среда, 30 сентября 2009 г.

А мы поддерживаем талантливых…


Опубликовано с любезного разрешения автора, Д.И. Бермана
Альбом: Биологи, биотехнологи

Д.И. Берман

«К ночи старика Умкатагена душить будут. Все уже готово, — спокойно разъяснял мальчик». Эти слова из широко известного в свое время романа Тихона Семушкина «Алитет уходит в горы», посвященного жизни чукотского народа в первые десятилетия XX века. Они первыми приходит на ум при прочтении интервью А. Куликовой, взятое у начальника отдела кадров Президиума ДВО РАН В.М Серкова и опубликованное под названием «Мы поддерживаем молодых… («ДВ ученый», № 15 от 29 июля 2009 г.). (текст смотрите
здесь)

В интервью обсуждается насущная для академических институтов проблема отсутствия вакансий для молодежи и предлагается, в неявном виде, ее решение путем возврата к возрастному цензу. Но по порядку.

В.М. Серков высказывает обоснованную тревогу по поводу резкого сокращения общей численности персонала, занятого исследованиями в институтах РАН, в том числе в ДВО. Действительно, со времени «перестройки» и вплоть до прошлого года правительство РФ не разделяло справедливости известного приказа Наполеона на случай нападения врага: «Войска – в каре, ослов и ученых – в середину». К чему это привело, известно: РАН потеряла, по словам В.М. Серкова, 58 процентов своего списочного состава. Бесспорно и другое утверждение Серкова: «наука без притока молодежи обречена». Однако предлагаемые меры по восстановлению нормальных для «самовоспроизведения» возрастных пропорций в научном сообществе вызывают сомнения. Остановлюсь на некоторых.

Вадим Михайлович совершенно прав в том, что «необходимо существенное повышение аспирантской стипендии». Однако правильнее было бы назвать вещи своими именами — аспирантской стипендии попросту нет, ведь прожить в наши дни на 1500 рублей (2500 — в Магадане) в месяц нельзя. Подняв зарплату научным сотрудникам, Министерство финансов и Министерство образования и науки, между тем, решили сэкономить за счет молодежи. Подобная практика известна как одна из стратегий переживания тяжелых времен бескормицы у некоторых северо-американских индейцев: чтобы сохранить генеративную часть племени (она позволит быстро восстановить племя при появлении еды) в первую очередь прекращали кормить … детей. Но сейчас отнюдь не бескормица. Казалось бы, не понимать этого не может ни один здравомыслящий человек. Однако Министерство образования и науки проявило себя, мягко говоря, недальновидно: проведя тотальное сокращение почти на 25 процентов, лишило институты резерва ставок, необходимых для разного рода маневров, в том числе позволяющих поддерживать молодых сотрудников: зачислять в лаборатории на полставки аспирантов и в штат - окончивших аспирантуру.

Спрос на аспирантуру столь мал сейчас именно из-за нереально низкой оплаты, а отнюдь не потому, как говорит В.М. Серков, что «…институты ответственно подходят к отбору кандидатов в аспирантуру». В аспирантуру сейчас идут либо каким-то способом обеспеченные молодые люди (родителями, в меньшей степени приработком и т.д.), либо скрывающиеся от службы в армии, либо уж совсем неприкаянные… О каком уж тут отборе можно говорить?! Словом, если мы хотим привлечь молодежь в аспирантуру, надо убедить соответствующие министерства, что аспирант ест не меньше профессора.

Чтобы наука была престижным занятием, нужны не только деньги; смею надеяться, что старая истина «не хлебом единым жив человек» актуальна и сегодня. По своему опыту знаю, что не окажись я, будучи еще школьником, в свое время рядом с такими увлеченными своим делом людьми, как И.С. Даревский, П.П. Смолин, Н.Н. Воронцов а годы спустя — А.А. Ляпунов, Н.В. Тимофеев-Ресовский и подобные им, не думаю, что вообще стал бы ученым. Как бы громко ни звучали слова «традиции, преемственность, личный пример» и т.д., убежден, что молодой человек, даже одаренный и хорошо образованный, сможет почувствовать тягу к научному поиску и получать от этого ни с чем несравнимое удовольствие только в среде опытных, маститых ученых. Казалось бы, это прописные истины, которые даже неловко произносить, однако, по мнению журналистки и ее собеседника, именно такие ученые, достигнув определенного возраста и не освободив занимаемые ставки, становятся главным препятствием для научной карьеры молодых. Серков убеждает читателя: «Мы знаем, что наиболее эффективно ученые работают до 40-45 лет. Большинство научных открытий делается молодыми людьми до 35 лет… В 70 лет, как правило, открытия уже не делаются». Сказанное может быть справедливо лишь в отношении весьма узкого круга наук. В математике и вообще в областях, основанных на математике, это скорее так. Но и здесь это не абсолютно! К примеру: мировые лидеры современной математики В.И. Арнольд и С.П. Новиков активнейшим образом работают, хотя уже отметили свое 70-летие. Что касается гуманитарных и естественных наук, то весьма часто именно с возрастом ученый накапливает в своей области обширный багаж и именно благодаря этому получает неординарные результаты. Примеров тому несть числа. Из самых последних. В прошлом году в журнале «Биология моря» опубликована статья О.М. Ивановой-Казас — выдающегося отечественного эмбриолога, чьи книги стали незаменимыми энциклопедическими пособиями для биологов разных специальностей. Огромный опыт исследователя и знание современной литературы в своей области науки позволили Ольге Михайловне, которой исполнилось уже 95 лет (!), на равных полемизировать с крупнейшим авторитетом членом-корреспондентом РАН В.В. Малаховым. Другой пример — крупный териолог профессор Н.К. Верещагин из Зоологического института РАН. Он не дожил до своего столетия три недели и до последних дней работал. В 96 лет летал в Канаду на мамонтовую конференцию, а в 99 лет – в Африку. Мой коллега и друг А.В. Кречмар, чье 75-летие мы отметили в конце августа нынешнего года, до сих пор на ты с бурым медведем, будучи крупнейшим знатоком этого животного, и регулярно ездит в поле.

К слову, практика насильственно отправлять ученых, достигших определенного возраста, на покой, существует не только в нашей стране и приводит порой к анекдотической ситуации. Так, швейцарский химик К. Вютрих, прошедший в своем отечестве все ступени научной карьеры, по законам Швейцарии, в 65-летнем возрасте должен был уйти на пенсию. Однако полный сил и творческих замыслов, вовремя перебрался в США и вскоре (2002 г.) получил Нобелевскую премию за разработку ЯМР-спектроскопии, которая стала мощнейшим универсальным методом, а ее автор продолжает трудиться!

В защиту «стариков», можно привести еще много примеров, но они излишни, поскольку мне резонно возразят, что все это исключения. Но и я возражу – результативные ученые всегда «штучный товар», вне зависимости от пола и возраста.

Конечно, наивно отрицать, что с возрастом у многих падает и активность, и производительность труда. Но такое бывает не только у старшего поколения. Молодыми людьми (повторяю – кроме математиков и иже с ними) едва ли получено больше серьезных результатов, чем их пожилыми визави на кривой возрастов. И средневозрастное поколение числит в своих рядах отнюдь не только гениев. Судьей в соревновании позиций В.М. Серкова и моей мог бы быть только тщательный науковедческий анализ. Но, полагаю, что он не нужен, поскольку есть узаконенный (это принципиально важно!), еще в недостаточной мере, к сожалению, отработанный, но перспективный механизм выявления аутсайдеров. Я имею в виду аттестацию.

