воскресенье, 19 декабря 2010 г.

Дальний Восток «рулит»!

Геннадий Ботряков 

Моя первая публикация в газете состоялась в январе-феврале 1975 года. С тех пор я печатал, в основном, рассказы мемуарного характера. За прошедшие годы газета стала объемнее, в ней публикуется больше материалов и, самое главное, она, безусловно, стала лучше. 

По поводу необходимых изменений затрудняюсь ответить. Конечно, можно было бы сказать, что цветной вариант более предпочтителен, но сразу же возникнут технические сложности в типографии и, что важно, резко возрастет цена газеты. Конечно, цену продажи газеты можно уменьшить за счет публикации в ней рекламы. Но ведь не рекламировать же в «Дальневосточном ученом» средства гигиены или косметики! (К слову, ученые – тоже люди и в своем большинстве – женщины, так что некоторые с моей точкой зрения не согласятся.) Правда, против рекламы разработок ученых-дальневосточников, наукоемких технологий, научного оборудования я бы не стал возражать. А заработанные дополнительные средства можно использовать для улучшения качества полиграфии, на командировки, да и журналистам небольшая премия будет очень кстати. Что касается электронной версии газеты, то я, как проживающий сейчас далеко от Дальнего Востока, голосую «за» обеими руками! Интернет-форум, мне кажется, тоже был бы полезен, хотя ученые редко высказываются на форумах. Не принято.

Мне кажется, была бы полезна рубрика «Научные совещания». Некоторые материалы по этой теме появляются и сейчас, но мне кажется, что не регулярно.

Сравниваю газету «Дальневосточный ученый» с органом Уральского отделения РАН «Наука Урала», которую в Миасс, где я сейчас живу, присылают в Институт минералогии. Так вот, дальневосточная газета смотрится много лучше: гораздо интереснее, живее что ли, как по публикуемым материалам, так и по качеству самого издания. 

Желаю редакции, коллективу журналистов газеты в Новом году много счастья, крепкого здоровья и хороших статей!

Геннадий БОТРЯКОВ,
кандидат геолого-минералогических наук


                                        Совсем немного о первой любви
Впервые я влюбился во втором классе, но из-за столь несерьезного возраста вынужден считать эту любовь как бы нулевой, – цифровой ряд начинается ведь с нуля и любови, видимо, тоже. Разумеется, мы учились с ней в одном классе, звалась она Татьяна. Если начало первой любви я запомнил абсолютно точно, с точностью до месяца, то «нулевая», похоже, развивалась постепенно, поэтому ее наступление было расплывчатым в самом начале, что уж говорить о теперешнем времени, спустя сорок с лишним лет. Хорошо запомнилось только, что в присутствии всего моего 2-го «А» я предложил Тане стать моей женой. Произошло сие несвоевременное событие, разумеется, совершенно случайно. 

Через это все, наверное, прошли, – чтение по ролям. В тот раз мы читали сказку про Аленушку и братца ее Иванушку, временно пребывающего в шкуре козленочка, по душу которого, якобы, точили «ножи булатные», – хотели его «зарезати». Хотя, если глубже проанализировать ситуацию, – достаточно ведь было одного небольшого ножичка, чтобы совершить такую простенькую процедуру, как лишить жизни маленького козленочка, – видимо, преображенного Иванушку преследовала мания, выражающаяся в подозрении по свою душу любых точильных работ, – а может, то был обыкновенный точильщик ножей, зарабатывающий на свою жизнь. 

Тогда Тане роль главной героини досталась, а мне, – вовсе не козленочка, как многие, наверное, сразу подумали, – а доброго молодца, который извлекает из-под воды утопленную и почему-то оставшуюся живой Аленушку (не иначе как йогой занималась, научилась дыхание задерживать), мгновенно влюбляется в нее и без промедления предлагает ей руку и сердце. Много позже я поступил так же опрометчиво, с той лишь разницей, что будущую жену из-под воды доставать не пришлось, – она неплохо плавала. Неизвестно, как сложилась семейная жизнь сказочного героя, а реальную свою в первом браке, чтобы не портить настроения, мне лучше и не вспоминать.

Не хотелось мне исполнять свою роль до конца, – возвращаюсь к главной теме своего повествования, – но куда было деваться, пришлось, сгорая от стыда, произнести признание и соответствующее предложение «с толком, чувством, расстановкой». После этого нас с Таней долго дразнили женихом и невестой, класса до седьмого. Надо сказать, что она нравилась мне и без постоянного напоминания о моем сватовстве, но виду я не подавал, ничего больше ей не говорил, и моя любовь сама собой как-то завяла, поэтому к девятому классу сердце мое было абсолютно свободным. 

... Закончив в пятнадцать восьмилетку, как и положено, осенью я пошел в девятый класс – десятый в нынешнем школьном летоисчислении, уже в другую школу. На втором месяце учебы, когда с деревьев за окнами облетала листва, посреди урока в наш класс зашли дежурные, проверяющие чистоту. На моей парте оказалось небольшое чернильное пятнышко, и оно не осталось незамеченным сероглазой школьницей с косой. 

Люба 

Хоть я и попытался оспорить у нее решение поставить мне штрафное очко, девушка с косой была неумолима. И тут, пристально глядя на нее, я ощутил какое-то еще непонятное, доселе не испытываемое мной чувство. Понадобилось увидеть ее во второй раз, чтобы убедиться, что я влюбился все-таки с первого взгляда: «...по самые, по перышки стрела в меня вошла». Она была тогда в возрасте Джульетты, а я, соответственно, – Ромео, классическом возрасте для первой влюбленности. 

С тех пор я ходил в школу, как на праздник, мне перестали нравиться воскресения, а окончания каникул начинал ждать с самого первого их дня, ведь, пока они нудно тянулись, я не мог увидеть ее хотя бы на переменах. Только в десятом классе отважился несколько раз проводить Любу до дому, да и то якобы случайно. Если бы мы жили по соседству, «встречаясь просто так», было бы легче обосновать эти свои провожания, а тут пришлось сочинять историю про тетю, якобы тоже живущую на улице имени Героя Африки, на которой стоял Любин дом под номером одиннадцать. 

Никак не мог признаться ей, что дело вовсе не в тете. Да нам обоим было давно ясно, что надо уже кончать с этой легендой, и она решилась первой расставить точки над «i», настоятельно и строго попросив больше не вспоминать про мифическую тетю, а говорить по существу. Но я совершенно не был готов сказать ей о том, что, в одиночку бродя на лыжах в лесу, уже на нескольких березах вырезал ее имя ножом, поэтому, как школьник, застигнутый врасплох за списыванием, смешался, молча дошел с ней до подъезда, сдержанно простился, и потом ее уже не провожал. 

Как раз тогда по несколько раз на дню стала исполняться «Восточная песня», – Валерий Ободзинский своим волшебным тенором выразил в ней и мое жизненное кредо: «...Пусть живу я и не знаю, – любишь или нет, это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ», ведь уже тогда я догадывался, что есть и безответная любовь. 

После поступления в университет, незадолго перед отъездом на занятия, раза два даже побывал у Любы дома, – принес несколько учебников за десятый класс. На форзаце одного из них написал, сочиненный экспромтом, посвященный ей белый стих и слегка заклеил, как письмо, но так и не узнал, прочитала ли она его, и если прочла, поняла ли его зашифрованный смысл 

Мне было непонятно, почему при каждой новой встрече, я подходил к ней, как в первый раз, как будто не было никаких проводов до дому, бесед, наивных, конечно, о литературе и музыке, ничего не было. Дошло до того, что в первые зимние каникулы на вечере встречи выпускников в нашей школе я так и не решился заговорить с Любой и пригласить ее на танец, и она весь вечер танцевала с другими. Смотрел на нее издали и никак не мог заставить себя подойти. Все это уже граничило с идиотизмом, с чем я соглашался, но ничего поделать с собой не мог. 

Потом, когда и Люба стала учиться в столице, раза два после студенческих каникул мы ехали в одном поезде, но из боязни «услышать «нет» в ответ», снова молчал о главном, хотя с годами мои чувства нисколько не притупились, и во всякий приезд домой я приходил к березам с уже потемневшими буквами, и, благо поблизости не было никого, кто мог заподозрить меня в помешательстве, говорил им: «Здравствуй, Люба». За обложкой комсомольского билета всегда носил ее фотографию, вернее плохую копию снятого с доски почета снимка, помещенного туда «за отличную учебу и примерное поведение», где она со своей косой смотрела куда-то в сторону. Там она, в этой стороне, видимо, и нашла себе мужа, так и не дождавшись от меня никаких слов. Предпочитая питаться иллюзиями, я так и не узнал, ждала ли она их от меня: «...пусть живу я, и не знаю...». 

Курсе на четвертом, каким-то чудом прорвался в общежитие на проспекте имени вождя великой революции, оберегаемое дюжими охранниками как сверхсекретный объект, нашел Любину комнату, и из беседы с девушками, делящими с ней кров, понял, что скоро она поменяет фамилию, и в «заветном вензеле Л да М» вторая буква изменится. Любу больше я не искал, а потом узнал, что она вышла замуж, и после окончания вуза уехала за границу с мужем то ли дипломатом, то ли консулом, сначала в Австрию, а потом в Германию. 

Снова встретились мы с ней лишь через дюжину долгих лет. Тогда, столкнувшись с очередным предательством человека, по трагическому недоразумению ставшего моей женой, я был подавлен, не помогла даже встреча со своими однокурсниками, с большинством из которых мы не виделись все эти так быстро пролетевших десять лет. Мне захотелось встретиться с человеком, воспоминания о котором была светлы и чисты. 

В последний приезд к родителям позвонил своей учительнице – маме девочки с косой, благодаря которой когда-то так радостно ходил в школу, – и узнал, что она уже приехала из-за границы и вместе с мужем и детьми живет поблизости от столицы в поселке с левитановско-куинджиевским названием Березовая Роща. Хоть и чувствовал по-прежнему юношескую робость, однажды, выпив немного для храбрости с друзьями и, спев вместе с ними соответствующие моему настроению слова: «Ямщик не гони лошадей, нам некуда больше спешить, нам некого больше любить...», все же решился, сел на электричку, вышел на нужной станции, где когда-то Анна Каренина бросилась под поезд, остаток пути доехал на такси. Рядом с Любиным домом решимость на время оставила меня, и с полчаса я стоял у подъезда, наблюдая за играющими в хоккей мальчишками. 

Наконец, нажал на кнопку звонка рядом с дверью его квартиры. Люба открыла дверь, и как будто не стало дюжины лет, – столько мы не виделись. Сидя напротив нее на кухне, любовался ею, и удивлялся, – как же я смог рассмотреть в четырнадцатилетней девочке такую прекрасную в будущем женщину? Она стала похожа на Катрин Денев, – стало понятно, почему мне так нравилась эта очаровательная киноактриса. Нет, я не жалел, что Люба не стала моей, ведь она осталась со мной навсегда, и, когда вдруг приходила во снах, солнечных и добрых, – в них я тоже робел, как школьник, – надолго мне было обеспечено хорошее настроение (а однажды даже осмелился предложить стать моей женой и был счастлив, получив согласие, – и это при том, что и я был женат и она замужем, так ведь во сне ничему не удивляешься). Этого своего чувства потом я не скрывал и от своей второй жены, и даже дети о Любе знали. 

Сама того не ведая, она помогла мне тогда пережить трудный период, благодаря ей мне стало ясно, что жизнь продолжается, и я еще встречу свою женщину. Так оно и случилось потом, а с Любой мы увиделись после этого только один раз, по телефону говорили чаще, а в своей любви к ней я признался, и тоже по телефону, ее маме, добавив, что она была светлым пятном в моей жизни. Только потом понял, что надо было сказать: широкой полосой, которая не прервалась и по сей день.

Геннадий БОТРЯКОВ,
кандидат геолого-минералогических наук,
город Миасс

воскресенье, 12 декабря 2010 г.

185 миллиардов рублей на модернизацию фармацевтической и медицинской промышленности, а также НИОКР

В.В.Путин провёл на предприятии «ХимРар» совещание по федеральной целевой программе «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности Российской Федерации на период до 2020 года и на дальнейшую перспективу».
Стенограмма начала совещания:
  


В.В.Путин: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги! Мы активно работаем над подготовкой региональных программ модернизации здравоохранения и предусматриваем на это весьма солидные средства, которых давно наша страна на эти цели не направляла.

Очевидно, что наши усилия по повышению качества медицинской помощи должны опираться на мощную технологическую базу, на современную фармацевтическую индустрию и медицинскую промышленность. Мы к этой теме неоднократно обращались публично и на правительственной площадке много раз говорили на эту тему.

Но ситуация сегодня какая? Если считать в денежном выражении, то она за последние несколько лет мало изменилась и отечественному производителю принадлежит порядка 20% российского рынка лекарств. В товарном выражении это около 65%. Все присутствующие, почти все, об этом, наверное, знают - это такие самые простые дешёвые лекарства, очень дешёвый сегмент. А в денежном выражении – 20% всего. Что касается высокотехнологичной медицинской техники, то и здесь почти всё оборудование также завозится из-за рубежа. Я не говорю «всё», но в основном.

