и животных Дальнего Востока, которые мама тут же использовала в образовательном процессе. На это её настроила Евгения Соломоновна Рубинштейн, заведовавшая отделом преподавания географии Приморского института повышения квалификации учителей. Она была одинокой и долгие годы её жизни мы общались с ней и помогали ей. Забавно, что в шутку она называла меня «Клавдиевич», подарив в детстве книгу В.К. Арсеньева – «Сквозь тайгу (В горах Сихотэ-Алиня. Сквозь тайгу», 1949 г.). Прошло много лет, но и  сейчас я с удовольствием читаю собранные мамой рассказы А.И. Куренцова, Г.Э. Куренцовой, Л.Н. Васильевой, В.А. Нечаева, С.С. Харкевича, Г.Ф. Бромлея,  В.А. Костенко и многих других дальневосточных учёных, воспевающих нашу природу и заботящихся о её сохранении.

Мама приобретала пластинки, собирала цветные иллюстрации различных художников и книги об их жизни. Всё это заказывалось через почтовые услуги «Книга-почтой», а потом слушалось, читалось, обсуждалось; разбор «чем живёт общество» доходил до того, что при просмотре фильмов ты следил за работой мысли известного режиссёра больше, чем за происходящим на экране.

Замечательно было общаться с Ларисой Семёновной Мамаевой (1930-1989), которая стала для меня второй «мамой». Она как будто чувствовала то, в чём я был не слишком уверен, и проводила «тренинги», как теперь говорят, чтобы устранить проблему. Она приобщила меня к рисованию насекомых и пауков для наглядных пособий. Ещё в 1963 году, при использовании старенького школьного микроскопа, мне потребовался микроманипулятор с шаровой головкой для крепления жука, наколотого на булавку. Придумав как его сделать, я не расставался с ним на биофаке и в аспирантуре, и даже изготовил более 50 комплектов по просьбе энтомологов России и из-за рубежа. При подготовке первой курсовой, увидев «приборчик», Лариса Семёновна умело и ненавязчиво стала предлагать улучшить другие способы рисования жуков на бумаге, помимо рисовального аппарата, которым пользовались гельминтологи. В результате были придуманы палетки с клеточками разного размера, для увеличения рисунка объектов до оптимальной величины, наилучшей для печати. Возможности фотографии не позволяли делать объёмные снимки с чётким фокусом, приходилось много рисовать. Часто Лариса Семёновна расспрашивала: «чем живёшь и что читаешь?», советовала интересные книги и статьи в журналах, фильмы, о которых много говорили, интересные спектакли в театрах, которые стоило посмотреть. Она всегда заботилась о внутреннем мире студентов, аспирантов, об их взрослении, наблюдала своих учеников долгие годы. Сердечная, глубоко порядочная, она была настоящим другом и в горе, и в радости, самые добрые отношения сложились у меня и с Юрием Леонидовичем Мамаевым.

МАМАЕВЫ: Лариса Семёновна и Юрий Леонидович. Академгородок, 1970 год

С подачи О.Л. Крыжановского Лариса Семёновна подготовила большое методическое пособие «Отряд жесткокрылых, или Жуки» (1975 г.), а затем в 1975 году защитила кандидатскую диссертацию в Ленинградском педагогическом институте имени А.И. Герцена по теме «Опыт проведения учебно-полевой практики по зоологии беспозвоночных на юге Дальнего Востока». Конечно же, нового колеоптеролога познакомили с профессором М.Е. Тер-Минасян, а в 1978 году знакомство продолжилось на стажировке в Зоологическом институте Академии наук.

Алексей Иванович Куренцов (1896-1975) считал, что в лаборатории, которой он заведовал, надо увеличить количество специалистов по жукам, охватить как можно больше семейств жесткокрылых, среди которых было много вредителей лесного и сельского хозяйства. Помимо бабочек он сам занимался жуками-короедами, передав эту группу и жуков-усачей своей ученице Гали Олимпиевне Криволуцкой (1923-2007). Кроме того, в 60-х годах на Горнотаёжной станции ДВО РАН (ДВНЦ СО АН СССР) экологией насекомых-вредителей дендрария занимался Тит Петрович Самойлов. Он подготовил первые для Приморья списки жуков-листоедов и слоников, отметил, что необходимо воспитывать научных сотрудников и для изучения «полезных» групп жуков.