Аттестация не предусматривает возрастного ценза (и, слава богу, никакого другого), а оперирует только показателями «продуктивности» ученого. Смысл аттестации в том, что освобождать места должны аутсайдеры в списке по научной продуктивности, и никак иначе. Аутсайдеры любого возраста, а не назначенного цензом. Иначе выплеснем именно тот самый штучный товар, о котором говорилось выше. У меня нет никакой уверенности в том, что по результатам аттестации пострадают в большей мере «старики», чем средневозрастной пласт.

Даже у народов с примитивными культурами дискриминировали только не способных к активной хозяйственной деятельности стариков; действующих стариков-охотников не трогали. Замечу, что для активно работающих ученых «вывод на пенсию» нередко в буквальном смысле смерти подобен по понятным причинам. Поэтому призыв: «Надо понимать, что, по достижению определенного возраста, нужно освобождать рабочее место молодым», в корне не верен и, позволю прямо сказать, вреден. Фактически речь идет об очередном сокращении, теперь остро направленном на пожилую часть научного персонала. Между тем, возрастной ценз в РАН снят не только и не столько потому, что в нем заинтересованы власть предержащие – директора институтов и члены Президиума РАН. Есть и бескорыстные члены Академии, понимающие, что после того, что сделали с РАН в последние три десятилетия, в том числе и с притоком молодежи («сломали хребет» – по выражению С.П. Капицы), непродуманные решения по сокращению пожилой, но активной части научного сообщества, могут быть катастрофичны.

Само по себе странно, что в интервью аттестация, как путь разумной ротации кадров, вообще не обсуждается. Не исключаю, что нужно ужесточить критерии аттестации, особенно в отношении старшего персонала (начиная со старшего научного сотрудника). Возможно, нужна временная привилегия для молодежи на право занятия освобождающихся по любой причине ставок. Не должно лишь быть любого плана цензов.

Обращает на себя внимание и другое предложение В.М. Серкова – о целесообразности перехода пожилых ученых в вузы. «Хотелось бы отладить систему перехода ученых на преподавательскую работу в вузы». И далее: «У нас есть заслуженные ученые, сделавшие много для науки и своих институтов, но достигшие уже преклонного возраста. Нужно работать с ними, убеждать их по достижению 65-70 лет переходить на преподавательскую работу в вузы». Надо ли объяснять, что к 65-70 годам у ученых, как и у всех иных людей, складывается определенный стереотип, менять который крайне сложно, зачастую, повторюсь, медицински опасно. Кроме того, всем известно, что далеко не каждый хороший ученый будет хорошим педагогом, да и не все имеют склонность к преподаванию. В конце концов, заслуженный человек должен иметь право самостоятельного выбора.

Есть и обратная сторона медали: согласятся ли вузы помочь Академии избавиться от стариков? Мне кажется, что не надо ни с кем «работать», ни о чем уговаривать. Серьезно проведенная аттестация защитит продуктивно работающих и выявит аутсайдеров. Сказанное отнюдь не означает, что вузы не должны приглашать к себе нужных специалистов на преподавательскую работу, по совместительству или на постоянную.

Повторюсь: все мои разговоры об аттестации имеют смысл только в том случае, если Министерство образования и науки все-таки будет стоять на своем и не выделит ставок под молодежь. Пока же отмечу, что весьма досадно выглядит итоговое резюме интервьюера: «Но сейчас создалась патовая ситуация, поскольку новые вакансии для приема молодых отсутствуют, а освободить ставки от ученых в преклонном возрасте – нет возможности. Руководство РАН, включая Президента, озабочены этой проблемой, что вселяет надежду на ее решение».

Что тут скажешь? Опять надежды не на усовершенствование демократического механизма, которым по сути своей служит аттестация, а ностальгия по жестким административным решениям. Будем надеяться, что Президент РАН в большей мере демократ, чем журналистка, и он примет соответствующее духу Академии решение.

Даниил Берман,

доктор биологических наук, профессор,

заведующий лабораторией Института биологических проблем Севера ДВО РАН, г. Магадан

суббота, 26 сентября 2009 г.

Региональные отделения РАН должны работать на регион!

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Г.А. Месяц

18 - 20 сентября вице-президент Российской академии наук академик Геннадий Андреевич Месяц в ходе рабочей поездки ознакомился с результатами уникальных исследований научных учреждений ДВО РАН: Института проблем морских технологий, Института автоматики и процессов управления и морской экспериментальной станции Института биологии моря.

Основной целью визита академика Г.А. Месяца на Дальний Восток стало проведение в Хабаровске 21-22 сентября выездного заседания Совета РАН по координации деятельности региональных отделений и региональных научных центров РАН, председателем которого он является.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Во время заседания в Хабаровске

Плотный рабочий график и занятость не помешали Геннадию Андреевичу ответить на несколько вопросов корреспондента «Дальневосточного ученого».

– Геннадий Андреевич, расскажите о цели своего визита на Дальний Восток.

– Мы собираемся обсудить с руководством ДВО РАН круг очень важных для РАН вопросов. Помимо привычных нам научных проблем, придется разрешать – организационные. Дело в том, что сейчас меняется механизм финансирования учреждений РАН. Происходит переход от сметного – к финансированию по субсидиям. Это даст возможность лучше маневрировать финансовыми ресурсами, сосредотачивая их на нужных направлениях. Но при этом существенно повышается ответственность руководителей всех уровней за эффективное и целевое использование бюджетных средств. (подробнее смотрите здесь)

Не буду вдаваться в детали, но, поверьте, изменения действительно значительные. Также изменяются условия управления землей, имуществом. В новых условиях учреждениям академии, находящимся в регионах, не обойтись без помощи местных властей. С другой стороны, властные структуры сейчас много говорят об инновационном пути развития страны, и мы будем оказывать властям помощь в реализации намерений. В частности, доводя перспективные разработки до их практического применения. Кстати, филиалы академии наук, из которых выросли нынешние региональные Отделения РАН, создавались в тридцатые годы прошлого столетия как раз для того, чтобы «работать на регион». Фундаментальная наука, прикладная наука должны быть приближены к проблемам региона. У вас их определяют океан, природные ресурсы Дальнего Востока. А в Сибири и на Урале задачи диктовали потребности развития машиностроения, топливно-энергетического комплекса. В своей деятельности РАН должна, и будет принимать во внимание нужды регионов. В свою очередь, мы очень рассчитываем на понимание и поддержку со стороны местных властей здесь, на Дальнем Востоке, где полномочным представителем Президента России работает академик В.И. Ишаев, бывший одним из лучших российских губернаторов, отличающийся прекрасным экономическим мышлением и глубоким пониманием происходящих в государстве процессов.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

В.И. Шпорт, губернатор Хабаровского края (слева) на заседании Совета

На Совещании Совета в Хабаровске соберутся представители многих регионов нашей страны. Мы планируем познакомиться с местным опытом, выслушать сибиряков, уральцев, представителей центра, обсудить вопросы взаимодействия академической науки с органами государственной власти в комплексном решении региональных проблем инновационного развития, а также перспективы интеграции науки и образования.

– Считаете, что у дальневосточников есть опыт, полезный для коллег из других регионов?

– Конечно. Посмотрим, например, на социальные условия жизни ученых. Академии наук удалось добиться повышения заработной платы российским ученым, но она не в состоянии обеспечить жильем всех нуждающихся научных сотрудников. Особенно остро эта проблема стоит перед молодыми. В регионах решают ее по-разному. Надо сказать, в Хабаровске предложили свое, на мой взгляд, интересное и заслуживающее внимания решение.