Такое явное доминирование импорта содержит, разумеется, определённые риски. Здесь не должно быть никаких теорий заговора, не нужно лишний раз всуе говорить о национальной безопасности, упоминать такие серьёзные сферы, но мы действительно попадаем в зависимость от действий отдельных монопольных производителей в других странах. Я уже не говорю о каких-то вопросах, связанных с национальной безопасностью, но это чревато возможным дефицитом и скачками цен на препараты. Собственно говоря, мы это с вами время от времени и видим, наблюдаем.

Такое положение, разумеется, устраивать не может. Поэтому требуется коренная модернизация нашей фармацевтической и медицинской промышленности. По сути, нам предстоит построить новую отрасль, привлекательную для инвестиций, способную генерировать инновации, создавать эффективные рабочие места, а главное – готовую выпускать конкурентоспособную, безопасную, качественную, доступную по цене продукцию для граждан и для нашего здравоохранения.

Мы должны достичь стратегической цели – за счёт собственного производства обеспечить потребности страны в лекарственных препаратах и медицинской технике. К 2020 году на территории России должно производиться не менее 90% препаратов, входящих в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарств, а доля медицинского оборудования отечественного производства вырастет до 50%.

Одновременно Россия должна серьёзно укрепить свои позиции и на международном рынке. Экспорт фармацевтической продукции должен увеличиться в 8 раз. Это, конечно, очень сложная задача, амбициозная. И решение этой задачи потребует консолидированной работы государства, науки, бизнеса, использования современных проектных подходов.

Ключевым инструментом реализации наших планов должна стать федеральная целевая программа, рассчитанная до 2020 года. Её основные параметры, финансовые показатели мы должны сегодня обсудить и согласовать. Мы вчера, правда, этим занимались до полуночи, по-моему. Где-то примерно в полночь и разошлись. Вопросы непростые, но крайне важные. Сегодня мы продолжим и, надеюсь, завершим эту дискуссию.

На что хотел бы обратить внимание? Первое. Государство готово выделить отрасли из федерального бюджета более 120 млрд рублей. Эти серьёзные ресурсы должны послужить своего рода стартовым капиталом для модернизации отрасли, для качественного инновационного прорыва.

Вы знаете, мы не первый раз обращаемся к этой теме: и год назад, и несколько лет назад всё так или иначе обсуждали. Но мне кажется, что сегодня и база нашей фармацевтической промышленности всё-таки изменилась в лучшую сторону. Во всяком случае и современные кадры, и современные производства появились. Собственные! Причём такие, которые интегрируются или уже практически полностью интегрированы в некоторые сферы деятельности в этой области. И это уже такая хорошая предпосылка, которая говорит о том, что намечаемые ресурсы в отрасль уже не на голую почву будут ложиться – они будут приносить реальную отдачу.

Общая сумма инвестиций по этой федеральной целевой программе предусматривается в 185,3 млрд рублей. Из средств федерального бюджета планируется 122,9 млрд рублей. Поэтому считаю правильным, что государственные средства в приоритетном порядке должны быть направлены на запуск перспективных исследовательских проектов, на технологическое перевооружение более чем 160 предприятий.

Второе. Чтобы обеспечить разработку и внедрение современных препаратов и медицинского оборудования, должна эффективно заработать цепочка «наука–клинические испытания–производство». В рамках программы планируется создать 17 научно-исследовательских центров по разработке лекарственных препаратов и медицинской техники, в том числе в ведущих вузах и научных организациях. Естественно, такие центры призваны тесно сотрудничать с крупнейшими клиниками, кроме того что уже имеется, что действует и так или иначе находится в фазе зарождения. Хочу обратить внимание на МГУ, Уральский федеральный университет, Приволжский университет, Московский физико-технический институт и так далее. В общей сложности 17 научно-исследовательских центров должны быть хорошей исследовательской базой для этой сферы деятельности.

Далее. Реализация всех наших планов невозможна без развития кадрового потенциала фармацевтической и медицинской промышленности, поэтому безусловными приоритетами новой федеральной целевой программы должны стать подготовка и повышение квалификации специалистов, в том числе организация стажировок и практик в лучших научных центрах и компаниях как в нашей стране, так и за рубежом.

И, наконец, четвёртое. Кстати говоря, как я понимаю, в «ХимРаре», где мы находимся, именно таким образом работа и выстроена. Сейчас Андрей Александрович (А.А.Иващенко – председатель совета директоров НП ЦВТ «ХимРар») мне как раз об этом и рассказывал. Они не только привлекают специалистов из-за рубежа – и ряд перспективных сотрудников уже переехали, работают, – но и площадку свою создали в Соединенных Штатах (там работает предприятие, создали). С Европой активно работают, то есть в постоянном контакте, и не просто в контакте, а во взаимодействии находятся. Это, по сути, распределение труда и интеграция. Вот по такому пути и нужно идти. Мы должны поддерживать деятельность подобного рода и в целом создавать максимально благоприятные и комфортные условия для притока частных инвестиций и новых технологий в отрасли. В том числе речь идёт и о развертывании в России ведущих мировых фармацевтических концернов и производителей медицинской техники – конечно, с постепенным повышением уровня их локализации. Собственно говоря, в этом смысле эта отрасль мало чем отличается от того, что мы делаем в других отраслях. Позитивные примеры такого сотрудничества есть. Зарубежные партнёры открыли свои производства в Орловской области, в Калужской, Ярославской идёт работа.

Давайте все эти вопросы пообсуждаем. Слово – Виктору Борисовичу Христенко. Пожалуйста, Виктор Борисович.



В.Б.Христенко: Спасибо, Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги, у вас есть слайды презентации выступления, по которым, наверное, будет проще следить, ну и на большом экране это тоже будет. Я попытаюсь очень коротко, может быть, пройтись по ним и некоторые комментарии высказать: сначала относительно той ситуации, в которой мы находимся. Владимир Владимирович уже сказал о том, что рынок достаточно активно и бурно рос – в общем и рынок медицинской техники, и рынок фарм- и лекарственных средств. Рос в основном за счёт именно существенной роли государства на этих рынках – так что последние несколько лет этот рынок демонстрировал активный рост.

При этом при всём надо сказать, что, если для фарминдустрии, которая, может быть, в течение трёх последних лет почувствовала реальное внимание к этому сектору со стороны государства. Более того, за это время была принята и стратегия развития фарминдустрии до 2020 года, за это время произошло существенное обновление нормативной базы, закона об обращении лекарственных средств, запущен целый ряд проектов, в том числе с помощью средств федерального бюджета, и так далее. Это создало немного другую атмосферу на этом рынке, и надо сказать, что всё, что удалось отечественной фарминдустрии сделать за эти последние три года, – это следовать теми же темпами в своём развитии, какими развивался рынок.

В.В.Путин: Вот Виктор Борисович сказал «рынок рос», но все, кто здесь присутствует, понимают, о чём идёт речь. Мы, государство, просто, условно говоря, искусственно подняли спрос на совершенно другой качественно уровень. Мы начали выделять такие ресурсы, которых раньше никогда не выделяли. Обидно, что эти государственные ресурсы уходят на 80% иностранным производителям. Вот о чём идёт речь. Но дело не только в этом. Дело в том, чтобы у нас была уверенность в том, что мы можем современными рыночными средствами регулировать и объёмы, и цены. А если мы будем вечно сидеть на импорте, это сделать практически невозможно. Да и качество ещё неизвестно, какое будет. Ну, дженерики будем из Индии получать, а собственный первичный продукт тогда и не возникнет никогда.

В.Б.Христенко: Итак, «фарма» следовала за рынком всё-таки за счёт существенного государственного внимания, которое к отрасли было продемонстрировано, наверное, за счёт изменения самих подходов, которые были продекларированы, в том числе в закупочной политике. И мы имеем хотя бы соответствие темпов роста промышленности темпам роста рынка. Что касается рынка медицинских изделий, который ещё в большей степени опирается на государственные ресурсы в своём развитии, то его динамика не менее бурная (это достаточно хорошо видно на слайде). Но при этом очевидно, что сама отрасль медицинской промышленности не успевала за этими темпами и уступала за последние годы свою долю на рынке импорту. В результате у нас фарминдустрия на сегодняшний день на российском рынке имеет 22% своего присутствия, а медпромышленность – 15%. Это, к сожалению, то, с чем мы на сегодняшний день имеем дело.

Если посмотреть на следующем слайде саму структуру этого рынка, то достаточно очевидно, что роль государства на рынке фарминдустрии – это 38%, примерно, в общих закупках и 85% - от медицинского оборудования. Понятно и из этого слайда видно, кто, собственно, и каким образом наполняет этот государственный спрос, реализуемый на рынках. Здесь присутствие отечественных предприятий ещё меньше, чем на самом рынке: на рынке фарминдустрии – это 16% и порядка 19% на рынке медицинской техники.

На следующем слайде видно то, что происходило за новейшую историю. И в этом смысле можно с уверенностью говорить, что ключевым элементом изменения условий функционирования стало принятие стратегии «Фарма-2020», которая реально позволила буквально с этого момента запустить активный процесс по модернизации производства, по созданию новых производств на территории России. Результат этого мы, конечно, увидим чуть позже – через несколько лет. Но этот процесс, можно сказать, активно пошёл, причём в нём стали участвовать не только российские, но и иностранные игроки. Можно приводить целый набор таких примеров, но в целях экономии времени, делать этого не буду.

Точно такую же работу мы начали (может быть, с некоторым смещением во времени) относительно фармакомедтехники. И сегодня у нас идут очень активные переговоры со всеми основными игроками нашего рынка, то есть с крупнейшими зарубежными компаниями. В ближайшие месяцы мы получим полный пакет уже сформулированных предложений по развитию индустрии на территории России, в том числе и с участием основных производителей мировых грантов.

В этой связи для нас принципиально важно, что в цепи всех инструментов и механизмов, которые в последнее время применялись для поддержки развития этих отраслей, федеральная целевая программа является не единственным, но чрезвычайно существенным элементом всей этой системы поддержки. Задача, которая стоит перед ФЦП ( на следующем слайде это тоже хорошо видно), – это переход российской фармацевтической и медицинской промышленности на инновационную модель развития, то есть, условно, отход от отвёрточной сборки к полноценному циклу, то есть от разработки к производству, с обязательной интеграцией ещё и в глобальные международные рынки.

В рамках программы решаются следующие основные задачи. Во-первых, это технологическое перевооружение фарм- и медпромышленности. Это выпуск социально значимых лекарственных средств и медицинской продукции. Это вывод на рынок отечественной инновационной фармацевтической и медицинской продукции. Это запуск инновационного цикла, увеличение экспортного потенциала отечественной промышленности и, безусловно, кадровое обеспечение фармацевтической и медицинской промышленности.

Слайд шестой наглядно демонстрирует ту проблему, с которой мы сегодня реально имеем дело. И, может быть, в отличие от ряда других отраслей промышленности здесь мы имеем, с одной стороны, достаточно хорошие научные школы, фундаментальные научные школы, как в области химии, так и в области биотехнологической отрасли (при этом мы имеем все возможности для разворачивания индустриальной площадки), но приводных ремней или шестерёнок между двумя этими существенными двигателями нет.

По большому счёту основная традиция всех предыдущих лет – это появление некоторых идей и разработок на фундаментальном прикладном уровне, или на старте, которые вместе с носителем находили ту самую «шестерёнку», своё применение где-то в других системах, других странах, где отлаженные инструменты, отлаженные механизмы взаимодействия между двумя этими секторами.

Этот разрыв между наукой и индустрией является ключевой проблемой, на решение которой нацелена федеральная целевая программа и, собственно, над решением которой мы все эти годы и работаем, апробируя, в том числе, и другие инструменты.

Нельзя сказать, что федеральная целевая программа – единственный инструмент. Здесь продемонстрированы и российская венчурная компания, и «Роснано», и есть определённые примеры движения уже в эту сторону, с тем чтобы заполнить этот разрыв. Но есть существенные элементы по рискам, которые не в состоянии взять на себя эти институты развития, для которых софинасирование средств федерального бюджета является единственно возможным источником.

На следующем слайде представлена дорожная карта федеральной целевой программы. На первом этапе (до 2015 года) планируется осуществить модернизацию фармацевтической и медицинской промышленности за счёт НИОКР для разработки и организации производства, в первую очередь импортозамещающей продукции. Это как раз те списки важнейших лекарственных средств, стратегических лекарственных препаратов, производство которых в значительной степени (на 90%) могло и должно быть сориентировано на отечественную площадку, что в значительной степени даёт возможность задействовать или уже получить масштаб финансового потока, способный генерить средства на разработке инноваций на следующем этапе – уже на корпоративном уровне.

В рамках этой работы за счёт внебюджетных источников будет произведена модернизация основных средств предприятия, за счёт бюджетных – софинансирование разработки технологий пуско-наладочной работы по запуску производства.