Таисия Васильевна и Тит Петрович САМОЙЛОВЫ, Горнотаёжная станция, 1987 год

Для выработки стратегии развития «жучиной» группы в 1969 году в Приморье, из Зоологического института АН СССР, прибыл известный специалист-колеоптеролог Олег Леонидович Крыжановский  (1918-1997). Было решено принять к нему в аспирантуру Германа Шлёмовича Лафера (1936-2014), который в 1959 году окончил Горьковский государственный университет имени Н.И. Лобачевского по специальности химик-исследователь. Работая в 1968-71 годах начальником углехимической лаборатории в Центральной лаборатории Приморского геологического управления, Г.Ш. увлекался содержанием комнатных и диких птиц, сбором жуков-жужелиц. Мы с ним познакомились в 1968 году на биофаке, сдружились и часто «охотились» на жуков в лесах, примыкавших к району Второй речки; он мечтал стать энтомологом и профессионально заниматься жуками. К тому времени Герман сдал в печать (совместно с Г.С. Золотаренко) статью по впервые найденному в СССР яванскому бомбардиру. Тему будущей диссертации определили как «Жужелицы Приморского края», научным руководителем от БПИ ДВО РАН назначили доктора биологических наук Г.О. Криволуцкую.

 

Гали Олимпиевна КРИВОЛУЦКАЯ, Владивосток, 1997 год

Гали Олимпиевна Криволуцкая, с 1949 года занимавшаяся жуками-короедами на острове Сахалин, перешла на работу в лабораторию энтомологии БПИ ДВО РАН в 1961 году и продолжала заниматься жуками Курильских островов. Как известный специалист написала в 1965 году раздел по короедам в «Определитель насекомых европейской части СССР». По совету А.И. Куренцова продолжила изучение короедов и жуков-усачей Дальнего Востока, защитила докторскую диссертацию и опубликовала монографию о насекомых Курильских островов (1973 г.). Выйдя в 1993 году на пенсию, она подготовила 11 разделов в «Определителе насекомых Дальнего Востока СССР/России» (1989, 1992, 1996), самый большой посвящён короедам. Благодаря хорошему образованию, она умело разбиралась с систематикой и экологией насекомых-вредителей зелёных насаждений. Серьёзная и тщательная во всём, уверенная в своих силах, оптимист по натуре, она любила путешествовать и много фотографировала, занималась киносъёмкой. Её советы помогли мне сконцентрироваться на исследовании жуков-слоников – вредителей хвойных и широколиственных пород, поскольку многие из них обитают в одних местах с короедами. Её опыт работы с жевательными желудками крошечных короедов помог мне ещё в студенческие годы сделать тончайшие микроинструменты для вскрытия жуков, отработать извлечение гениталий обоих полов, ускорил моё становление энтомолога.

Гали Олимпиевна часто приезжала к нам по праздникам, с ней было приятно беседовать, потому что была она душевной и доброжелательной. А ей нравилось общение в «своём», как она говорила, кругу. Разносторонне развитая, она увлекала рассказами о кругосветном путешествии на пароходе, совершённом с Галиной Эразмовной Куренцовой в 1966 году, оставившем в ней глубокие впечатления. Они были участниками Х1 международного научного конгресса в Японии. Множество фотографий подкрепляли её слова. Маму интересовали поездки Г.О. по Сахалинской области, доступность мест и природа в них, поскольку на каникулах она возила туда школьников для ознакомления с природой. При ярких воспоминаниях о близких сердцу Сахалине и Курилах глаза Гали Олимпиевны светились радостным огнём.