– Для Вас, руководителя ФИАН, авторитетнейшего, крупнейшего физического института РАН, в стенах которого работали семь нобелевских лауреатов, эта проблема актуальна? Если да, то как Вы ее решаете?

– Мы создали фонд «Успехи физики». Его донорами являются компании, бизнес которых построен на базе наших разработок. Таких компаний немало, а с выходом Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности», станет еще больше. Не буду сейчас говорить о трудностях, которые ожидают на этом пути, но принятие закона считаю нужным шагом в правильном направлении. Основной целью закона является обеспечение реального внедрения в производство создаваемых за счет бюджетных средств результатов научно-технической деятельности, права на которые принадлежат бюджетным учреждениям науки и образования. Уже сейчас более двухсот НИИ и вузов готовы создать малые предприятия, которые будут способствовать вовлечению результатов интеллектуальной деятельности в гражданский оборот, а также созданию дополнительных рабочих мест в наукоемких отраслях промышленности. Важно не формально, по-хозяйски отнестись к реализации закона.

Так вот, ранее, значительную часть средств указанного выше фонда мы направляли на повышение оплаты труда молодежи, а сейчас – на компенсацию расходов по оплате молодыми учеными аренды жилья. Среди молодых есть очень талантливые ученые, на плечах которых, в будущем, будет держаться наука, поэтому эти траты оправданы. Также мы возвращаемся к идее кооперативного строительства. Будем решать вопросы с землеотводом, изыскивать финансовые средства, и мы закрепим талантливую молодежь в науке.

В процессе реформирования страны проблем, как ни странно, меньше не стало, но мы упорно ищем способы их преодоления. В частности, на пути установления более тесного сотрудничества с местными властями. Здесь, на Дальнем Востоке, есть как положительный, так и отрицательный опыт взаимодействия с властями. Положительный будем пропагандировать и развивать далее, а отрицательный – поможем преодолеть.

– Недавно Президент России Дмитрий Медведев заявил, что задача перевода отечественной экономики на инновационную основу провалилась. Будет ли способствовать кризис сырьевой экономики России решительному изменению государственной политики в области инновационного развития?

– Проблемы России во многом были предопределены сырьевой моделью экономики и слабой конкурентоспособностью предприятий. Если мы хотим достойно выйти из кризиса и впоследствии успешно преодолевать кризисные состояния, нам следует отходить от сырьевой экономики к экономике, базирующейся на знаниях. Кстати, рядом со мной – Владимир Викторович ИВАНОВ, заместитель главного ученого секретаря Президиума Российской академии наук, доктор экономических наук, он и ответит на Ваш вопрос.

Владимир Викторович ИВАНОВ продолжает:

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

чл.-корр. РАН А.А. Саранин знакомит гостей с приборным оснащением дальневосточных физиков. Третий справа В.В. Иванов

– Восемь «тучных» предкризисных лет не были использованы страной для перехода на инновационный путь развития. Развивался сырьевой сектор экономики, но не было уделено достаточно внимания развитию промышленности. Кризис, безусловно, заставит власти поддержать весь реальный сектор экономики и стать на путь поддержки инноваций. Сделано уже многое, в частности, создана Комиссия по модернизации экономики Российской Федерации, которая утвердит перечень проектов по модернизации экономики в пяти направлениях, определенных Президентом России. Напомню, это – энергоэффективность и энергосбережение, в том числе, вопросы разработки новых видов топлива, ядерные технологии, космические технологии, медицинские технологии, стратегические информационные технологии. Российская академия наук активно работает во всех этих приоритетных направлениях. Мы занимаемся инновациями не только сегодняшнего, но завтрашнего и послезавтрашнего дня. Однако РАН не в состоянии вытащить на себе всю российскую экономику, преобразовав ее из сырьевой в инновационную. В наших силах создать, например, самый лучший в мире прибор или устройство. Но еще потребуется организация их массового производства, маркетинг, логистика и прочие составляющие бизнеса, далекие от задач академической науки.

А что мешает РАН более эффективно содействовать переводу отечественной экономики на инновационную основу?

– Хочу выделить три проблемы, затрудняющие деятельность РАН. Это: недостаточное материально-техническое обеспечение исследований, нерешенная проблема их кадрового обеспечения, особенно в части привлечения и закрепления молодежи в науке, ослабление имиджа отечественной науки. Все проблемы преодолимы, они решатся, если общество будет поддерживать науку, правильно понимая ее предназначение и роль в общественной жизни.

В России, стране с крепкими научными традициями, в силу ряда причин околонаучное шарлатанство стало системным явлением, по большей части организованным, имеющим свои фирмы, центры и даже «академии». Пропаганда лженауки опасна для государства и вредна для общества. Запретить ее нельзя, но можно и нужно противопоставить ей научное знание, просвещение народа, СМИ, чиновничества.

Псевдонаука всех мастей широко распространена и на Западе, но там ей противостоят хорошо организованная научная общественность и активная пропаганда достижений реальной науки в средствах массовой информации. А у нас, например, на телевидении опять появился Анатолий Кашпировский. Теперь он «…не только врач-психотерапевт, но и главный судья и эксперт в области непознанного и необъяснимого, всего того, что выходит за рамки человеческого понимания…».

В составе делегации присутствовал академик РАН Владислав Яковлевич ПАНЧЕНКО, председатель Совета Российского фонда фундаментальных исследований, рассказавший кратко о своих задачах в этой поездке.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

д.т.н. В.В.Наумов (справа) представляет новейшие разработки ИПМТ ДВО РАН. Второй слева В.Я. Панченко

– Моя задача – выслушать мнения научной общественности о работе РФФИ, попытаться найти новые пути улучшения взаимодействия Фонда с учеными, улучшения работы конкурсов. Основная цель, на мой взгляд, определиться с тем, как построить программу фундаментальных исследований, направленность которых была бы максимально приближена к решению социально-экономических проблем регионов. Здесь и сейчас – Владивостока и Приморского края. Видимо, придется решить обратную задачу: определить потребности региона, а затем решить, каких фундаментальных знаний (целевых НИРовских исследований) не хватает для успешного выполнения прикладных работ.

– Считаете, что региональные власти захотят поддержать рублем академическую науку?

– Уже поддерживают, хотя и не повсеместно. Современная экономика все в большей степени становится экономикой знаний. Взятая как элемент национальной инновационной системы, научная сфера создает пространство знаний, служащее своеобразным инкубатором нововведений. Уходит в прошлое противопоставление «фундаментальная наука», «прикладная наука» и «инновационная деятельность», так как именно фундаментальная наука является основным генератором новых знаний.

Практика конкурсов, проведенных совместно фондом и регионами на основе паритетного финансирования, показала их высокую эффективность. Мы стараемся развить этот успех, в постоянном режиме проводим консультации с представителями многих регионов, вместе ищем точки соприкосновения.

Но, подчеркну, прикладными задачами Фонд не занимается – устав не позволяет.

Фотографии любезно предоставлены Юрием Шубиным

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН


понедельник, 21 сентября 2009 г.

Памяти незаурядного человека. О научной, педагогической и научно-оранизационной деятельности академика ЕЛЯКОВА Георгия Борисовича

Опубликовано с любезного разрешения В.А. Стоника

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

С именем Георгия Борисовича Елякова связано становление и интенсивное развитие фундаментальных научных исследований на Дальнем Востоке России. Под его руководством были инициированы работы в области химии природных соединений, морской биоорганической химии и биотехнологии, энзимологии и морской микробиологии, объектами для которых стали уникальные растения Дальнего Востока России, а также разнообразные биологические объекты Мирового океана, включая микроорганизмы.