Параллельно с этим мы предполагаем, начиная со следующего года, запустить и инновационные проекты в «фарме», в том числе осуществляя трансфер разработок с целью вывода на рынок новой продукции с 2015 года. То есть, речь идёт о том, что в рамках программы будет идти как разработка препаратов с нулевого уровня, со скрининга, так и осуществляться возможность трансфера технологий за счёт, в том числе, приобретения по лицензиям тех препаратов, которые находятся под патентной защитой, истекающей через достаточно длительный срок, и которые являются существенными, важнейшими в портфеле лекарственных средств на территории Российской Федерации.

Кроме того, на первом этапе предусмотрено начало создания инновационной инфраструктуры, в том числе при помощи инвестиций в государственные предприятия и вузы. В этом плане будет начата переподготовка кадров, необходимых для освоения новых технологий, в том числе и связанных с переходом на международные стандарты производства GMP.

По закону, принятому на сегодняшний день (я напомню закон: у нас с 1 января 2014 года на территории Российской Федерации для всех производств применяются стандарты наилучшей производственной практики, так называемые стандарты GMP), наши отечественные стандарты будут полностью гармонизированы с этими международными требованиями. То есть в этом смысле мы – все предприятия, которые смогут функционировать, – обязаны быть такими же, как сегодня все передовые предприятия Европы или Америки.

На втором этапе (с 2015 по 2020 год) планируется развитие инновационного экспортного потенциала в фарммедпромышленности за счёт выполнения НИОКР для разработки новых лекарственных средств и медизделий.

Ожидается, что к этому времени потенциал развития предприятий фармацевтической и медицинской промышленности за счёт исключительно импортозамещения уже будет ограничен. И наличие в этом смысле собственных инновационных продуктов, защищённых патентами, будет единственным способом эффективной конкуренции на глобальном рынке.

На этом слайде видны последствия реализации программы, которые можно оценить в количестве новых рабочих мест (более 10 тыс. новых высокотехнологичных рабочих мест). Можно оценить и в количестве инновационных лекарственных препаратов – порядка 100. Правда, надо здесь сделать оговорку: это не только абсолютно новые молекулы, но и новые способы доставки вещества до, соответственно, источника болезни и так далее. Но в любом варианте это то, что будет составлять как бы инновационный портфель новых лекарственных средств – это и 90% стратегического списка лекарственных средств, и ЖНВЛП ( жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты), то есть это достаточно амбиционные результаты по этим параметрам.

Заказчиком программы, координатором является Министерство промышленности и торговли, основные госзаказчики (все представители здесь находятся) – это и Минздравсоцразвития, и Минобразования, и ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство), и Росатом, и МГУ.

Что касается объёмов и источников финансирования. Владимир Владимирович уже сказал о том, что средства федерального бюджета предполагаются в объёме около123 млрд рублей на предстоящие 10 лет, при этом общий объём программы – 185 млрд рублей с учётом внебюджетных источников. Безусловно, на динамике разворачивания этой программы сказывается, собственно, специфика или особенности жизненного цикла или цикла разработки в первую очередь лекарственных средств и инновационных медицинских изделий, которые в ряде случаев выходят за параметры даже 8–10 лет. Поэтому для нас принципиально важно было сформулировать таким образом саму программу, чтобы продуктовое наполнение российского рынка состоялось как раз в эти же ближайшие 10 лет. Здесь вариант ещё тот, который мы рассматривали вчера к ночи, пока менять не стали, но, собственно, он соответствует той согласованной программе, которую мы внесли, - это есть предмет нашей дальнейшей работы.

Что касается структуры самой программы. Безусловно, эта программа является, по сути, ниокровской программой, и в этом плане важнейшая составляющая (77%) – это средства на НИОКР. В гораздо меньшем, более скромном объёме (21%) – это государственные капитальные вложения, и 2% – это прочие расходы, в том числе связанные в первую очередь с кадрами.

На следующем слайде представлена, собственно, структура уже самой программы по группам мероприятий. Таких групп семь. Не буду их все перечислять, часть из них связана с фармотраслью, часть – с медицинской промышленностью, часть - с системными мерами по обеспечению кадрового потенциала, информационного потенциала отрасли. Но вот для первой группы, для группы лекарственных средств, как мы говорим, научно-технологического потенциала или модернизационного потенциала, точнее можно сказать, та мишень, которая приведена, – это и есть основной источник запуска, основной источник краткосрочной или среднесрочной (то есть до 2015 года) деятельности фармацевтической отрасли по организации реального системного импортозамещения по важнейшим лекарственным препаратам, необходимым России на сегодняшний день. Все эти перечни препаратов утверждены на сегодняшний день Правительством и являются основой как для программного, так и для корпоративного движения.

На следующем слайде представлено распределение теперь уже средств первой группы по направлениям. Здесь в качестве оснований для разделения выбраны два – метод получения лекарств (либо это химический синтез, либо это биотехнология) и степень патентной защищённости. И нетрудно обратить внимание, что проекты существенно отличаются по цене (они представлены в этих четырёх секторах), причём отличаются друг от друга по стоимости иногда до десятков раз. В этом смысле ограниченное количество проектов, запускаемых на сегодняшний день в защищённых патентами сферах, предполагает приобретение лицензий на эти препараты и запуск лицензионного полноформатного производства на территории России. Это ограниченные по номенклатуре препараты, которые представляют чрезвычайно высокую значимость и стоимость для российского рынка, российского здравоохранения.

На следующем слайде представлена уже работа по формированию инновационного портфеля разработок лекарственных препаратов в рамках ФЦП. И в качестве оснований и ориентиров для выбора таких направлений учитываются основные причины смертности и заболеваний населения с учётом прогноза до 2030 года, размеры и динамика роста соответствующих рынков, портфели международных фармацевтических компаний и наличие перспективных отечественных разработок.

На следующем слайде видны примерный анализ основных причин смертности и прогноз динамики этих причин смертности по России на период до 2030 года, что связано в первую и значительную очередь с уровнем жизни населения. С выходом на высокий уровень жизни меняется и квалификация, или ранжирование важнейших причин смертности населения. Это фактор, который учитывается с точки зрения построения программы.

Если посмотреть дальше, то можно увидеть, что десятка крупнейших мировых компаний сориентировалась по своим портфелям разработок, и можно видеть, как распределяются внутри компаний портфели разработок с приоритетом на онкологическую тематику, тематику заболеваний центральной нервной системы и так далее. Безусловно, это тот же самый момент, который мы учитывали при формировании подходов к направлению инновационных лекарственных препаратов в рамках ФЦП.

На семнадцатом слайде представлена одна из эффективных, на наш взгляд, моделей трансфера технологий. Тут важный момент, который мы не раз обсуждали, как Вы правильно говорите, собираясь на разных совещаниях. И на одном из совещаний в Зеленограде, когда мы собирались, мы обсуждали модель трансфера технологий. Тогда мы говорили о том, что на сегодняшний день в условиях кризиса, в условиях консолидации компаний многие из них свои портфели разработок начинают пересматривать и часть откладывать в сторону, потому что на это не хватает либо ресурсов, либо времени, либо просто меняется некоторая политика в этой сфере у компаний. И в этом смысле создаётся достаточно серьёзный пул и возможность для того, чтобы привлекать такого рода наработки для доведения их уже у нас для выхода не только на российский, но и на глобальный рынок. И, собственно, эта модель представлена здесь, когда иностранный партнёр передаёт российскому партнёру соответствующую разработку, этот российский партнёр ведёт доклинику и клинику, патентует этот препарат вместе со своим иностранным партнёром и распределяет не только риски, но и результаты, когда российский рынок, рынок СНГ, допустим, остаётся за российским партнёром, а иностранный партнёр продвигает этот препарат (что достаточно дорого) на глобальном рынке, используя, в том числе, свою глобальную сеть, своё влияние и так далее. При этом имеются кросс-роялти, когда роялти от продаж на этих рынках делятся между компаниями. Эта модель, с нашей точки зрения, очень интересная, и тогда мы её только обсудили. Но могу сказать, что мы присутствуем как раз в том месте, и «ХимРар», и Андрей Иващенко как раз на себе, что называется, эту модель реализуют, реализуют в сотрудничестве с очень известными компаниями, которые находятся в мировых лидерах («Хоффман ля Рош» и так далее). И нам кажется, что это очень интересная фаза сотрудничества, и сегодня мы её рассматриваем и в рамках взаимодействия с другими грандами, с мировой «бигфармией».

На следующем слайде представлено распределение, раздел второй группы, то есть это как раз средства, направляемые на разработку инновационных препаратов уже по уровню проведения этих препаратов, доклинические исследования, основной риск и основной объём работы: клиника, трансфер технологий и создание технологически новых платформ.

Если говорить дальше, то мы рассчитываем, как я уже говорил, в 2011 году запустить инновационный цикл. (На 19-м слайде представлена в качестве примера выборка проектов на 2011 год как раз по всем принципам, которые ранее сформированы.) И я должен сказать, что за это время мы накопили достаточно большой опыт взаимодействия с инициаторами, разработчиками. На сегодняшний день у нас в орбите рассмотрения находится более 300 проектов по «фарме» и по медицинской промышленности. Они проходят рассмотрение на научно-техническом совете министерства, специально созданном для этих целей. Они проходят рассмотрение в рамках рабочей группы комиссии Президента по модернизации. В общем, пул, или как бы система отбора, система движения этих проектов, создан. И нельзя сказать, что все 300 проектов уникальны и дадут какой-то фантастический результат, но по крайней мере система, куда можно их предъявить и как они будут рассматриваться, всем известна и на сегодняшний день уже работает.

Группа третья и четвертая посвящены развитию медицинской промышленности. Здесь учитывались как рыночные приоритеты, так и наиболее востребованные системой здравоохранения сегменты медицинской продукции. Если посмотреть 21-й слайд, то можно оценить, что такое отложенный спрос, или потенциал спроса на продукцию медицинской промышленности в России. Понятно, что цифры любых прошлых лет, включая совсем недавние, конечно, существенно отличаются от тех задач, которые сейчас формулируются, и средств, под которые концентрируются для обновления облика здравоохранения. И то, что будет связано с формированием или подготовкой к внедрению ОМС, и то, что связано с национальным проектом по здравоохранению, и то, что связано с онкологической и другими программами, то, что связано с ядерной медициной, программа которой сейчас обсуждается, – они создают несколько сот миллиардов рублей дополнительного рынка, причём достаточно локализованного не только в пространстве Российской Федерации, но и во времени. И это время – пять-шесть ближайших лет, пять-шесть лет, которые дадут существенный толчок развитию рынка, но которые потом будут генерить и рынок услуг по обслуживанию этой техники, и рынок по обновлению этой техники и по замене, ну то есть это совсем другая качественно ситуация. И для нас принципиально важно с точки зрения этой программы успеть вот за этим рывком в развитии здравоохранения с возможностью предложить услуги со стороны медицинской промышленности России. Как я уже сказал, мы это, безусловно, видим в режиме глобального партнёрства с основными, крупнейшими производителями. Мы сейчас находимся в очень активной фазе переговоров. Кроме того, подготовлены предложения по изменению знаменитого 94-го закона по госзакупкам, с тем чтобы иметь возможность не только организации долгосрочных закупок, но и долгосрочных закупок со встречными условиями, которые позволяли бы реализовать так называемые офсетные инструменты, когда в качестве встречных условий для долгосрочного контракта на конкурсе предлагается определённый уровень политики локализации, политики передачи компетенции технологий на территорию Российской Федерации. Это для нас, для Российской Федерации, конечно, полная инновация.

Хотя надо сказать, что многие страны этим эффективно и активно пользуются, выращивая продвинутую индустрию и науку. Из очевидных последних примеров – Израиль. В Израиле эта система и законодательство действуют очень эффективно и очень давно. Для того чтобы этим эффективно заниматься, им не мешает не только местоположение на Ближнем Востоке, но и членство в ВТО.

Сейчас задача по внесению этих изменений поставлена, и они уже подготовлены.

В.В.Путин: В оборонке везде применяются.

В.Б.Христенко: Да, причём в Израиле в оборонке это применяется ещё и так, что закупка в оборонку генерит встречный поток в гражданской отрасли. Поэтому в этом смысле это эффективный инструмент. Когда государство в состоянии сказать, что готово закупать в ближайшие годы столько вот такого оборудования, хочет и готово подписать с вами контракт на столько лет, но хочет в ответ получить не только это оборудование, но и понимание того, как вы будете локализовывать производство и организовывать передачу компетенций в Россию. Я могу сказать, что основные игроки это хорошо понимают и готовы к этому. Мы уже предварительную работу со всеми ними провели.

На следующем слайде видны направления, которые в рамках медицинской промышленности выделены для инновационного прорыва на глобальные рынки. Это прежде всего технологии в сфере ядерной медицины и биомедицины. Выделим тот сегмент, который связан с реализацией модернизационной повестки, в значительной степени опирающейся на импортозамещение, на взаимодействие уже по той продукции, которая сегодня производится основными импортёрами на российский рынок.