Когда появилась легковая машина, мы совершали экскурсии с ней по полуострову Муравьёва-Амурского, чередуя их с поездками с Виктором Кузнецовым и Германом Лафером по югу края. Все дружили, помогали друг другу: семьи Куренцовых и Мамаевых жили рядом с Г.О. Криволуцкой в Академгородке. В 1993 году она ушла на пенсию, продолжила работать дома. Рисуя много жуков для её разных разделов в «Определитель насекомых Дальнего Востока…», я дружески помогал ей с ремонтом балкона, сантехники, занимался продуктами и заготовками на зиму.

В последние годы, посещая церковь, она приносила мне для реставрации и переплёта десятки старинных книг; часто приглашала в гости Лену Канюкову и дочь Наташу, особенно на творожную пасху, которую удивительно вкусно готовила. Прожив длинную интересную жизнь, могла часами подробно рассказывать о детстве, об отце, описывать происходившие в стране и науке события, показывала их влияние на современность. Хотелось слушать и записывать, боясь пропустить хоть слово – очень захватывало.

Изучение жуков-трубковёртов Дальнего Востока начала Нина Александровна Азарова – ведущий инженер лаборатории энтомологии БПИ, бессменная заведующая энтомологической коллекционной. Ею были изучены жуки Курильских островов (1974 г.) и Приморского края (1981 г.), биология долгоносиков и трубковёртов в городских и пригородных насаждениях Приморского края (совместно с А.Н. Купянской, 1972 г.).

Нина Александровна АЗАРОВА, Владивосток, 2007 год

Жуками, божьими коровками – хищниками тлей, занимался Виктор Николаевич Кузнецов (1944-2006). Он пришёл в БПИ в 1968 году, после Приморской краевой станции защиты растений. Его основные интересы были сосредоточены на изучении фауны, биологии, экологии и использовании хищных жуков-кокцинеллид в биологической борьбе с вредителями растений. Кроме того, он много лет изучал биологию дикой медоносной пчелы, занимался насекомыми-вредителями на закрытых грунтах.

Обаятельный, быстрый и берущий на себя большую часть забот в экспедициях, он был надёжным другом. Это качество выделяло его в наших совместных советско-японских экспедициях как в Японии (1992 г.), так и в поездках с японцами по Приморью (1993 г.); а при работе в Национальном институте сельскохозяйственных технологий в Южной Корее (г. Сувон, 1997 г.) он стал душой компании, коллегам трудно было с ним расстаться.

А.И. Куренцов предложил изучать семейство пластинчатоусых жуков Ольге Ивановне Калининой (ныне преподавателю Уссурийского пединститута), поскольку среди них, помимо вредителей, имеется немало опылителей растений. Она методично и глубоко исследовала фауну Дальнего Востока и на основе ревизий и обзоров подготовила раздел по жукам в «Определитель насекомых Дальнего Востока СССР/России» (1989). В экспедициях, помимо наземных сборов жуков, мы с ней несколько лет выкапывали кубометры земли для обследования горизонтов проживания личинок в почве. Потом закапывали эти «противотанковые рвы», восстанавливая целостность ландшафта.

 

Андрей Борисович ЕГОРОВ и Ольга Ивановна КАЛИНИНА. 50-летие биофака ДВГУ, 2006 год

Особым для меня человеком среди колеоптерологов является профессор, доктор биологических наук Маргарита Ервандовна Тер-Минасян (1910-1995), руководитель аспирантской темы – «Жуки-долгоносики Приморского края». Считаю её третьей «мамой», в этом году исполнилось 105 лет со дня её рождения. В 1969 году, во Владивостоке, О.Л. Крыжановский посоветовал обратиться к ней, с просьбой быть научным руководителем. А.И. Куренцов предложил поискать руководителя по разным учреждениям страны, сказав, что М.Е. Тер-Минасян очень требовательна – надо хорошо рисовать, фотографировать, собирать и монтировать большой материал, писать подробные дневники и качественные статьи… А это не всем под силу, кое-кто вернулся ни с чем.