Академик Г.Б. Еляков родился 13 сентября 1929 года в г. Костроме. Детство он провел в Ярославле, где еще будучи школьником, он увлекся химией, прежде всего, органическим синтезом. Во Дворце пионеров под руководством замечательного педагога В.М. Власова (позже доктора химических наук) он выполнил свой первый органический синтез – получил анилин из бензола. Школу Г.Б. Еляков окончил с золотой медалью и в 1947 году стал студентом химического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

С университетом связаны его первые научные работы, выполненные в лаборатории химии гетероциклических соединений химфака МГУ под руководством лауреата Сталинской премии профессора Ю.К. Юрьева, в том числе и первая публикация «Тетраацилоксисиланы в синтезе кетонов ряда тиофена и фурана», опубликованная еще в студенческие годы. В 1952 году он с отличием окончил университет и в течение трех лет выполнил аспирантское исследование под руководством Ю.К. Юрьева, а в 1955 году блестяще защитил кандидатскую диссертацию по теме «Тетраацилоксисиланы в органическом синтезе». За сравнительно короткое время ему удалось выполнить целый ряд синтезов производных тиофена, селенофена, ароматических кислот и кетонов и опубликовать 13 научных статей. В дальнейшем его интерес к органическому синтезу не угасал и все в большей степени смещался в сторону полного синтеза природных соединений.

С 1955 по 1959 годы он работал в должности младшего, а затем старшего научного сотрудника Центрального научно-исследовательского военно-технического института (г. Москва). Этот период его деятельности был ознаменован присуждением ему премии Министерства обороны СССР.

С 1959 года и до конца своей жизни Георгий Борисович был неразрывно связан с Дальним Востоком, куда он приехал по приглашению академика М.А. Лаврентьева – основателя Сибирского отделения (СО) АН СССР. Научная деятельность Г.Б. Елякова в Академии наук (г. Владивосток) началась с должности старшего научного сотрудника Отдела физиологии и биохимии Дальневосточного филиала СО АН СССР (ДВФ СО АН СССР).

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Г.Б. Еляков в лаборатории физиологически активных соединений ДВФ СО АН СССР

Здесь, в 1961 году, ему было присвоено первое ученое звание – звание старшего научного сотрудника по специальности «органическая химия». Вскоре его назначили исполняющим обязанности заведующего Отделом органической химии.

С момента приезда во Владивосток Г.Б. Еляков заинтересовался природными соединениями из дальневосточных растений. Из всех уникальных растений, обитающих в уссурийской тайге, особо он выделил растения семейства аралиевых, в том числе легендарный женьшень – Panax ginseng C. A. Mey – источник веществ гликозидной природы, определяющих физиологическую активность корней этого растения.

Чтобы изучение биологически активных соединений из женьшеня стало возможным, химикам необходимо было научиться выделять их в индивидуальном виде. В начале 60-х годов прошлого века хроматографические методы разделения сложных смесей соединений только начинали развиваться. Тем не менее, они стали широко применяться в лаборатории Г.Б. Елякова. Необходимо было затем установить химические структуpы выделенных веществ, а для этого – создать приборную базу, позволяющую решить эту проблему. В частности, нужно было иметь масс- и ЯМР- спектрометры, тогда еще не столь широко используемые в химии природных соединений.

Через три года после приезда Г.Б. Елякова на Дальний Восток, в 1962 году вышли в свет его первые «дальневосточные» работы, посвященные физиологически активным веществам из женьшеня и других растений семейства аралиевых. Тогда же Г.Б. Еляков организовал лабораторию химии природных биологически активных соединений ДВФ СО АН СССР. В 1964 году на базе лаборатории был создан академический институт, названный Институтом биологически активных веществ (ИнБАВ) ДВФ СО АН СССР, а Георгий Борисович в 35 лет стал директором – организатором нового научного учреждения. Научный коллектив Института семь раз поддерживал его при переизбрании на должность директора, и на этом посту Георгий Борисович проработал 37 лет, проявив незаурядный талант организатора и научного руководителя.

В 1967 году Георгию Борисовичу была присуждена ученая степень доктора химических наук за диссертацию «Химическое исследование гликозидов из корней женьшеня (Рапах ginng C.A. Mey)», в 1968 году решением Высшей аттестационной комиссии он был утвержден в ученом звании профессора по специальности «органическая химия», а в 1970 году Г.Б. Еляков был избран членом–корреспондентом РАН.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Г.Б. Еляков 70-е годы 20-го века

В 1972 году ИнБАВ был переименован в Тихоокеанский институт биоорганической химии (ныне ТИБОХ ДВО РАН). Однако работы по изучению природных соединений из наземных растений Дальнего Востока продолжаются до сих пор. Они привели к открытию большого числа новых природных соединений, установлению некоторых особенностей биосинтеза вторичных метаболитов растений, изучению химических компонентов клеточных культур наземных растений, а также к созданию оригинального лекарственного препарата Максар.

В 70-ые годы синтез гликозидов женьшеня считался недостижимой мечтой. Тем не менее, под руководством Г.Б. Елякова были найдены подходы к конструированию углеводных фрагментов этих весьма сложных по строению веществ. Затем были сделаны существенные шаги к синтезу другого структурного фрагмента гликозидов женьшеня – тетрациклического агликона. Одновременно выяснилось, что в легкодоступном биологическом материале – листьях березы – находятся соединения, очень близкие по структуре к агликонам гликозидов женьшеня. И, наконец, удалось синтезировать несколько гликозидов, полностью идентичных аналогичным веществам из женьшеня. На осуществление этой работы потребовалось более двадцати лет.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Ю.С. Оводов, Г.Б. Еляков, Г.А. Месяц (вице-президент РАН)

Позже, в лаборатории органического синтеза природных соединений, талантливыми учениками Георгия Борисовича были осуществлены полные синтезы некоторых природных высокоактивных соединений, впервые обнаруженных в различных морских организмах как исследователями из нашего Института, так и из других научных организаций мира. Удалось синтезировать и ряд соединений из наземных растений, например, шикалкин из растений семейства бурачниковых, обладающий сильной противовоспалительной активностью.

Поскольку Институт расположен на берегу Тихого океана, его сотрудникам были доступны для изучения не только наземные, но и морские организмы. В середине 60-х годов прошлого века химии морских природных соединений, как научного направления, практически не существовало: были опубликованы единичные работы по изучению химического состава веществ из водорослей и морских беспозвоночных. Мало кто подозревал тогда, какое структурное разнообразие характерно для вторичных метаболитов губок, асцидий, иглокожих, водорослей и морских микроорганизмов.