Безусловно, всё это должно обеспечить первоочередные потребности Министерства здравоохранения и социального развития в этой технике. Соответственно, распределение средств по видам оборудования представлено на следующем слайде. Не буду его особо комментировать. Хочу, может быть, главное подчеркнуть, глядя на этот слайд: принципиально важно, что при подготовке программы нам удалось её полностью синхронизировать с тем, что делается в Министерстве образования и науки в части живых сред и разработок в этой области. У нас нет дублей, у нас есть нормальное понимание передачи эстафеты для этой программы. Это полностью синхронизировано со спросом со стороны системы здравоохранения, что абсолютно гарантирует востребованность и снижает риски для конечных пользователей. При этом мы этот спрос переводим в систему требований (и функциональных, и эксплутационных) для поставщиков, с тем чтобы на старте всем было понятно, кто что разрабатывает и для чего это требуется.

На следующем слайде показана концентрация ресурсов на отдельных направлениях инновационного развития. В первую очередь это средства диагностической визуализации и область биомедицины, разработка и производство специальных, в том числе био- материалов.

Кадровый потенциал (25-й слайд) – один из важнейших инструментов и потребностей – предполагает и запуск полноценной системы непрерывного образования, включая повышение квалификации с активным привлечением средств самих компаний. Он, кроме того, обновляет и научно-методическую базу для высших и средне специальных учебных заведений. И это же направление рассчитано на создание информационной инфраструктуры для развития промышленности, включая и то, что касается системы продвижения продукции на рынке. То есть мы в рамках этой программы предполагаем достаточно активно поддержать то, что касается выставочно-ярмарочной деятельности, присутствия России на этих выставках-ярмарках, с тем чтобы продвигать и свою новую продукцию, которую разрабатываем в рамках ФЦП на рынке.

26-й слайд показывает то, что нам на сегодняшний день видно, и то, что мы понимаем по регионам, которые в наибольшей степени готовы к развитию фармацевтических и медицинских инновационных центров. Собственно, с учётом предложений заказчиков по целевой программе были отобраны такие проекты и объекты инвестиций, которые обеспечивают техническое перевооружение и переход на инновационную модель развития.

Объектами государственных капитальных вложений стали стратегически значимые государственные фармацевтические медицинские предприятия, а также высшие учебные заведения, способные готовить кадры для отрасли, находящиеся в перспективных для развития регионах страны. Последний слайд, касающийся программы, – это средства, которые обеспечивают техническое перевооружение отечественной фарм- и медпромышленности и, собственно, фиксируют объёмы средств, необходимые, в том числе, для создания центров трансфера технологий.

Ну и в заключение хочу сказать, что программа, по сути дела, является на сегодняшний день ключевым недостающим звеном в уже созданной, достаточно серьёзной структуре деятельности по развитию фарм- и медпромышленности, и задача, которая сформулирована у нас на сегодняшний день по отношению к 2020 году, на этом слайде отражена. Выглядит она примерно так: изменить соотношение по присутствию на внутреннем рынке Российской Федерации отечественных производителей. Я при этом напоминаю, что мы отечественным называем не только российский по происхождению капитал, но, собственно, любое производство, организованное на территории Российской Федерации с достаточным уровнем локализации.

Если посмотреть на увеличение долей, оно кажется, может быть, и не очень существенным (чуть-чуть больше, чем в 2 раза, и там, и там), но если вспомнить, что за это время к 2020 году рынок, скажем, медицинской промышленности, медицинских изделий увеличится в Российской Федерации, по самым скромным оценкам, в 6 раз, при этом доля, соответственно, вырастет больше чем в 2 раза, – это означает, что рост медицинской промышленности должен за 10 лет (с 2009 по 2020 год) увеличиться в 12 раз. Если мы посмотрим на рынок фармацевтической промышленности, там рост рынка будет чуть меньше – примерно в 4 раза к 2020 году, но при этом также двукратное повышение доли отечественных производителей. Это означает, что больше чем в 8 раз должна вырасти отечественная фарминдустрия. И это, конечно, достаточно амбициозные задачи, для которых ФЦП является ключевым элементом. Спасибо за внимание.

В.В.Путин: Спасибо, Виктор Борисович. Татьяна Алексеевна (обращаясь к Т.А.Голиковой), пожалуйста.
  


Т.А.Голикова: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания, несколько слов как раз о том рывке, который должна совершить фармацевтическая промышленность и промышленность медицинских изделий или медицинская промышленность применительно к развитию здравоохранения. И несколько ключевых первоначальных шагов или этапов развития здравоохранения, с которыми тесно должно быть увязано развитие этих двух сфер.

Должна сказать - и Владимир Владимирович отметил это во вступительном слове - к масштабным финансовым вливаниям, которые были сделаны в здравоохранение в последние годы (я имею в виду национальный проект «Здоровье»), с 2011 года существенно в сферу здравоохранения приходят не только ресурсы, но и программы модернизации здравоохранения, на которые планируется затратить достаточно большие деньги - на два года в объеме 460 млрд рублей. Ключевым звеном в этих программах является как раз переоборудование наших медицинских учреждений.

Первый этап работы над программами, который мы провели со всеми регионами Российской Федерации, свидетельствует и подтверждает те статистические данные, к которым мы традиционно привыкли и о которых мы говорим на протяжении последних лет. Лидерами в структуре смертности и заболеваемости в Российской Федерации являются сосудистые и онкологические заболевания, заболевания органов дыхания, пищеварения и инфекционные заболевания. Почему я об этом говорю? Потому что в первую очередь ассигнования в рамках этих программ ориентированы на эти приоритеты. Соответственно, развитие медицинской и фармацевтической промышленности также в ближайшие годы должно быть ориентировано на эти приоритеты. Что мы сделали для этого?

Для того чтобы ориентировать нашу медицинскую фармацевтическую промышленность, мы в преддверии реализации программ совместно с нашими ведущими специалистами и учреждениями разработали стандарты оснащения медицинских учреждений и стандарты оказания медицинской помощи, которые будут внедряться в течение этих двух лет. В этой связи я бы хотела обратить внимание на цифры, о которых мы, в общем, никогда особо не говорим: в 2009 году по отчетам консолидированного бюджета Российской Федерации все субъекты и вся Российская Федерация тратили на приобретение оборудования всего-навсего 38,2 млрд рублей. А на все основные средства, за исключением инвестиций, - 47 млрд рублей.

Сейчас только на цели капительного ремонта, текущего ремонта и приобретение оборудования в рамках программ модернизации будет затрачено за два года 300 млрд рублей. Считайте, какой это вызов для развития медицинской промышленности - я пока говорю о ней.

Следующее, о чем я не могу не сказать: сегодня медицинское оборудование делится, по сути, на две части. Это оборудование массового использования, к которому относятся электрокардиографы, флюорографы, аппараты искусственной вентиляции легких, физиотерапевтическое оборудование. И сложное оборудование: томографы - магнитно резонансные, компьютерные, ангиографы и так далее. На сегодняшний день, во второй группе фактически только импорт, своего собственного ничего нет. Поэтому, оснащая в рамках стандартов медицинские учреждения, наша промышленность должна быть в первую очередь ориентирована именно на это.

Не могу не сказать в этом сегменте о еще более сложной проблеме, которая выявилась особенно в период реализации целевых направлений национального проекта, - это расходные материалы. Их оборот в России сегодня в несколько раз превышает оборот медицинских изделий. Простой пример – это сердечно-сосудистые заболевания. На сегодняшний день заболеваемость – 31,9 млн. человек, смертность – 1,1 млн. человек. Для диагностики только сердечно-сосудистых заболеваний в год требуется не менее 16,7 млн. исследований. Стоимость только расходных материалов по этим исследованиям – 865 млн. рублей. Для лечения тех же сердечно-сосудистых заболеваний нужно не менее 127 тыс. манипуляций и, соответственно, порядка 1 млрд рублей. Это оценка только по сердечно-сосудистым заболеваниям и только по диагностике и лечению.

Помимо расширения ассортимента импортозамещения, о котором говорил Виктор Борисович, в этом сегменте необходимо акцентировать внимание на необходимость повышения качества производимого оборудования, и в первую очередь это касается инкубаторов, аппаратуры для мониторинга и поддержания жизнедеятельности – например, аппарат искусственной вентиляции легких и измерительное оборудование.

Кроме того, хотелось бы особое внимание обратить на производство техники для реабилитации и адаптации детей-инвалидов. В частности, уже есть Ваше поручение именно по этой тематике.

Теперь о лекарствах. Я не буду повторять то, о чем говорил Виктор Борисович, скажу только о том, что объем государственных закупок лекарственных препаратов по отчетным данным за 2009 год составил 177 млрд рублей.

Что удалось сделать в последние годы? Я коротко остановлюсь только на четырех составляющих. В 2008 году мы приняли решение финансировать из федерального бюджета централизованную закупку по 7 затратным нозологиям - это уже устоявшийся в употреблении термин. По этим 7 затратным нозологиям мы приобретаем уже 18 международных непатентованных наименований.

В 2008 году, когда мы вводили эту программу, не было ни одного отечественного лекарственного препарата. Мы покупали только зарубежный. 2009 год – два препарата отечественного производства; 2010 год – три; 2011 год - пока торги не завершились, но по нашим оценкам, будет пять препаратов отечественного производства.

Кажется, что это мало. Но, с другой стороны, это очень серьезные шаги по поводу того развития импортозамещения, о котором говорил Виктор Борисович.

Следующий перечень, который был сформирован, и он тоже прикладным образом развернут в программе - это 57 стратегически важных и необходимых лекарственных препаратов. Здесь мы будем уже иметь в самое ближайшее время порядка 10 лекарственных препаратов, которые также востребованы в рамках тех ведущих заболеваний, о которых я сказала выше.

Третье. Перечень жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов, который был обновлен в 2009 году на 2010 год и еще раз обновлен в 2010 году на 2011 год. Доля отечественных препаратов, которые производятся исключительно отечественными производителями, а также совместно отечественными и иностранными производителями, в перечне 2010 года составляла 67%, в перечне 2009 года – 69% Отрадно, что те перспективы, которые мы видим в развитии лекарственного рынка Российской Федерации, и те препараты, которые сейчас находятся на регистрации в клинике, дают нам возможность сделать вывод о том, что мы достаточно серьезно в ближайшей перспективе продвинемся в этом направлении. Это существенно удешевляет стоимость лечения и стоимость тех стандартов оказания медицинской помощи, о которых в последнее время мы очень много говорим.

И четвертое направление. Это та антикризисная мера, которая была принята Правительством, - регулирование цен на препараты, которые входят в перечень жизненно важных и необходимых. Вокруг этого было много споров, много критики по поводу того, что мы существенно снижаем возможности наших производителей. Вся критика принята. Сейчас все вопросы урегулированы.

Сегодня зарегистрирован 7701 лекарственный препарат, входящий в перечень жизненно важных и необходимых. Из них 52,5% - это отечественные лекарственные препараты. Правда, в эту группу попадает 241 препарат, которые упаковываются на территории Российской Федерации - это считается препаратами отечественного производства, но, тем не менее, они пока производятся на территории зарубежных государств. Эти препараты в ближайшей перспективе будут производиться в Российской Федерации в рамках направлений, которые реализуются в ФЦП.

Когда мы с нашими партнерами по фармбизнесу обсуждали тему методики регистрации цен на лекарственные препараты, тему перехода на GMP с 2014 года, общее мнение состояло в том, что программа должна предоставить определенные возможности для наших производителей и с точки зрения лекарственного поддержания до клиники, и с точки зрения осуществления клинических исследований по нашим отечественным разработкам.

2013 год – это год, к которому должна готовиться наша большая фармацевтика в хорошем смысле этого слова. Дело в том, что в 2012 году завершатся программы модернизации здравоохранения. Весь тот ресурс, который мы имеем сегодня и который идет, в том числе, на переоснащение учреждений, будет направлен исключительно на обеспечение стандартов оказания медицинской помощи, в которой существенную долю имеют лекарственные препараты. Готовность нашей отечественной фармацевтической промышленности к этому вызову и к тому, что существенно возрастает потребление этих лекарственных препаратов особенно в стационарном звене - это очень важно. И здесь ряду наших отечественных предприятий стоит подумать о том, как скорректировать свои производственные планы и свои разработки с тем, чтобы выйти на какие-то определенные тренды к 2013 году.

2015 год – это следующая ближайшая перспектива. Это перспектива, когда в систему обязательного медицинского страхования должна войти сегодняшняя высокотехнологичная помощь. Сегодня высокотехнологичная помощь является такой в первую очередь потому, что в ее рамках предоставляются очень дорогостоящие лекарственные препараты. И поэтому она, в том числе, высокотехнологичная. Все эти лекарственные препараты на сегодняшний день, как правило, являются импортными. И нам бы очень хотелось, чтобы к 2015 году соответствующие лекарственные препараты были воспроизведены у нас. Ну, и, собственно, наши оригинальные разработки, которые у нас есть и которые будут поддерживаться сегодня в рамках программы модернизации.