Маргарита Ервандовна ТЕР-МИНАСЯН в окружении коллег. Санкт-Петербург, Международный энтомологический конгресс, 1968 год

Проехав зимой 1972 года по многим городам страны в поисках шефа, отказавшись от не подходивших предложений, доложившись на межсоюзной студенческой конференции на биофаке МГУ о фауне жуков-слоников Приморского края (тема диплома), я приехал в Зоологический институт АН СССР, г. Ленинград. Познакомился Маргаритой Ервандовной, и с порога стали проверять мои способности.

Несколько месяцев я занимался разбором коллекций, зарабатывая на определении материалов, переданных из Всесоюзного института защиты растений. Определение первого экземпляра вида стоило 20 копеек, остальные по 3 копейки, но видов было много и мне хватало на проживание и еду. Обсудили тему «Жуки-долгоносики Приморского края» с заведующим лабораторией Глебом Сергеевичем Медведевым (1920-2005) и О.Л. Крыжановским; втроём они тщательно проверяли умение видеть признаки и верно их рисовать, отличать виды друг от друга, размачивать, препарировать, чистить гениталии и правильно монтировать жуков. Пока помогал выставлять коллекции дальневосточных видов, родители дослали множество рисунков, не вошедших в конкурсную работу. М.Е. согласилась быть руководителем, поняв, что время не потратит зря. Окончив университет, в декабре 1973 года сдал вступительные экзамены в аспирантуру. Были составлены жёсткие планы, с отчётом за каждый месяц. Маргарита Ервандовна сказала, что необходимо заниматься и общественной работой, поэтому меня назначили секретарём комсомольской организации ЗИН, куда входило более 70 человек. Пост перешёл от Александра Ивановича Кафанова (1947-2007), тогда аспиранта ИБМ ДВО РАН, которого очень любила М.Е.

Маргарита Ервандовна Тер-Минасян была одним из крупнейших специалистов по жукам, колеоптерологом с мировым именем, известным далеко за рубежом. Монографии по её любимым группам жуков-зерновок и трубковёртов были одним из примеров классических фаунистических работ из серии «Фауны СССР», где описания в систематических обзорах дополнялись чудесными рисунками, списками известной отечественной и зарубежной литературы. Пользуясь большим уважением коллег, М.Е. вела обширную переписку и обмен материалом для изучения с мировыми музеями, к чему приучала и своих аспирантов. Её строгость к ученикам, приучение их к дисциплине и ответственности обеспечивало не только широкое знание группы, но и формирование общебиологического кругозора. Как написал мой друг и соавтор публикаций по многим сложным группам долгоносиков доктор биологических наук Борис Александрович Коротяев в 1999 году: «Руководителем для своих аспирантов она была таким, лучше которого и быть не может. М.Е. не представляла возможным, чтобы её ученик не выполнил работу в срок – никто и не пытался поступить иначе. Спрашивала она строго, но зато и сама никогда не откладывала ответы на вопросы аспирантов на завтра». Три года аспирантуры были очень насыщены экспедициями, обработкой материала, работой с литературой, изучением коллекционных видов из других регионов и рисованием жуков, подготовкой многочисленных статей, не считая вечерних курсов и подготовки обязательных экзаменов. Тем не менее, предзащита диссертации была проведена вовремя.

Маргарита Ервандовна научила любить свою работу всю жизнь. Она считала, что ты должен уметь максимально полно собирать жуков в природе и записывать свои наблюдения. Должен тщательно препарировать и получать радость от выполненной работы, красиво монтировать материал для коллекционной. Нужно правильно анализировать полученные результаты и представлять их на обсуждение коллег. Необходимо обязательно доводить проделанную работу до публикации, писать статьи лаконично, но интересные и запоминающиеся, чтобы читатель с удовольствием перечитывал их и легко всё понимал. Для этого специально «изучались» публикации известных энтомологов. Говорила, что рисунки – не «оживляж» для текста, они должны конкретно показывать признаки описываемых видов. У нас с М.Е. есть несколько совместных статей и монография, при написании которых покоряло её умение уважать мнение соавтора, давать ему полную волю в проявлении своего творчества, в создании полноценной публикации, интересной не только для специалистов.