В 1966 – 1967 годы Георгий Борисович и его соратниками – Виктором Евгеньевичем Васьковским и Юрием Семеновичем Оводовым были предприняты определенные шаги по организации работ по изучению морских организмов. В 1967 году в 220 км от Владивостока на берегу живописной бухты Троицы, одной из самых южных акваторий России, была создана Морская экспериментальная станция ИнБАВ ДФВ СО АН СССР (ныне МЭС ТИБОХ ДВО РАН), постановление об организации которой подписал академик М.А. Лаврентьев, Председатель СО АН СССР. Здесь был построен лабораторный корпус, организована водолазная служба и начаты работы по поиску наиболее перспективных видов морских организмов, которые могли быть использованы в качестве потенциальных источников для получения новых низкомолекулярных биологически активных веществ и биополимеров.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Г.Б. Еляков в одной из первых заграничных командировок

Необходимо отметить, что одна из первых работ Г.Б. Елякова в области химии морских природных соединений, опубликованная в 1968 году, была посвящена выделению фракции биологически активных тритерпеновых гликозидов из Stichopus japonicus. Дальневосточный трепанг Stichopus japonicus относится к так называемым «морским огурцам» и принадлежит к одному из пяти классов беспозвоночных типа Echinodermata (иглокожие). Трепанг на протяжении многих веков был известен в Восточной Азии своими целебными свойствами, иногда его называли «морским женьшенем». Установление химического строения тритерпеновых гликозидов пришлось вести в условиях жесткой конкуренции с несколькими группами ученых, в особенности профессора Исао Китагавы из Осаки (Япония) и профессора Карла Джерасси из Стэнфордского университета (США). Несколько раз ученые из разных стран сообщали о строении этих веществ, но каждый раз предложенные структуры требовали дальнейшего уточнения. И только в 1984 году группой сотрудников ТИБОХ ДВО РАН была поставлена точка в этой долгой и трудной работе.

Структурные исследования морских природных соединений в Институте проводились весьма интенсивно и активно продолжаются до сих пор. Тесно связано с изучением строения морских природных соединений, а именно хиноидных пигментов из морских ежей, создание двух медицинских препаратов серии «Гистохром» (средства, уменьшающего зону некроза после инфаркта миокарда, и лекарства, показанного при лечении кровоизлияний в ткани глаза). Идея проведения таких работ принадлежала одному из ближайших соратников Г. Б. Елякова – кандидату химических наук Олегу Борисовичу Максимову.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Г.Б. Еляков с супругой Л.А. Еляковой

Когда Институт еще только создавался, Георгий Борисович поставил задачу организовать исследования всех основных групп биологических молекул: белков, углеводов, нуклеиновых кислот, липидов и низкомолекулярных физиологически активных веществ. Очень интересным казалось найти новые источники ферментов, выполняющих в живых организмах роль биологических катализаторов. Одним из основных специалистов в области изучения ферментов морского происхождения стала супруга Г.Б. Елякова, – профессор, доктор химических наук Людмила Алексеевна Елякова. В руководимой ею лаборатории многие годы изучались ферменты – гидролазы из морских моллюсков, превращающие некоторые полисахариды из водорослей во всем известную глюкозу. Оказалось, что эти ферменты не только разрывают связи между остатками глюкозы в полисахаридах, но и способны в определенных условиях присоединять глюкозные единицы к этим полимерам. Благодаря этой, так называемой транс-гликозилирующей активности ферментов, из природных полисахаридов были получены «полусинтетические» полисахариды с ценными свойствами, в частности – радиопротекторными и антивирусными. Таким путем можно создавать и экологически чистые, то есть совершенно безвредные для людей и окружающей среды, средства защиты растений.

Изучались в Институте и другие ферменты из морских организмов, в частности нуклеазы – ферменты, действующие на нуклеиновые кислоты, а также ферменты, вызывающие деполимеризацию белков, например, коллагеназы. На основе изучения ферментов, получаемых из отходов переработки крабов, удалось создать медицинский препарат Коллагеназа КК для лечения гнойно-некротических процессов любой этиологии, в частности, ожогов, обморожений и трофических язв.

В 1985 году, согласно решению Советского Правительства, для работ ТИБОХ ДВО РАН, в Финляндии на верфи АО «Холминг» было построено специализированное научно-исследовательское судно «Академик Опарин». Георгий Борисович отдал много сил и энергии организации проектирования этого научного комплекса, а затем после постройки и спуска на воду – активному использованию этого «корабля науки» в химических и биохимических исследованиях Мирового океана. Он много времени провел в морских научных экспедициях, был начальником первого (1985 г.), четвертого (1987 г.) и 11-го (1990 г.) рейсов НИС «Академик Опарин», а в качестве научного консультанта участвовал в седьмом (1989 г.), двенадцатом (1991 г.), пятнадцатом (1992 г.), двадцать втором (1998 г.) и двадцать пятом (2001 г.) рейсах этого научно-исследовательского судна.

Альбом: О науке, высшей школе, жизни ученых на Дальнем Востоке

Научно-исследовательское судно «Академик Опарин»

Участниками научных морских экспедиций на НИС «Академик Опарин» были американские, австралийские, кубинские, новозеландские специалисты, ученые из других стран. Наибольший интерес они проявляли к морским беспозвоночным: губкам, иглокожим и кишечнополостным. Именно в них можно было обнаружить новые соединения с высокой противоопухолевой, противовирусной и другими видами физиологической активности. Со временем все больше и больше исследовательских коллективов из США, Японии, Австралии, Италии, Испании и других стран стали вести «охоту» за новыми морскими объектами для исследований. В результате, научных групп, изучающих морских беспозвоночных из различных регионов Мирового океана, стало больше ста.

Существует одно важное ограничение для практического использования перспективных веществ, получаемых из морских организмов. Чтобы провести широкомасштабные биологические и клинические испытания, следует иметь их в достаточно больших количествах. Однако повторно собрать исходный биологический материал, где-нибудь на Большом Барьерном рифе, часто было невозможно, да и неприемлемо из-за необходимости сохранения биологического разнообразия в Мировом океане.

Возможны и альтернативные пути наработки ценного вещества. Во-первых, это органический синтез на основе знания химической структуры соединения. Однако очень часто бывает так, что разработать полный синтез с достаточно высоким выходом целевого продукта без применения дорогостоящих реагентов почти невозможно. Во-вторых, существует возможность использования морских микроорганизмов, в частности, бактерий и грибов, которые достаточно собрать один раз, а в дальнейшем при их культивировании получать необходимую биомассу. Академик Г.Б. Еляков выбрал второй путь. В середине восьмидесятых годов прошлого века ему удалось инициировать развитие морской микробиологии на Дальнем Востоке России. Еще в 1985 году, когда исследовательское судно «Академик Опарин» оснащалось научным оборудованием, одна из 11-ти лабораторий этого «плавучего института» была предназначена для работ по морской микробиологии. К этому времени в Институте уже велись исследования морских микроорганизмов в качестве источников новых физиологически активных веществ. Сейчас такие работы проводятся во многих странах, но тогда они только начинались.

В результате проведенных исследований в Институте была создана уникальная коллекция морских микроорганизмов (КММ), насчитывающая несколько тысяч штаммов, собранных во время 30-ти экспедиционных рейсов НИС «Академик Опарин». Эта, единственная в России, КММ включена в состав Международной федерации микробных коллекций. Ученые-микробиологи Института открыли несколько десятков новых видов морских микроорганизмов. Один из них, в честь академика Г.Б. Елякова, сыгравшего значительную роль в становлении морской микробиологии и биотехнологии, назван Alteromonas elyakovii. Одновременно в лаборатории химии микробных метаболитов были выделены и структурно охарактеризованы новые пептиды и антибиотики, выделенные из морских микроорганизмов. Это направление и в настоящее время продолжает успешно развиваться.