В заключение хочу сказать, что эта программа представлена федеральными органами как исполнителями. От Министерства здравоохранения в нее входят напрямую три учреждения, на базе которых формируются не только кадры, но и фармацевтические кластеры. Сегодня участники программы здесь тоже присутствуют, они выскажутся по своим направлениям и проинформируют, как у них все это реализуется.

***

Заключительное слово В.В.Путина:

Что я хочу сказать в завершение? Хочу, чтобы вы знали – здесь много людей, которые работают и в науке, и на производстве, и в образовании. Первое: программа востребована и нужна. Раз. Второе: она действительно неплохо проработана. Третье: она будет принята. Она будет принята с теми финансовыми показателями, с теми объёмами финансов, о которых мы сегодня сказали, – это 123 млрд с небольшим, в таком объёме и будет.

Вопрос в том, чтобы все эти наши обязательства не повисали в воздухе, как это иногда случалось в 1990-х годах в сфере обороны, безопасности, экономики: мы цифры рисуем, потом не в состоянии их исполнить, и всё зависает. Мы, конечно, должны исходить из реальных возможностей бюджета и наших прогнозов развития экономики страны в целом, поэтому мы не можем не прислушаться к Министерству финансов.

Мы подумаем, как скорректировать эту программу: может быть, немножко ее растянуть, а может быть, и нет, но мы посмотрим наши другие приоритеты и где-то в другом месте «подрастянем», а здесь добавим. Но нелишним будет вспомнить то, что только что прозвучало из уст заместителя министра финансов. Я и к бизнесу тоже обращаюсь, в конечном итоге это и для вас делается – немного пересмотреть ваши планы. Это, конечно, для страны и для граждан, но и для вас тоже – для того чтобы поддержать ваш бизнес, чтобы бюджетные средства, огромные бюджетные деньги, которые мы направляем на приобретение техники, оборудования и лекарственных препаратов, вам в конечном итоге достались, в развитие. И вы в этом заинтересованы не меньше, чем государство.

Я и вас призываю немного поработать с министерством, посмотреть, где вы могли бы тоже расставить свои приоритеты.

Но в любом случае мы эту программу примем и реализуем. Я прошу именно вас в самые короткие сроки, буквально в течение недели, вместе с министерством её доработать и представить окончательные предложения – так, чтобы это был компромисс, который всех устраивает и всем выгоден. Но нисколько не сомневаюсь, что мы это реализуем – не только примем с вами программу, но и реализуем её.

Спасибо.

четверг, 9 декабря 2010 г.

Газета «Дальневосточный ученый» – прекрасный пропагандист и агитатор

Как всегда в конце года, мы проводим блиц-опрос наших авторов и читателей.
Нам интересно, какой вы хотели бы видеть газету? Что нужно сделать, чтобы «Дальневосточный ученый» стал еще лучше?
Мы очень благодарны тем из вас, кто нашел время для ответов на несколько вопросов. 
Слово академику Юрию Семеновичу Оводову.
 
Ю.С. Оводов  Альбом: Директора институтов, ректоры вузов, члены РАН


– С какого времени вы сотрудничаете с нашей газетой? На какие темы готовили материалы?

– Газету знаю давно. Но лишь недавно, в текущем году опубликовал в ней рассказ о своей жизни «Моя жизнь в науке».

– Изменилось ли ваше отношение к газете за то время, что вы с ней знакомы? Если да, то в чем?

– В последние годы отношение изменилось в лучшую сторону: газета стала намного интереснее и информативнее, стала более полно освещать жизнь дальневосточных ученых.

– Газета нужна в том виде, в котором она существует, или необходимы изменения? Какие? Нужна ли электронная версия газеты? Нужен ли Интернет-форум читателей для обмена мнениями? Допустима ли реклама? Если да, то – какая?

– Тот вид, в котором существует газета, вполне устраивает, поскольку позволяет ставить и отражать любые темы и вопросы. Больших изменений, скорее всего, не нужно. Электронная версия газеты просто необходима, поскольку сейчас очень многие работают в Интернете, электронная версия заметно расширит круг читателей, газета станет доступна не только для ученых ДВО, но и для ученых других региональных отделений РАН, да и для многих простых читателей, интересующихся наукой. Кроме того, газета станет много оперативнее и будет быстрее доходить до своего читателя. Реклама, если и нужна, то только такая, где будут рекламироваться достижения ДВ институтов и ученых, особенно различные завершенные научно-технические разработки, готовые к внедрению и использованию. Целесообразно также рекламировать самые выдающиеся фундаментальные достижения и открытия, чтобы привлекать читающую молодежь к науке, к генерированию идей.

– Какие рубрики вы хотели бы видеть в нашей газете? Какие темы не получают должного освещения? Какие, напротив, освещаются, но мало интересны большинству читателей?

– Хотелось бы, чтобы в газете был специальный раздел, посвященный жизни и работе ДВ институтов, в том числе, и расположенных за пределами Владивостока. Материал должен быть достаточно популярен и доступен большинству читателей.
Было бы хорошо, если бы была рубрика, посвященная уникальной флоре ДВ, Японского моря и Мирового океана, особенно с отражением лечебных и других полезных свойств этих растений.
Интересно читать материалы, посвященные зарубежным поездкам ученых, международным конференциям, а также заметки, отражающие научную жизнь зарубежных стран, в первую очередь, Японии, Китая, Кореи и Вьетнама.
Описание экспедиций, в которых принимают участие ДВ ученые, также представляет для читателей значительный интерес. Хорошо было бы, если бы время от времени публиковались размышления ведущих ученых о жизни и науке, так сказать осмысление настоящего и будущего науки, ее перспектив, особенно перспектив развития РАН и ДВО РАН.

– Что бы вы хотели улучшить в оформлении газеты?

– Побольше фотографий (и, если возможно, цветных) о жизни ученых ДВО и поменьше беллетристического текста («краткость – сестра таланта», А.П.Чехов).

– Что бы вы пожелали редакции, коллективу газеты?

– Работать дружно, не покладая рук, находить больше контактов с учеными, вживаться в жизнь и проблемы, помогать в решении последних хотя бы советом, обязательно согласовывать свои материалы с учеными.

Пользуясь случаем, хочу поздравить весь славный коллектив газеты «Дальневосточный ученый» с Новым 2011-м годом и пожелать всем доброго здоровья, счастья, все новых успехов в вашем благородном деле, «ведь газета не только прекрасный пропагандист и агитатор, но и великолепный организатор», желаю достичь больших результатов, помогая ученым ДВО РАН и работникам вузов находить общий язык, объединять усилия в развитии науки на Дальнем Востоке.

С наступающим Новым годом, с новым счастьем!

Директор Института физиологии
Коми НЦ УрО РАН
 академик Ю.С. ОВОДОВ

Душою не только северянин, но и дальневосточник.

среда, 8 декабря 2010 г.

Эльвира Набиуллина предлагает улучшение условий для инноваций

Официальная информация. Оригинал здесь 

На заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. 

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, уважаемые коллеги!
Сегодняшнее заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики нашей страны я предлагаю посвятить законодательным вопросам, вернее, вопросам нормативно-правового регулирования инновационной деятельности. Собственно, всё, чем мы занимаемся, в конечном счёте воплощается в тех или иных нормативных установлениях. Но сегодня мы с вами акцентируем внимание именно на огрехах или проблемах, если хотите, действующего законодательства, которое непосредственно сказывается на экономических процессах, на модернизации экономики, которой мы занимаемся.

В законодательстве много препятствий, которые не позволяют быстро и эффективно осваивать новейшие технологии как малым предприятиям, так и крупным холдингам. Такие барьеры, естественно, существуют и в ведомственных документах, и в инструкциях, в иных подзаконных актах, да и в актах Правительства, в постановлениях Правительства (поэтому нужно всё смотреть на просвет, что называется, и законы, и подзаконные акты). В конечном счёте всё это сказывается негативным образом на инвестиционном климате. Ну а российский бизнес и иностранный бизнес не проявляют заинтересованности к инновациям, которую мы ожидали.
Вот один из примеров. Недавно был принят закон, который позволяет научным и образовательным структурам, учреждениям, нашим университетам создавать малые предприятия для внедрения своих разработок. И в принципе всё бы ничего, но вузы и иные научные учреждения не вправе без проведения аукционов и конкурсов предоставлять в аренду помещения и оборудование, то есть, собственно, для этих малых предприятий сами университеты, которые их учреждают, без конкурса оборудование давать не могут. На них распространяется, насколько я понимаю, просто общий порядок, который существует в этом случае.

К чему это приводит? Понятно, что, во-первых, это требует проведения достаточно сложных процедур. И, во-вторых, если придёт кто-то, что называется, с улицы, то у того малого предприятия, которое создано самим университетом, есть все шансы ему проиграть, несмотря на то что целью проведения этого конкурса было наделение имуществом, оборудованием созданного малого предприятия. Это очень странно смотрится.

На такие малые предприятия пока не распространяется и упрощённая система налогообложения. Данная норма предусмотрена в специальном законе, который, собственно, уже сейчас будет направлен на подписание. Этот пример ясным образом показывает, какие недостатки в законодательстве могут остановить решение подчас очень серьёзных вопросов.
Но мы не первые, конечно, кому приходится решать эти нормативные вопросы. Многие страны сталкивались с необходимостью серьёзного обновления нормативно-правовой базы, причём по, казалось бы, таким очень специальным вопросам, которые раньше воспринимались как самоочевидные. В качестве примера обычно приводят Соединённые Штаты Америки, в которых патенты на результаты университетских исследований до начала 80-х годов, тех исследований, которые финансировались государством, автоматически переуступались правительству. И у правительства не было специального механизма коммерциализации соответствующих изобретений. Потом они это законодательство поправили.

Заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. 

Отдельно остановлюсь ещё на одном законе и законодательстве в целом – о государственных закупках. За пять лет его действия в него было внесено 19 пакетов поправок, однако проблемы остаются, и этот закон сегодня не ругает разве что ленивый.

Положительный эффект, который достигается при закупках простых и типовых товаров, существенно перекрывается потерями, которые возникают от приобретения инновационной, технически сложной, уникальной продукции. По оценкам экспертов, до реформирования системы госзакупок о так называемых откатах в этой сфере говорила приблизительно треть предприятий, а через четыре года – уже практически половина. Этот закон нуждается в серьёзной корректировке, о чём я скажу и завтра, но сегодня выделю два момента, которые прямо влияют на закупку инновационной техники и разработок.

Во-первых, есть товары длительного пользования – те, на которые эксплуатационные расходы сравнимы или даже больше цены приобретения. Заниженная цена приобретения – это заведомо некачественный товар, его приходится закупать снова и снова, практически каждый год, ну а заказчик будет всегда иметь оправдание, что он всё делал по закону. Полагаю, что закупка таких товаров должна осуществляться с учётом стоимости их эксплуатации.

Во-вторых, есть сложные комплексные проекты. В начальный период их реализации крайне трудно сформулировать все потребности в государственных закупках, вписаться в те процедуры, которые сейчас предусмотрены законом. Поэтому необходимо ввести в практику государственных закупок специальные процедуры, которые должны учитывать специфику инновационной продукции. Без этого не обойтись. Она не укладывается в общие рамки. Это другая продукция, отличная от стандартной продукции.

Кроме того, необходимы уточнения в законодательство о валютном регулировании и валютном контроле в целях сокращения избыточных требований и дублирования информации, которая предоставляется инновационными предприятиями. Надо упростить и порядок таможенного контроля, и таможенного администрирования поставок, в том числе опытных и лабораторных образцов.

Изменения в законодательство о техническом регулировании, которые упрощают требования для новой продукции и для признания сертификатов, выданных в Европе. Мы об этом говорили, но, к сожалению, таких изменений пока нет.

Далеко от своего совершенства наше миграционное законодательство. Кое-какие меры мы предпринимали, но тоже далеко не все, в частности, специалист-иностранец, который уже работает в нашей стране, вправе находиться в командировках по нашей территории не более 10 дней в году. Я, честно говоря, не знал об этой норме. Когда начал смотреть материалы к сегодняшнему заседанию – это просто что-то из области регулирования советского периода. В каждом иностранце, соответственно, предполагают человека, который приехал в Россию только для одного – собирать информацию. Поэтому чем меньше он по стране передвигается, тем лучше для нашей страны. А лучше пусть сидит на месте. Ещё лучше – пусть вообще не приезжает: меньше хлопот у правоохранительных органов и спецслужб. Надо это изменить.