Нынешним аспирантам трудно представить, что десятки сотен рублей были потрачены в ЛАФОКИ на необходимые фотокопии литературных источников. Микрофильмы читались даже под бинокуляром. Люблю остро точить карандаши для рисования и помню как осенью, по возвращении в ЗИН, находил на столе сотню обёрнутых в бумагу с именами коллег карандашей, которым нравилась моя заточка. М.Е. во всём любила точность и честность: знала, где ты находишься, требовала всегда прибирать рабочий стол таким образом, что, если не придёшь на работу, то твой беспорядок никому не должен мешать, а в коллекции всё смонтированное тобой стояло по принятому порядку.

В первые дни поступления Маргарита Ервандовна, узнав, что мне нравятся театры и музеи, попросила утром покупать в киоске газеты «Ленинградская правда» и «Вечерний Ленинград». В первой печаталась информация о политическом положении в СССР и за рубежом. Последние страницы второй занимали анонсы музыкальных программ, репертуары театров, сведения о выставках в музеях. Она считала, что для приезжего с далёкой окраины необходимо влиться в светскую жизнь северной столицы. Условие, чтобы это не мешало работе, было принято. Сохранились десятки программок со времени аспирантуры, практически из всех концертных залов и театров города. Удивительно, как велик список музыкантов, певцов и артистов, с которыми удалось познакомиться! После выходных дней, за коротким обеденным перерывом, обсуждалось мною увиденное и услышанное; надо отметить, что у М.Е. был острый ум, доброта и редкая мудрость в подходе ко всему происходившему.  Например, она часто просила подробно рассказать про музейные экспонаты, увиденные в том, либо другом зале, про картины; как стало понятно потом – это была своеобразная мнемотехника, тренировка памяти... Она перезнакомила меня со всеми коллегами по работе, очень интересными людьми.

В 1976 году в Русском Музее выставлялись картины Николая Константиновича Рериха, с великолепными пейзажами горных вершин, исполненными темперой. Как яркий и творческий человек, страстно влюблённый в горы Кавказа, М.Е. приехала полюбоваться картинами, развешанными рядом с «Демоном». Подолгу стояла возле каждой, наслаждаясь экспрессией и цветом… Молча кивала головой, отходила, вновь возвращалась. А затем, насладившись, провела увлекательную экскурсию по залам, начиная с огромного полотна «Заседание Учёного совета Академии Наук», где подробно рассказала обо всех, сидящих за круглым столом, накрытым зелёной скатертью. Очень много поведала об изображённом на картине Андрее Петровиче Семёнове-Тян-Шанском (1866-1942), у которого до  и во время войны она была секретарём-лаборантом, поскольку он потерял зрение и определял жуков по её словесному описанию.

Маргарита Ервандовна с 1950 года, вернувшись из Армении в ЗИН АН СССР, начала работать в должности учёного секретаря, потом до выхода на пенсию в 1986 году – в должности старшего научного сотрудника. Она была членом Совета и Президиума Всесоюзного энтомологического общества, членом специализированного совета по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при ЗИН. Человеколюбивая, с большим личным и научным авторитетом, она принимала активное участие в научно-организационной и общественной работе. К ней часто приходили советоваться по возникающим в отношении диссертантов вопросам, тогда она просила меня не выходить из кабинета, чтобы мог послушать и понять, каким образом формируется крепкий научный состав в Академии наук СССР. Действительно, для меня это была хорошая школа, пример правильного подхода и тщательно взвешенных решений.

Каждый человек, с которым мне посчастливилось общаться в жизни и на работе, оставил в душе огромное и ёмкое поле знаний, эмоций и чувств. Всегда их буду помнить.

Андрей ЕГОРОВ,

кандидат биологических наук

«ДВ учёный», № 19 (1533), от 14 октября 2015 г.