Георгий Борисович на протяжении многих лет вел активную работу по подготовке научных кадров. С 1959 года он работал доцентом кафедры химии Дальневосточного технического института рыбной промышленности и хозяйства. В 1975 году им была создана кафедра биоорганической химии при химическом факультете Дальневосточного государственного университета (ДВГУ), а в 1996 году на ее основе – Отделение биоорганической химии и биотехнологии Института химии и прикладной экологии этого же университета. Все эти годы он в качестве профессора и заведующего кафедрой (позднее – Отделения) читал студентам курс лекций «Биоорганическая химия». Многие выпускники Кафедры и Отделения работают сейчас в ТИБОХ ДВО РАН, других научных учреждениях ДВО РАН, а также в вузах и на различных предприятиях Дальнего Востока.

Около 30 лет Г.Б. Еляков возглавлял диссертационный совет по защите докторских и кандидатских диссертаций при ТИБОХ ДВО РАН. За период его руководства было защищено 140 кандидатских и 18 докторских диссертаций.

Георгий Борисович играл заметную роль в международном научном сообществе. С 1986 года он являлся членом международного общества токсинологов и членом редколлегии международного научного журнала Toxicon. C 1990 по 2002 годы являлся членом, а затем и председателем Российского национального комитета Тихоокеанской научной ассоциации и членом Исполкома этой влиятельной международной организации. Неоднократно он работал в составе Оргкомитетов различных международных мероприятий. Георгия Борисовича часто приглашали выступить с докладами на различных научных международных мероприятиях. Следует отметить, что он превосходно владел английским и немецким языками.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

Георгий Борисович вел большую научно-организационную работу: с 1975 по 1980 годы работал заместителем Председателя Президиума Дальневосточного научного центра (ДВНЦ) АН СССР, с 1980 по 1986 годы – первым заместителем Председателя Президиума ДВО АН СССР. В 1987 году был избран академиком АН СССР по Отделению биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений по специальности «органическая химия природных соединений».

С 1990 года начался наиболее трудный этап в жизни и деятельности академика Г.Б. Елякова: он был избран Председателем Дальневосточного отделения РАН, а затем и вице-президентом Российской академии наук. Это был очень сложный период в жизни нашей академической науки, когда закончила свое существование Академия наук СССР, и встал вопрос о самом существовании академических учреждений и их коллективов в стране.

Георгий Борисович был одним из тех людей, благодаря усилиям, крепкой воле и беззаветной преданности науке которых, Академия наук устояла под натиском ложных обвинений, нападок малокомпетентных политиков и любителей безудержного реформирования. В течение более чем десяти лет академик Г.Б. Еляков делал все возможное, чтобы сохранить коллективы дальневосточных институтов Российской академии наук, научный флот и научно-вспомогательные организации и подразделения. Следует отметить, что, несмотря на почти двукратное уменьшение численности ученых ДВО РАН в тяжелые 1991-1998 годы, эти задачи, в основном, удалось решить. Более того, под его руководством институты ДВО РАН перестроили свою работу, было сохранено большинство научных станций и стационаров, создано издательство «Дальнаука», оснащенное современным полиграфическим оборудованием, а затем и укреплена приборная база целого ряда Институтов.

Не только научные исследования интересовали этого незаурядного человека. Он виртуозно водил машину, прекрасно стрелял и очень любил охоту.

За заслуги в развитии научных исследований в СССР и Российской Федерации Георгий Борисович был награжден орденом «Знак почета» (1966 г.), двумя орденами Трудового Красного Знамени (1975 и 1979 гг.), орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени (1999 г.), медалями «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» (1970 г.), «Ветеран труда» (1985 г.) и «300 лет Российскому флоту» (1997 г.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН

В последние годы своей жизни (2002 – 2005 годы) академик Г.Б. Еляков был советником Российской академии наук и научным руководителем ТИБОХ ДВО РАН. Большую часть времени он проводил во Владивостоке, участвовал в совещаниях Почетных граждан города, руководил диссертационным советом по защите докторских диссертаций, работал над своими докладами для международных и отечественных научных конференций, в которых он продолжал активно участвовать.

Неожиданная смерть Г.Б. Елякова в мае 2005 года стала тяжелой потерей не только для коллектива созданного им Института, но и всей Российской академии наук.

Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН
Валентин Стоник, академик,

Галина Прокопенко

кандидат химических наук

четверг, 17 сентября 2009 г.

«Дорогого стоят его слова…» Памяти Георгия Борисовича ЕЛЯКОВА

Опубликовано с любезного разрешения авторов: В.И. Высоцкого и В.Е. Васьковского

Г.Б. ЕЛЯКОВ
Настала пора писать воспоминания о Георгии Борисовиче Елякове. В сентябре 2009 года ему исполнилось бы 80 лет, увы, он умер 2 мая 2005 года на 76-м году жизни.
В 2004 году отпраздновали его семидесятипятилетие. Я не был на официальном торжестве в Президиуме ДВО РАН, но мне довелось присутствовать на торжествах на МЭС – любимом его детище. Собралось множество академиков и не академиков, были В.Л. Касьянов, П.Я. Бакланов, В.А. Стоник (естественно); приехали младший Кочетков (член-корреспондент РАН С.Н. Кочетков) (от старшего, академика Н.К. Кочеткова, была телеграмма), член-корреспондент РАН С.М. Деев.
Г.Б. ЕЛЯКОВ с гостями на МЭС

Все было здорово, и даже устроили фейерверк. После торжеств часть гостей разъехалась, приехали лекторы на школу по актуальным проблемам химии и биологии. Мы жили в гостинице, и каждый вечер Георгий Борисович в сопровождении С.Н. Кочеткова, В.А. Стоника и В.Е. Васьковского приходили на огонек, сидели за большим столом в холле, что-то ели, что-то пили и разговаривали.
Г.Б. ЕЛЯКОВ, С.Н. КОЧЕТКОВ, В.А. СТОНИК

Георгий Борисович был грустен и однажды сказал: «В Третьяковской галерее есть такая картина «Все в прошлом». Картина, действительно, печальная. Там на крылечке сидит старуха барыня, рядом – служанка, тоже старушка, и сидят-то они на крылечке какой-то жалкой избушки, а в глубине картины – обветшавший двухэтажный дом с заколоченными окнами, провалившейся крышей.
Тут ничего не скажешь. Все в прошлом. Но в прошлом – и настоящем! – ТИБОХ, МЭС, «Академик Опарин», сотни публикаций, защищенные диссертации – докторские и кандидатские, а главное – какая наука сделана!»
Потомок дворянского рода Еляковых из Костромы, Георгий Борисович после окончания школы поступил в МГУ (тогда эта аббревиатура имела одно единственное значение – Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова), окончил университет, аспирантуру, досрочно защитил диссертацию, и до приезда на Дальний Восток поработал в закрытом военном учреждении – «почтовом ящике». В сентябре 1959 года он приехал во Владивосток.
С этого времени и начинаются мои воспоминания о нем.
Г.Б. ЕЛЯКОВ