Просил бы также обратить внимание на вопросы предоставления гарантий выполнения договоров в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. После введения нормы о внесении гарантийной суммы в размере до 30 процентов от общей суммы по тем контрактам, которые заключаются на сумму более 50 миллионов рублей, оказалось, что доступ к таким кредитам для малых и средних предприятий и, соответственно, к выполнению госзаказа по таким работам фактически закрыт. А ведь предприятие должно изъять из оборота на весь срок контракта довольно солидную сумму. Ну и, конечно, вряд ли наш малый бизнес способен себе такую роскошь позволить, то есть внести эту гарантийную сумму в размере около 30 процентов от общей суммы. Альтернативой, конечно, является обычная полноценная банковская гарантия. Но это тоже вещь непростая, и за ней ещё нужно побегать, доказать банку, что ты можешь такую гарантию получить, что помещаешься в нормативы, ну и вообще способен, что называется, быстро расплачиваться по таким гарантиям.
Я думаю, что нам нужно вернуться к этой теме и принять взвешенное решение.

Есть ещё одна тема, которая у нас в принципе в законодательстве урегулирована. Это так называемые бизнес-ангелы, которые помогают юридическим лицам. Но нет правил, касающихся таких помощников физических лиц, которые вкладывают средства в развитие малых и средних предприятий. Можно было бы рассмотреть возможность освобождения их от налогообложения доходов, которые возникают от продажи акций инновационных компаний.

Уважаемые коллеги, мы все понимаем, что организационно-технологическое состояние отраслей, которые должны подвергнуться модернизации, далеко не соответствует современным требованиям. Есть примеры точечного обновления оборудования, но они практически не влияют на ситуацию в целом. Наша задача – добиться кардинальных институциональных перемен. И это можно сделать, лишь создав соответствующую систему стимулов, прежде всего законодательных.

Я уверен, что мы способны улучшить наше законодательство. В принципе это тот процесс, который должен идти постоянно. Мы с вами не можем создать законодательство, которое будет в полной мере отвечать любым нашим запросам, изменяющейся ситуации. Придётся делать это постоянно и очень настойчиво.

При этом в конце хотел бы сказать ещё одну вещь. Совершенствование законодательства – это, конечно, очень важный момент. Но нам не нужно впадать в иллюзии и полагать, что само по себе изменение законодательства способно привести к быстрой модернизации нашей экономики. Это результат действий самых разных сил и сложения самых разных потенциалов. Юридическая, нормативная оболочка – лишь один из элементов. Важный, но только один.
Пожалуйста, слово для доклада Министру экономического развития Эльвире Сахипзадовне Набиуллиной.

Заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Заместитель Председателя Правительства – Министр финансов Алексей Кудрин. 

Э.НАБИУЛЛИНА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Уважаемые коллеги!

Предложения по улучшению условий для инноваций, которые мы выносим сегодня для обсуждения, во многом являются результатом конкретной работы по пяти направлениям модернизации. То есть, осуществляя эту конкретную работу, мы как раз и столкнулись с теми проблемами в законодательстве, которые не позволяют её делать максимально эффективно. Конечно, формулировка достаточно широка. Если её не ограничивать, она может поглотить собой половину экономической политики, поэтому мы сосредотачивались в основном на тех мерах, которые непосредственно влияют на инновации.

Для удобства подготовлена презентация. Она называется «Предложения по улучшению условий для инновации», у вас есть на столах. И на слайде номер два мы распределили по укрупнённым статьям инновационного цикла, какое законодательство для бизнеса наиболее важно, на наш взгляд. На каком этапе – какое законодательство. И, несмотря на те ограничения по предмету, о которых я говорила, это всё равно широкий спектр вопросов, начиная от интеллектуальной собственности, государственных закупок до изменений в миграционном законодательстве и промышленной безопасности. Вы здесь видите, что определённое законодательство имеет особую важность на стадии исследований и разработок, на стадии стартапов, на стадии действующих предприятий.

Государство сейчас является собственником большого количества невыявленных и неоформленных результатов интеллектуальной деятельности, часть из которых создавалась ещё в советское время. Но эти результаты теряют каждый год свою актуальность, т.к. не используются.
Более того, даже оформленные права на результаты интеллектуальной деятельности не всегда коммерциализируются, поскольку закрепляются часто за бюджетными организациями, у которых недостаточно стимулов к коммерциализации. Хуже всего обстоит дело с возможностью получения автором-изобретателем выгоды от своей интеллектуальной деятельности как в силу неурегулированности порядка получения вознаграждения автором, так и в силу минимальных шансов получить возможность коммерциализации собственного изобретения.

Предпринимался ряд попыток для того, чтобы эту проблему решить. Нам кажется, нужно действовать более решительно. Предлагается принять решение о заявительной приватизации интеллектуальных активов или, как мы её назвали, интеллектуальной амнистии активов, созданных за бюджетные средства (до введения в действие четвёртой части ГК [гражданского кодекса]) и до сих пор не зарегистрированных.

Предлагается, чтобы государство определилось в течение короткого времени, например года, на какие результаты интеллектуальной деятельности оно хочет оставить права за собой, чтобы оно их соответствующим образом зарегистрировало. Ещё год, может быть, дать авторам изобретений после того, как государство эти права зарегистрировало, остальное оставили на рассмотрении, также зарегистрировать права. Если авторы не регистрируют [права], дать возможность любым заинтересованным лицам обратиться с регистрацией этих прав. То есть «право первой ночи» у государства, потом – у авторов, а в дальнейшем уже у всех заинтересованных лиц. На наш взгляд, эта мера способна всё-таки ввести в оборот часть интеллектуальной деятельности.
Второй вопрос в этой же связи. Нам нужно соблюсти баланс интересов между государством и разработчиками и возможность государства использовать неисключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, созданные за бюджетные средства. Но тогда необходимо чётко регламентировать, как государство использует эти неисключительные права, чтобы не подрывать у бизнеса стимула к коммерциализации этих прав.

На пятом слайде дополнительные меры, связанные с интеллектуальной собственностью, касаются отнесения расходов на патентование к расходам на НИОКР для целей налогообложения и включение расходов на патентование также в перечень расходов по Фонду содействия развитию малых предприятий [Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере] и проектам в рамках федеральных целевых программ. Эта мера в предварительном порядке проработана с Минфином и, на наш взгляд, также способна дать определённую отдачу.

Второе направление – о направлении госзакупок. Дмитрий Анатольевич, Вы уже сказали в целом о проблемах, действительно их много. Основная проблема связана с тем, что всё законодательство ориентировано на аукционный принцип и минимизацию цены. И такая ориентация создаёт сложности с использованием госзакупок для стимулирования инноваций. Поэтому, на наш взгляд, готовя системные поправки в 94-й закон, о которых Вы говорили, уже в ближайшее время нужно внести изменения и в действующий закон для того, чтобы дать возможность внедрять процедуры, которые позволят закупать инновационную продукцию. Нами предлагается применять возможность индивидуальных решений Правительства по введению особенностей закупки продукции, в том числе технологически сложной, инновационной, когда появится возможность предквалификации поставщиков, многоэтапности конкурса и так далее. Кроме того, предлагается ввести изменения в законодательство. Это важно для крупных технологических проектов с возможностью заключения контрактов жизненного цикла.

И третье направление, по которому сейчас подготовлены поправки, – это введение в закон возможности использовать в качестве критерия победителя не только цену приобретения, но и стоимость владения. Это очень важно для инновационной продукции. Когда госзаказчик покупает товар, смотрит не только на его текущую цену, но и на расходы на содержание, расходные материалы, потребление энергии, стоимость эксплуатации – именно те эффекты, которые часто связаны с инновациями.

Отдельный вопрос – возможность заключения в рамках госзакупок офсетных сделок, что важно при особо крупных контрактах на поставку зарубежного оборудования, например, медицинского, другого оборудования, применяются многими странами. Мы также такое изменение в законодательство должны ввести, безусловно, с учётом всех требований и норм ВТО. Предлагаемые поправки обозначены на шестом слайде. Они сейчас проходят процедуру согласований, и мы надеемся, что в ближайшее время их подготовим.

Ещё одна процедура, связанная с госзакупками, – это закупки научно-исследовательских разработок (НИР). Для этих закупок характерна вынужденная субъективность оценки при принятии решений по выбору потребителя. Нынешнее регулирование создаёт массу поводов для злоупотреблений. И чтобы снизить эти риски, предлагается предусмотреть всё-таки возможность заказчику устанавливать дополнительные требования, повысить его гибкость, но одновременно повысить независимость отбора этих победителей и независимость приёмки результатов научно-исследовательских разработок.

Ещё один вопрос, который в связи с закупками НИР я хотела бы поднять, – это вопрос, связанный с использованием бюджетных средств. Его поднимали представители многих рабочих групп. Здесь у нас нет согласованной позиции пока с Министерством финансов, но постановочно я бы хотела его поднять, он касается вопроса возвращения неиспользованных средств в конце финансового года госзаказчику. На наш взгляд, нынешняя система создаёт стимулы для приёмки некачественных работ, фиктивной приёмки работ, под обещания, никак не формализованные, доработать в следующем году, и по НИОКРам это тоже огромная проблема и поводы для претензий к заказчикам со стороны контролирующих органов. На наш взгляд, нужно подумать на эту тему, хотя есть и вопросы, связанные с этим, но мы посмотрели международный опыт, многие страны это применяют. Например, во Франции это не осуществляется на уровне госзаказчиков, а есть специальная межминистерская комиссия, которая, анализируя обоснованность возможности переноса этих остатков, принимает такие решения. Иначе преимущество, которое нам даёт трёхлетнее финансовое планирование, мы не можем полностью использовать. У заказчиков нет возможности использовать эти ресурсы в течение 36 месяцев. Мы знаем, что у нас появляются и новые задачи в бюджетном цикле, появляются дополнительные доходы, когда мы принимаем решения в течение года, и это невозможно исправить только повышением дисциплины планирования со стороны госзаказчиков. Поэтому мы предлагаем всё-таки на эту тему подумать.
Следующая тема касается налогового регулирования. Здесь два вопроса, связанных с инновационными компаниями.

Первый. Действительно, для поддержки бизнес-ангелов [частные инвесторы, вкладывающие финансовые средства в инновационные проекты на этапе их создания] распространить предложение по налогообложению прироста капитала на физические лица и также распространить эту норму не только на акции инновационных компаний, но и на долю. Потому что многие компании существуют в виде…

На заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. 

Д.МЕДВЕДЕВ: Обществ с ограниченной ответственностью.

Э.НАБИУЛЛИНА: Да, обществ с ограниченной ответственностью.

Следующая тема, о которой Вы уже сказали во вступительном слове, касается так называемого 217-го закона, связанного с созданием малых и средних компаний. Здесь вопросы и аренды, и вопросы возможности передачи лицензий по цепочке от малого предприятия покупателю. Это критично, в том числе для тех направлений, которыми мы занимаемся в рамках Комиссии (IT-направлений, фармацевтики).

Обязательно нужно отрегулировать, на наш взгляд, возможность передачи создаваемому малому предприятию исключительных прав. Сейчас передаются неисключительные права, и у малой компании всегда остаются риски, что научная организация, вуз кому-то ещё передаст эти права и возникнут конкуренты. Конкуренция – это нормально, но мы должны создать прозрачные, предсказуемые условия для тех компаний, которые получают эти права первоначально. Поэтому этот вопрос требует регламентации.

Следующее направление касается института промышленной безопасности. В отличие от других областей государственного регулирования промышленная безопасность почти не подвергалась модернизации со времён позднего СССР, и требования по промышленной безопасности, установленные преимущественно на уровне подзаконных актов, устарели, нуждаются в ревизии, они реально тормозят инновационный процесс. В качестве примера можно привести следующую ситуацию. Необходимо получать разрешение на каждое изменение конструкции экспериментальной установки в отдельных отраслях. Безусловно, такой тяжёлый порядок получения разрешений, связанных с промышленной безопасностью, тормозит внедрение инноваций.

Мы предлагаем переосмыслить эту тему и для начала подготовить концепцию совершенствования регулирования в сфере промышленной безопасности.
Следующее направление – вопросы, связанные с экспортным контролем. Мы уже однажды обсуждали на Комиссии этот вопрос. Даны соответствующие поручения. Нами в ходе проработки выявлены дополнительные проблемы. Здесь на слайде описаны эти темы. Я не буду подробно останавливаться, но эти вопросы, на наш взгляд, следует решить.

Вопросы валютного контроля. По ним сейчас подготовлены поправки. Предлагается в том числе снизить ответственность за нарушение сроков предоставления информации. Сейчас эти нарушения составляют где-то две трети всех нарушений в области валютного контроля. И за нарушение сроков (неважно, один день или год) у нас одинаковая ответственность. Здесь, конечно, нужно дифференцировать эту ответственность. Это очень важно в связи с переходом сейчас на электронную форму взаимодействия.