Впервые я увидел Елякова во время научного доклада моего учителя М.Н. Тиличенко в Дальневосточном филиале Сибирского отделения АН СССР в ноябре 1959 года. Аудитория состояла из сотрудников Филиала, а доклад проходил в читальном зале библиотеки, располагавшемся в подвале здания по улице Лениской, 50 – там и сейчас находится Президиум ДВО РАН. Запомнилось, что вдоль стен зала стояли шкафы с журналами на иностранных языках – на меня, работавшего в Якутске и не имевшего доступа к иностранной литературе, это произвело сильное впечатление. Слушателями были специалистами в далеких от органической химии областях наук. Начались вопросы. Стандартный вопрос неспециалиста: «Каково практическое значение вашей работы?» Но тут поднялся молодой русоволосый мужчина и спросил, почему, по мнению докладчика, к дибензальциклогексанону присоединяется только одна молекула циклогексанона? Ведь у аддукта остается еще одна сопряженная система, она не хуже исходной. Михаил Никитич отвечал, что эта возможность исследуется, что «в жестких условиях можно присоединить и вторую молекулу». Обсуждение продолжалось, соседи шепнули мне, что вопрос задавал Георгий Борисович Еляков, недавно приехавший из Москвы и что он тоже химик-органик, как и Михаил Никитич Тиличенко. Между ним и Михаилом Никитичем завязалась дискуссия, которая была позже описана мною в статье «Структуры-призраки» в Соросовском образовательном журнале.
Г.Б. ЕЛЯКОВ

Мое тогдашнее появление во Владивостоке было связано с необходимостью сдать вступительный экзамен в аспирантуру. Оставалось сдать экзамен по органической химии. Экзаменационная комиссия была очень авторитетной. Она состояла из трех кандидатов наук – Георгия Борисовича Елякова, Михаила Никитича Тиличенко и физико-химика Подвязкина. Экзамен прошел без особых сложностей. До сих пор ругаю себя за медлительность – одним из вопросов был «пиридин». Когда дело дошло до него, Георгий Борисович задал дополнительный вопрос: «А вот в химии пиридина есть такой вопрос, на что похож (вот тут мне надо было его перебить и сказать: «на нитробензол», но я застеснялся) по своим свойствам пиридин?» – «На нитробензол, Георгий Борисович!» На этом экзамен и закончился.
В.И.ВЫСОЦКИЙ и Г.Б. ЕЛЯКОВ

В какой должности пребывал тогда Георгий Борисович, я не знаю. Знаю только, что существовал тогда Женьшеневый комитет, созданный при президиуме ДВФ СО АН СССР, в задачу которого входило изучение целебных свойств женьшеня, легендарной панацеи от всех болезней. В этом комитете были биологи и врачи, для которых химия была книгой за семью печатями, и которые экстракт из корней женьшеня пытались подвергать фракционной кристаллизации. Георгий Борисович сразу же стал ставить хроматографию. Помню огромные колонки, диаметром сантиметров по десять и высотой метра под два, наполненные линтером, колонки, которые мылись сутками непрерывно, и термин «метанольный экстракт корней женьшеня» стал чем-то вроде «Отче наш». Техника тогда была такая: ИК спектрофотометр UR-10 производства ГДР, да элементный анализ. Можно было, правда, снимать УФ. С высоты сегодняшнего дня – убожество, но ведь тогда и в знаменитых лабораториях немногим богаче было. И вот в этих условиях Еляков включился в гонку по установлению структуры гликозидов женьшеня. А гонка была. Кроме Елякова японцы еще работали в той же области. Они были куда богаче оснащены, могли перерабатывать огромные количества экстрактов и иметь много большие массы образцов гликозидов. Тем не менее, Елякову удалось немало – вещества он все-таки выделил и данные опубликовал.
Георгий Борисович прекрасно понимал, что небольшая группа сотрудников не сможет в короткий срок выполнить огромный объем работ. Сразу же возникла идея создания института. В феврале 1964 года вышло постановление Президиума АН СССР, подписанное академиком М.В. Келдышем, о создании во Владивостоке Института биологически активных веществ (ИнБАВ) СО АН СССР, который через несколько лет, в 1972 году, был переименован в Тихоокеанский институт биоорганической химии (ТИБОХ).
Г.Б. ЕЛЯКОВ, М.В. КЕЛДЫШ, В.Е. ВАСЬКОВСКИЙ

Я не знаю всех деталей борьбы за его создание, помню только, что в одной из новогодних стенных газет ДВФ СО АН СССР Г.Б. Елякова и И.И. Брехмана поздравляли с тем, что уже седьмой директор отказался возглавить создаваемый институт.
Первым директором ИнБАВ стал Г.Б. Еляков.
Интересно, что после установления природы активных начал женьшеня Г.Б. разделил проблему: оставив себе химию агликонов, углеводную часть он передал приехавшему во Владивосток Юрию Семеновичу Оводову, впоследствии блистательно установившему природу действующих начал микроба дальневосточной скарлатинозной лихорадки. Липидологию в институте возглавил другой выпускник МГУ – Виктор Евгеньевич Васьковский. Сегодня школа липидологии, созданная В.Е. Васьковским, известна во всем мире.
Ю.С. ОВОДОВ и В.Е. ВАСЬКОВСКИЙ

Одной из проблем, вставших перед Еляковым в начале шестидесятых, была проблема кадров. Вначале он, как истинный выпускник Московского государственного университета, считал, что будет получать специалистов из МГУ. Однако затем Г.Б. обратил внимание и на химфак ДВГУ. Он сразу заметил, что кафедра органической химии дает студентам неплохие знания. В результате весь ИнБАВ, позднее ТИБОХ, оказался заполненным выпускниками нашей кафедры, которые там быстро стали кандидатами и докторами наук.
Георгий Борисович прекрасно понимал, что «науку нельзя делать в консервной банке», что в двадцатом веке органические лаборатории нуждаются в мощнейшей экспериментальной технике. Он с самого начала внедрил в лаборатории хроматографические методы, и это помогло ему выделить действующие начала женьшеня. С определением их структурам было непросто, но ведь в начале шестидесятых физические методы только входили в практику, и двухлучевые ИК спектрофотометры были еще пределом мечтаний многих. ЯМР вообще только начинался. Так вот, Г.Б. сразу оценил значение применения физических методов и поступил очень разумно – он не только приобрел приборы, но и послал своих молодых сотрудников учиться в разные центры, преимущественно в Москву, конечно, но не избегал и загранкомандировок.
Главный корпус МЭС

Институт постепенно рос. Уже в шестидесятых годах началось развитие Морской экспериментальной станции в бухте Троицы. МЭС стала сейчас уже легендарной. С одной стороны у исследователей появилась возможность положить на лабораторный стол морской организм через несколько минут после добычи. С другой стороны МЭС стала и отличным образовательным учреждением – здесь проводились (и сейчас проводятся) школы по химии и биологии.
На стендовой сессии