Следующее направление связано с таможенным регулированием. Здесь основные положения учтены в новом проекте закона о таможенном регулировании, но тем не менее есть вопросы, касающиеся подзаконных актов. Мы выделили те направления, которые очень важны с точки зрения инноваций. Они кажутся техническими, технологическими, но от них будет зависеть, как работают все нормы, как мы правильно определяем классифицирующие признаки образцов и так далее. Это требует нашей совместной работы с Федеральной таможенной службой.
Далее, направление, связанное с совершенствованием корпоративных практик. Нам нужны соответствующие формы для осуществления венчурных инвестиций, как для фондов венчурных инвестиций, так и для проектных компаний, куда эти фонды инвестируют свои средства. В соответствии с поручениями, которые Вы давали на заседании Комиссии, посвящённом венчурному инвестированию, сейчас готовятся поправки, связанные не с введением новых организационно-правовых форм, а с введением особенностей в существующий договор товарищества на вере, и простого товарищества. Мы пошли по этому пути для того, чтобы сделать эти формы наиболее пригодными для венчурного инвестирования.

Миграционное законодательство. Вы о нём тоже уже сказали во вступительном слове. Мне, может быть, хотелось бы в качестве дополнения предложить ещё несколько мер. На наш взгляд, очень важно решить вопросы не только долгосрочного привлечения на долгие сроки квалифицированного персонала, мы решаем этот вопрос в новом законе, но и для привлечения кратковременного иностранных специалистов. Для многих проектов это становится важным.
Плюс стоит решить вопросы упрощения процедуры предоставления вида на жительство для выпускников-иностранцев – тех, которые закончили у нас высшие учебные заведения. Это также стимулировало бы наш студенческий и научный обмен.

Мы предлагаем и дополнительные меры по техническому регулированию к тем, которые обсуждались. Речь идёт об упрощении порядка формирования для новой продукции. По аналогии с режимом предварительных стандартов в европейской системе технического регулирования возможность отнесения на себестоимость расходов на выполнение работ по стандартизации и так далее.

Последний вопрос, на котором мне хотелось бы остановиться, – это вопрос правоприменения, связанного с деятельностью институтов развития в инновационной сфере. В последнее время со стороны институтов развития («Роснано», Российской венчурной компании) сформулирован запрос на разработку методических рекомендаций, направленных на разъяснение контролирующим органам особенностей поддержки инновационных проектов, связанных с высоким риском инвестирования. Потому что традиционная оценка на основе возвратности средств от инвестирования в бизнес-проект инновационного характера здесь неприменима. И, на наш взгляд, такие методические рекомендации на первом этапе могли бы быть полезными для того, чтобы оценивать деятельность этих институтов развития.

Это всё, что я хотела предложить в качестве конкретных мер, – тех мер, которые уже становятся, на наш взгляд, целесообразными, исходя из опыта работы по конкретным проектам. Но, безусловно, такие предложения будут постоянно формулироваться по мере продвижения и конкретных наших проектов.
Спасибо за внимание.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Перед началом заседания Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Заместитель Председателя Правительства Сергей Иванов, Первый заместитель Руководителя Администрации Президента Владислав Сурков и генеральный директор государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий» Анатолий Чубайс. 

Хочу сказать, что не так мало, Эльвира Сахипзадовна, предполагаете, много изменений, в том числе и тех, по которым ещё есть какие-то споры. Тем не менее это достаточно серьёзный пакет изменений в различные нормативные акты, начиная от Гражданского кодекса и заканчивая административным законодательством в части вопросов миграционного учёта, налогообложения. Довольно серьёзный пакет. Сейчас обсудим.
В качестве маленького содоклада я передаю слово губернатору Санкт-Петербурга Валентине Ивановне Матвиенко. Валентина Ивановна, пожалуйста.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Уважаемые коллеги!

Сегодня уже нет нужды кому-то доказывать, насколько назрела модернизация России и институциональная, и структурная, и технологическая. Своевременная стратегия, объявленная Вами, Дмитрий Анатольевич, – единственный путь вывода страны из технологической отсталости. К решению этой ключевой задачи самым активным образом должны подключиться все регионы, разработав конкретные системные программы с учётом своих возможностей, специфики, имеющегося потенциала. На мой взгляд, при оценке результатов деятельности регионов это направление сегодня должно стать определяющим. Очень важно, в том числе на уровне регионов, не заговорить, не заболтать эту тему, не превратить её в кампанию, не пытаться свести модернизацию к набору отдельных формальных мероприятий.

Мы понимаем модернизацию в самом широком смысле – перевод на инновационный путь развития не только экономики, но и всех сфер городского хозяйства, чтобы создать современные комфортные условия для жизни людей. Этот подход лежит в основе принятия нами всех решений. Для Санкт-Петербурга эта тема очень близка, собственно, создание новой столицы Российской империи стало первым успешным инновационным проектом России.

Ещё в 2008 году мы приняли комплексную программу мероприятий по созданию региональной инновационной системы, за три года расходы бюджета Санкт-Петербурга на её реализацию составят почти 6 миллиардов рублей. Программа предусматривает как институциональные меры по формированию инновационной инфраструктуры, так и прямую поддержку важных инновационных проектов, популяризацию инновационной деятельности. Ряд мероприятий, входящих в программу, мы осуществляем совместно с Правительством Российской Федерации на принципах софинансирования – это и создание особых экономических зон технико-внедренческого типа, венчурных фондов, центров трансферта технологий и прототипирования, формирование кластерной политики. Мы пошли на создание фонда предпосевных инвестиций, который должен закрыть потребность финансирования инновационных проектов на ранних стадиях, когда финансирование венчурными фондами, «Роснано», РВК ещё невозможно.

Одно из важнейших направлений нашей работы – это инвестиции в инновационный процесс. Для их привлечения город создаёт комфортные условия, вкладывая и собственные средства путём создания соответствующей инфраструктуры развития инновационных бизнес-инкубаторов, в том числе при университетах, технопарков, предоставления региональных преференций субъектам инновационной деятельности, подготовку кадров и другие. При этом в первую очередь мы ориентируемся на те проекты, которые носят авангардный, фронтирный характер. Однако инфраструктура не заработает и никакие меры институциональной поддержки не будут востребованы, если не появятся конкретные инновационные проекты, которые могут стать локомотивами, обеспечить опережающее развитие приоритетных направлений.

Условия, созданные на территории особой экономической зоны, позволили нам разместить там перспективные проекты международного уровня. Именно в особой экономической зоне будет реализовываться ряд проектов в области фармакологии, в том числе из перечня проектов Комиссии при Президенте Российской Федерации.

Санкт-Петербург – это город с многопрофильной экономикой, обладающий серьёзным и производственным, и научно-исследовательским потенциалом. Это является основой для создания инноваций в традиционных для Санкт-Петербурга отраслях: энергомашиностроении, судостроении, приборостроении. Таких примеров в городе уже множество. Это, к примеру, разработки Санкт-Петербургского ЦНИИ «Электроприбор». Институт создаёт высокоточные волоконно-оптические гироскопы, не имеющие аналогов в мире. На базе ЦНИИ конструкционных материалов «Прометей» разработаны инновационные технологии изготовления высокопрочных сталей одношовных труб большого диаметра, выпускаемых на построенном в Санкт-Петербурге заводе ООО «Северсталь». Несколько лет назад группа наших предприятий при поддержке петербургских инвесторов создала инновационный продукт – оригинальную платёжную систему «Пейкэш», которая была приобретена и внедрена в качестве базовой многими компаниями в 10 странах мира, включая США. Затем был создан новый инновационный продукт на базе материнской технологической платформы – сервисная система для осуществления микроплатёжных операций в мобильных телекоммуникационных сетях. Сегодня она уже вошла как элемент создаваемой в стране новой технологической платформы национальной платёжной системы с гигантским потенциалом рынка.

Компания «Скартел», которая ещё несколько лет назад была стартапом, развёртывает сеть четвёртого поколения в перспективном формате LTA. И таких проектов сегодня уже достаточно много.

В последние годы в Петербурге создан целый ряд новых высокотехнологичных производств с высоким экспортным потенциалом. Только в этом году мы открыли пять высокотехнологичных предприятий. Сегодня будем открывать ещё одно – «Оптоган», по производству светодиодов собственной разработки, превосходящих мировые разработки.

Вместе с тем наша промышленность, особенно её советская, громоздкая, энергозатратная часть, нуждается в глубокой модернизации по сценарию фокусированного высокотехнологичного развития, предполагающего выход базовых блоков на позиции центров технологического превосходства. Только так можно сохранить её конкурентоспособность на глобальных рынках, а не только на рынках стран СНГ. В противном случае мы понимаем, что это будет дальнейшая стагнация.

В связи с этим нами разработана и утверждена долгосрочная Концепция развития промышленного комплекса Санкт-Петербурга на период до 2020 года. Этот системный документ может быть реализован только как комплексный, предполагая жёсткую, последовательную и слаженную промышленную политику как со стороны города, так и со стороны федерального центра, в том числе в выборе приоритетных секторов промышленности, драйверов роста, на которые должна быть направлена наша поддержка. Он ориентирован на рост занятых в инжиниринге, технологических сервисах, наладках, RND, разработке программного обеспечения при сокращении доли занятых непосредственно в процессинге промышленной продукции, а также на реорганизацию системы подготовки кадров.

В целом развитие промышленности Санкт-Петербурга в данном варианте соответствует по своим параметрам сценарию инновационного развития российской экономики до 2020 года, утверждённого Министерством экономического развития. По данному сценарию предполагается повышение доли Санкт-Петербурга в объёме ВВП страны к 2020 году до 4,4 процента, а промышленной продукции предприятий Санкт-Петербурга – до 5–5,5 процента. Этот рост будет достигнут на основе диверсификации экономики города, в структуре которой ведущая роль к 2020 году перейдёт к отраслям экономики знаний, высокотехнологичным отраслям промышленности, повышения её эффективности и конкурентоспособности, повышения инновационной активности компаний, связанной с освоением новых рынков, обновлением ассортимента продукции с высокой добавленной стоимостью.

Мы заложили в концепцию радикальное повышение бюджетной поддержки инновационного промышленного сектора, осуществляемой в различных формах в объёме не менее 10 процентов от размера налоговых доходов Санкт-Петербурга, получаемых от городской промышленности. При этом мы рассчитываем и на федеральные программы поддержки инновационной промышленности.

С уверенностью можно сказать о построении инновационной экономики только тогда, когда инновации распространятся во все сферы – в строительство, медицину, образование, ЖКХ и другие. Именно широкий спрос на инновации является основным стимулом для привлечения в эту сферу инвестиций. Этот спрос должен формироваться в том числе государством. Мы должны показать, что государство само стало и готово стать потребителем тех инноваций, которые создаются российским бизнесом.

Вы уже сказали вначале об этом, Дмитрий Анатольевич, и Эльвира Сахипзадовна в своём докладе о необходимости корректировок действующего законодательства в области совершенствования госзакупок. Фактически мы сегодня сильно ограничены в возможностях приобретать инновационную продукцию для регионов. Если говорить о городском хозяйстве в переводе его на инновационный путь развития, то мы стараемся во всём внедрять самые современные технологии: при модернизации энергетического комплекса, при очистке питьевой воды, закупаем энергоэффективный общественный транспорт последнего поколения, внедряем современные системы оплаты проезда (единый билет на все виды транспорта), активно внедряем электронные виды услуг для населения и так далее. Но каждый раз мы сталкиваемся с претензиями ФАС, они справедливы в рамках действующего законодательства. Необходима корректировка законодательства в сфере госзакупок по расширению способов и процедур размещения, учитывающих специфику инновационной продукции. Совершенно очевидно, что для инновационной продукции не цена должна стать решающим фактором при размещении госзаказов.

Важную роль, на мой взгляд, должны сыграть и программы инновационного развития государственных компаний. Разработка таких программ позволит создать устойчивый и прогнозируемый спрос на инновационную продукцию. Программы инновационного развития госкомпаний могут стать основой при формировании вузами, НИИ планов НИОКР и служить источником их финансирования. Один такой пример. В 2009 году похожую работу мы проводили с корпорацией «Дженерал Моторс», которая участвовала в софинансировании технологических стажировок студентов вузов Санкт-Петербурга в США. По результатам этих стажировок «Дженерал Моторс» заключила контракты с вузами города на научно-технические разработки.

Для продвижения отечественных инновационных продуктов требуется создать механизм распространения научной и технической информации, сделать её открытой, максимально доступной для потенциальных партнёров, инвесторов и потребителей. Низкая востребованность инноваций в отечественной экономике приводит к тому, что большая часть результатов отечественной интеллектуальной деятельности остаётся в виде технической документации. Назрела необходимость внесения изменений и дополнений в 217-й федеральный закон.

Ещё несколько предложений. Источником средств для модернизации в рамках предприятий могло бы стать изменение порядка расчёта амортизационных отчислений на вновь вводимое высокотехнологичное оборудование. В настоящее время предприятия традиционных секторов имеют на балансе оборудование давно самортизированное, поэтому новое оборудование возможно закупать только за счёт чистой прибыли, размеры которой невелики. На наш взгляд, в эпоху сокращения циклов разработок новой продукции, быстрой смены продуктовых рядов целесообразно дать возможность самим предприятиям принимать решения в уведомительном порядке относительно сроков амортизации оборудования, вплоть до его ускоренной амортизации в течение трёх лет, как это уже делается при лизинговых поставках.

Технологические инновации невозможно реализовать на старом технологическом оборудовании. В России сейчас производится нового оборудования очень мало, а закупки иностранного оборудования более или менее эффективны с экономической точки зрения только для крупных, мощных компаний. Зачастую небольшие предприятия сталкиваются с организационными логистическими трудностями, с завышением цен, потерей средств на массе посредников и так далее. В связи с этим, учитывая масштабы начавшейся модернизации, полагаем, имело бы смысл структурно усовершенствовать систему лизинга технологического оборудования, создав в стране для этих целей специализированную лизинговую структуру с участием частного капитала, но с государственной идеологией. В такой ситуации более прозрачными и регулируемыми могли бы быть и таможенные, и иные льготы.
В серьёзной корректировке нуждается государственная статистика в части показателей промышленности. Мне кажется, она осталась ещё со старого времени. Необходимы чёткие критерии, что такое высокотехнологичная, инновационная продукция. Сегодня предприятия произвольно дают информацию, без жёстких критериев, и мы не имеем объективной картины в стране, в том числе и развития этой темы.

Вот коротко то, что я хотела сказать, с учётом регламента. Я благодарю за внимание. Презентационные материалы мы представили, если будет интерес, они есть.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Валентина Ивановна.

Надо признаться, народ смотрит за тем, о чём мы с вами разговариваем. Я посмотрел в «Твиттере», о чём пишут, что говорят, с какой интонацией, реальные предложения, нереальные. Это хорошо, это означает, что даже такое скучное мероприятие, как заседание Комиссии по модернизации, всё-таки вызывает живой интерес как минимум части наших граждан, а это вселяет определённый оптимизм.

У меня в связи с этим просьба выступать чуть покороче и, естественно, комментировать те предложения, которые уже прозвучали, потому что, собственно, вокруг них и должно развернуться обсуждение. Этих предложений много. И Эльвира Сахипзадовна сделала предложения, несколько предложений сделала Валентина Ивановна. Пожалуйста, кто хотел бы что-то поддержать или, наоборот, выдвинуть какие-то свои идеи? Пожалуйста.

А.КУДРИН: Дмитрий Анатольевич, в целом, мне кажется, очень важны поручения, которые сегодня будут даны. Вместе с тем я хотел бы высказаться по некоторым поручениям, поскольку проект протокола находится у нас на руках. Здесь есть некоторые уточнения, а где-то я всё-таки посчитал бы пока возможным снять. Это я хочу предложить.

По проекту протокола, прежде всего четвёртый пункт – поручение Минфину совместно с Минэкономразвития, заинтересованными федеральными органами исполнительной власти подготовить согласованные предложения по внесению изменений в нормативные правовые акты в части включения расходов на первичное патентование, в том числе международное, в перечень расходов, финансируемых из федерального бюджета. Здесь я хотел бы, чтобы мы уточнили редакцию в части развития в рамках федеральных целевых программ, в части программ наших министерств и ведомств. Я согласен, там, где обязательства государства или это действуют наши учреждения, то да. Если идёт речь обо всем частном секторе, который также нуждается в таких действиях, то, мне кажется, мы не можем взять за собственника на себя такие расходы, тем более такое предложение пока необоснованно.

Я бы по восьмому пункту ещё сделал замечание. Предложено Минфину совместно с Минэкономразвития урегулировать вопрос отнесения к расходам организации на НИОКР расходы на патентование, в том числе и международное. На сегодняшний день Налоговым кодексом этот вопрос урегулирован. Вопросы патентования, в том числе международного, относятся к расходам и учитываются как нематериальные активы и в налогообложении через амортизацию учитываются. То есть этот вопрос на сегодняшний день урегулирован. В данном случае здесь предлагается иной механизм, на мой взгляд, необоснованный.

По восьмому пункту в части освобождения от налогообложения дохода в виде стоимости имущества, оставшегося после окончания действия договора-гранта, есть правительственная стратегия по налогообложению, которая предлагает это же, но при освобождении от налога после действия гранта учитывает только 20 процентов стоимости. Сверх 20 [процентов] не учитывает. В данном случае это решение Правительства уже существующее, поэтому, мне кажется, оно рационально. То есть оно уже частично решает вопрос, который здесь поставлен.

Особо я хотел бы обратить внимание на предложение Эльвиры Сахипзадовны в отношении подготовки предложения о внесении изменений в бюджетное законодательство, предусматривающее возможность использования бюджетных ассигнований на закупку товаров, работ, услуг, в том числе оборонного заказа, и муниципальных, не использованных в очередном финансовом году на те же цели. То есть просто использовать остатки, это имеется в виду. По принципам бюджетной политики я считаю это неправильным. По техническому исполнению в условиях дефицитного бюджета это невозможно. Я сейчас поясню свою позицию. На сегодняшний день мы уже примерно знаем прогноз завершения года. Примерно на 140 млрд. рублей министерства и ведомства не потратят свои средства. Если бы было разрешение не переносить остатки, это было бы от 300 до 500 млрд. рублей. И Счётная палата не в середине года писала бы, что не используются средства на модернизацию и на проекты, а даже в декабре бы писала, что исполнена только половина средств на модернизацию.

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей Леонидович, всё-таки Вы про девятый пункт говорите?

А.КУДРИН: Сейчас уже по девятому.

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что когда Министр экономического развития выступала, то сказала, что эта тема дискуссионная. В её выступлении звучали определённые аргументы в пользу того, чтобы предусмотреть возможность перенесения или использования бюджетных ассигнований, которые не использованы в текущем финансовом году в будущем периоде, в очередном финансовом году на те же цели. Вы считаете, что эти аргументы не рациональны?

А.КУДРИН: Да, эти аргументы не обоснованы. Я приведу, например, один аргумент, который прозвучал. Правильно планировать и своевременно проводить тендеры и проводить закупки не всегда удаётся, поэтому нужно переносить остатки. Мне кажется, что правильно как раз качественно планировать и своевременно проводить тендеры, своевременно проводить закупки. У нас получается, что ответственность за заявленное, за полученное разрешение на финансирование резко уменьшается. Можно принимать решение, когда ещё нет проектно-сметной документации, когда у нас только в голове идея, резервировать средства. У нас уже бюджет скоро превратится не в финансовый документ, а в утверждение списка идей, а под них зарезервированы средства. Когда потом выясняется, что это стоит больше, или стоит меньше, или это просто требует более длительного срока подготовки и утверждения, у нас остаются большие средства.

Я назову ещё один технический аргумент, который не позволяет использовать сегодня этот момент. Например, когда мы сейчас накануне декабря знаем, что экономия у нас будет 140 млрд. рублей, мы на 140 млрд. рублей не разместим облигаций Российской Федерации, потому что у нас дефицит бюджета, поэтому мы на 140 миллиардов просто не возьмём деньги с рынка. И на 1 января этих остатков не будет, этих средств просто больше не будет. А если нам надо будет в следующем году дополнительно 140 млрд. рублей занять, нам нужно тогда менять основные параметры бюджета и величину дефицита бюджета. Поэтому я всё-таки за то (я абсолютно уверен, это исходит из моей практики и опыта), что если министерства и ведомства качественно готовятся к очередному году и мы отбираем проекты качественно, а не в последний момент... Или у нас сейчас даже появились некоторые проекты в ходе обсуждения в Думе, а я уверен, что ещё у нас будут некоторые предложения и после утверждения бюджета, и это надо будет снова вставлять в бюджет в первом квартале и во втором. Вот именно эти расходы, как правило, и не успеваем осуществить в течение года. Поэтому, если мы будем исполнять процедуры, я думаю, качество и дисциплина, в том числе требования… У нас есть даже мониторинг по исполнению всех ФЦП [федеральных целевых программ].

Д.МЕДВЕДЕВ: А если не будем качественно исполнять, Алексей Леонидович? Мы же не можем исходить из стерильной ситуации. Мы с Вами знаем, какое количество проблем при исполнении бюджета у нас существует, как у нас зачастую происходит расходование бюджетных средств. Я в Правительстве два года работал – почти всё, что нужно тратить, зачастую закрывается декабрём месяцем. Такая тоскливая картина. Все приходят и говорят: «Давайте быстренько всё это сделаем, чтобы не вылетело». Мы не можем рассматривать эту ситуацию как стерильную. Конечно, нужно стремиться к тому, чтобы тратить равномерно в течение года, чтобы не было никаких проблем в конце года. Это правильно абсолютно. Я на 200 процентов согласен. Но жизнь очень многообразна, особенно в наших условиях. Вы не предполагаете, что это и ещё дальше будет продолжаться, даже если мы сейчас не поменяем соответствующие правила бюджетного законодательства? И в конце года все будут приходить и к Вам, и к Эльвире Сахипзадовне и просить, соответственно, восстановить всё в следующем году.

А.КУДРИН: Дмитрий Анатольевич, на 90 процентов это следствие от нарушения процедуры планирования и своевременного утверждения проектов, на 90 процентов. Если мы сейчас это позволим, то мы просто разрешим это делать.

И Ваше замечание о том, что у нас в этой мутной воде затем возникает существенное завышение стоимости, потому что всё это на ходу, с наскока делается, в том числе потом большие откаты, это как раз усилит эти процессы в нашем исполнении бюджета. Мы уже не успеваем даже более качественно проконтролировать, потому что некачественное планирование.
Вообще контрольная деятельность, у нас есть Счётная палата и у нас есть принципы контрольной деятельности, так вот на самом деле контрольная деятельность начинается с качественного планирования, потому что только когда мы сначала качественно определим результат, мы потом можем за результат спросить.

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей Леонидович, аргументы понятны. Просто чтобы нам другим дать выступить. У меня ещё сегодня много дел. Завтра, напомню, Послание Президента. Есть ещё какие-то комментарии? То, что мы эту полемику ведём, это, конечно, хорошо, но давайте дальше.
А.КУДРИН: Дмитрий Анатольевич, комментарий ещё к 11-му пункту. В данном случае здесь предлагается нормативно закрепить позиции «российский товар» и «товар Таможенного союза». Дело в том, что этот вопрос принципиально и очень жёстко обсуждался при утверждении Таможенного союза. Тогда было признано и потом подтверждено главами государств, что понятие «российский товар» или товар какой-то страны из Таможенного кодекса убирается в связи с тем, что это единая территория, она не имеет институтов, которые будут определять [происхождение товаров], потому что нет таможни, она не сможет идентифицировать этот товар внутри Таможенного союза. Мы даже считали, что мы утратим какие-то нужные для нас квалификации товара, но тем не менее этот вопрос был так жёстко, принципиально решён. Сейчас это потребовало бы восстановления этой нормы в Кодексе [Таможенном кодексе] и тем самым институтов, которые бы определяли это происхождение.

В отношении же процедуры или термина «товары Таможенного союза» – он в целом, я считаю, в данном случае урегулирован, дополнительных нормативных актов не требует.
Последний пункт по организации грамотного финансирования НИОКР малых инновационных предприятий путём выделения на эти цели фиксированной доли имеющихся у федеральных органов исполнительной власти бюджетных средств, предусмотренных на прикладные научные исследования и разработки. Я ещё раз повторю, путём формирования фиксированной доли от всех имеющихся у федеральных органов исполнительной власти бюджетных средств, предусмотренных на прикладные научные исследования и разработки.

Мне кажется, в разных отраслях, будь то промышленность, или наука, или здравоохранение, которые проводят НИОКРы, в данном случае так вот запланировать, что одной долей для всех отраслей мы сможем определить эту потребность, – это сложно, и мы вызовем здесь где-то недостаток, а где-то избыток таких средств. А если нам пришлось бы дифференцировать эту долю по разным отраслям, то мы бы, скорее всего, пришли бы к той же процедуре планирования, которую мы производим каждый год. Может быть, над этим и можно ещё подумать, но мне кажется, что в таком виде это норма может вызвать неэффективность или недостаточность даже в некоторых случаях.

Д.МЕДВЕДЕВ: Неэффективность или недостаточность чего?

А.КУДРИН: Средств, которые будут через такой механизм запланированы. В некоторых случаях они будут избыточные, а в некоторых их будет недостаток, если мы одну долю спустим для всех министерств и ведомств. Потому что у разных министерств и ведомств возможности предусматривать такие средства и потребности на малые инновационные предприятия разные.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Алексей Леонидович, за комментарии. Безусловно, мы к комментариям отнесёмся внимательно. Я специально попросил Алексея Леонидовича это сделать сразу же, чтобы было видно, что существуют разные подходы. Но это не значит, что я не подпишу это поручение, потому что поручение по большинству пунктов предполагает не окончательное решение, а подготовку предложений. Поэтому всё, что было отмечено в докладе министра, всё нужно будет проработать. А вот окончательное решение, конечно, останется уже в конечном счёте за Президентом и Правительством. Те аргументы, которые приводит Министр финансов, необходимо слышать так же, как и те аргументы, которые были в докладе Министра экономического развития.