В 1975 году, во многом благодаря усилиям Г.Б. Елякова, в ДВГУ была создана кафедра биоорганической химии, которую он, ставший к тому времени профессором, членом-корреспондентом АН СССР, возглавил. Лекции читали его коллеги, доктора наук, (кстати, сам Еляков был великолепным лектором), а потом забирали студентов в ТИБОХ на курсовые и дипломные работы.
Георгий Борисович высоко оценивал научный уровень нашей кафедры органической химии, поэтому М.Н Тиличенко, В.А. Каминский и я были членами диссертационного совета и объединенного ученого совета ДВО РАН по химическим наукам. Нужно заметить, что в СССР, к великому прискорбию, наука и высшее образование были разделены высокой стеной. Вузы отличались бедным приборным оснащением, а исследовательские институты получали в результате недоучившихся специалистов. К чести Георгия Борисовича нужно сказать, что он прекрасно понимал нелепость такой ситуации и старался помогать ДВГУ в исследовательской работе, позволяя его преподавателям, аспирантам и дипломникам работать на прекрасных приборах, находившихся в ТИБОХе. Конечно, те четыре докторских и сорок кандидатских работ, выполненных на кафедре органической химии, были бы невозможны без помощи ТИБОХа.
Появился и «дубль» института – Научно-исследовательское судно «Академик Опарин». Корабль был спроектирован специально для исследований в области биоорганической химии морских организмов и был набит новейшей исследовательской аппаратурой. Кажется, только спектрометров ядерного магнитного резонанса на нем не было, да и то только потому, что они не способны работать в качку.
Будучи жестким и успешным администратором, Георгий Борисович оставался химиком-исследователем. Где-то в начале шестидесятых годов, поздним вечером, мы с ним встретились в вагоне пригородного поезда – тогда Георгий Борисович жил в Моргородке, а его лаборатория располагалась в здании по улице Ленинской, 50. Он был изрядно уставшим, но, когда заговорил о своей работе, о структуре генинов женьшеня, усталость куда-то делась – и жаль было только, что поезд быстро добрался до станции, и разговор прервался. В другой раз, когда ИНБАВ уже находился в здании Геологического института, Георгий Борисович позвал меня в кабинет и стал рассказывать об одной загадке – сотрудники провели замещение атомов водорода дейтерием в одной из молекул, и, к удивлению, вместо одного атома заместилось пять. Головоломка была серьезная, сейчас не помню уже, чем она разрешилась. Прошло много лет, и вот уже в кабинете академика Елякова в здании ТИБОХа мы обсуждали вопрос о путях синтеза фаскаплизина. Я высказал идею о синтезе этого соединения из индиго, и Георгий Борисович с жаром молодого человека начал обсуждать эту идею. И хоть он был уже и Председателем Президиума ДВО, и директором ТИБОХ, и прочая, и прочая – с юношеским интересом обсуждал проблемы замыкания пиридиниевого цикла и стереохимиию промежуточных продуктов конденсации. Все это писалось мелом на доске, висевшей в его кабинете, и я с немалым удовольствием заметил спустя неделю, что он вносил коррекции в записи. Интересовал, значит, его этот синтез.
Г.Б. ЕЛЯКОВ и его преемник на посту руководителя ДВО РАН В.И. СЕРГИЕНКО

В чисто человеческом плане Георгий Борисович был человеком обаятельным и в обхождении простым. Он любил и умел произвести впечатление. Однажды, в годы всеобщего дефицита он был в командировке в Москве и зашел в магазин рыболовных принадлежностей. Его встретили там почти пустые прилавки и несколько рыболовов-любителей, уныло обсуждавших между собой вероятность того, что что-нибудь «выбросят». Заметив в одной из витрин рыболовные крючки размером с ладонь, он попросил завернуть ему двадцать штук. Разговоры мгновенно смолкли, и рыбаки уставились на необычного покупателя, который, не торопясь, расплачивался с продавцом. Наконец, один из рыбаков не выдержал и с волнением спросил: «Это на какую же такую рыбу?» – Георгий Борисович, опять-таки не торопясь, расстегнул портфель, уложил покупку, застегнул портфель и, выдержав паузу, ответил: «Есть такая рыба». После чего покинул магазин, оставив его посетителей и продавца в полном удивлении не меньше, чем на неделю.
В 1997 году меня выбрали председателем Общества изучения Амурского края. Тогда оно располагалось на третьем этаже здания по улице Светланской, 50. Отношения Общества с Президиумом ДВО РАН были в достаточной степени напряженными из-за спора о принадлежности здания, и, став председателем, я посчитал необходимым представиться в этом качестве Председателю Предидиума ДВО РАН академику Г.Б. Елякову. Понимая дистанцию, я полагал, что в лучшем случае мне удастся записаться на прием. Пришел в приемную и попросил секретаря спросить у Георгия Борисовича о возможности встречи. Она ответила мне, что у Георгия Борисовича сейчас (она назвала имя) и что по окончании разговора она передаст мою просьбу. Посетитель вышел, секретарь вошла в кабинет и через минуту пригласила меня. Мы очень неплохо поговорили с Георгием Борисовичем, и я немало подивился его доступности. В другой раз в его кабинет я попал вместе с членами Ученого совета Общества изучения Амурского края. На сей раз я увидел совсем другого Елякова, который четко изложил свою позицию и не оставил никаких сомнений в том, что она изменена не будет.
Я горжусь тем, что судьба подарила мне знакомство с этим замечательным человеком. Видимо, он относился ко мне неплохо. Во всяком случае, во время одного из застолий, о которых я писал в самом начале этого очерка, он сказал обо мне: «Вот с ним мы все время рядом».
Дорогого стоят такие слова.



Владимир ВЫСОЦКИЙ,
     профессор, доктор химических наук


О статье и ее авторе
О Георгии Борисовиче Елякове, создателе и бессменном в течение почти 40 лет директоре ТИБОХ ДВО РАН, председателе Президиума ДВО РАН и вице-президенте РАН написано много. В серии РАН «Памятники отечественной науки. ХХ век» вышли избранные труды Г.Б. Елякова, пока единственного дальневосточного ученого, удостоенного такой чести. Из всего написанного об этом замечательном человеке и крупном ученом я бы выделил два материала: вступительную статью к названной выше книге ученика Г.Б. Елякова академика В.А. Стоника и представленную ниже публикацию. Это объясняется, прежде всего, личностями авторов этих материалов.
Владимир Иванович Высоцкий окончил Саратовский университет, где приобщился к науке под руководством М.Н. Тиличенко. После короткой работы в Якутском университете он, почти одновременно с Г.Б. Еляковым, прибыл во Владивосток, где прожил до 2006 года, пройдя путь в ДВГУ от аспиранта до декана Химического факультета, заведующего кафедрой органической химии, директора НОЦ «Морская биота».
Доктор химических наук, профессор, Заслуженный химик Российской федерации. Соросовский профессор, Действительный член Российской академии естественных наук. Далeко не все титулы и отличия В.И. Высоцкого.
Был председателем диссертационного совета Д 212.056.05 в Дальневосточном государственном университете, членом специализированного совета Д 003.99.01 при Президиуме ДВО РАН в ТИБОХ, членом Объединенного ученого совета по химии ДВО РАН.
Подготовил 13 кандидатов наук и несколько десятков дипломников.
В 2006 году В.И. Высоцкий стал первым лауреатом премии ДВО РАН в области биоорганической и органической химии имени академика Г.Б. Елякова. При присуждении ее были учтены не только его научные достижения в области органической химии, но и заслуги в подготовке кадров для ТИБОХ. А они велики. Один из подготовленных им кандидатов наук – В.А. Стоник, а среди дипломников (Владимир Иванович не жалел для ТИБОХ лучших своих студентов) – заведующие лабораториями, доктора наук, ведущие сотрудники института Т.Ф. Соловьева, Н.А. Командрова, В.И. Калинин, С.А. Авилов, С.Н. Федоров. А сколько других сотрудников Института обязаны ему любовью к органической химии, знаниями этой науки! Когда в 1996 году при Химфаке было создано Отделение биоорганической химии и биотехнологии, Владимир Иванович разработал и стал читать для его студентов один из ключевых курсов – органическую химию. Новые возможности в изучении английского языка, научной работы лучшие студенты Отделения получили благодаря деятельности В.И. Высоцкого как директора НОЦ.
С отъездом в 2006 году в Новую Зеландию В.И.Высоцкий не порвал связей с ДВГУ, кафедрой органической химии и Отделением биоорганической химии и биотехнологии. Он остается профессором ДВГУ. Написал прекрасное учебное пособие по органической химии и электронное пособие «Интернет для химиков».

Виктор ВАСЬКОВСКИЙ,
член-корреспондент РАН