Павел ГОРДИЕНКО: «Как мы жили на невзорвавшейся бомбе»

 К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне

Война. Для переживших её – это тяжёлые воспоминания, потеря родных и близких. В живых осталось совсем немного участников войны. Я из тех, кто в годы войны были детьми, кто сохранил в памяти рассказы своих родных и близких о том трагическом времени. Грустно, но и из этого поколения, сужу по себе, остаётся всё меньше и меньше живущих.

Первый справа Павел Сергеевич ГОРДИЕНКО

Моё родное село Весело-Вознесенка Неклинованого района, Ростовской области, находившееся в оккупации с октября 1941 по август 1943 года, расположено на берегу Азовского моря, в 40 км от Таганрога. В тех местах его знают как селение (станицу) графа Матвея Ивановича Платова, героя Отечественной войны 1812 года, войскового атамана казачьего войска Донского. В 300-х метрах от дома моего прапрадеда было его имение и красивый храм, но всего этого не осталось: ещё до революции 1917 года имение разорили, а в 1930-х годах храм взорвали. Но память о нашем земляке народ хранит, знает, что последние дни жизни он провёл в своём имении, умер в 1818 году, а похоронен в столице Донского казачества, основанном им Новочеркасске. В нашем селе М.И. Платову установлен бюст, перед войной в нём проживало около четырёх тысяч жителей, примерно 1000 дворов.

Когда началась война, все военнообязанные односельчане были мобилизованы, многие участвовали в боях на территории Украины уже в первые месяцы войны, а некоторые там и погибли. В том числе мои родные дяди и двоюродный брат, которому исполнилось только 18 лет. За годы войны погибло 303 наших односельчанина.

Война быстро набирала свои кровавые обороты, и уже через три месяца село было оккупировано немцами и румынами. С началом войны село опустело, мужского населения, кроме стариков и подростков, не было. Все житейские тяготы легли на плечи женщин, стариков и подростков, выживать многодетным семьям стало трудно. Папа и его братья ушли на фронт, до оккупации мама получила одно письмо и всё, никаких известий до 1945 года, до Победы.

В 1941 году маме было 29 лет, она осталась с тремя мальчишками: четырёхлетним, двухлетним и мною, трёхмесячным, да ещё с больной бабушкой. В нашем доме из самана (кирпич-сырец смешанный с соломой), располагался то штаб, то столовая, а мы пятеро ютились в одной маленькой комнатке, где мама соорудила буржуйку. Вот с этой буржуйкой ассоциируются мои первые воспоминания о войне. В 1943 году, когда мне было два года, я, пытаясь отогреться у буржуйки, сильно обжёг себе живот. Вот эту картинку у буржуйки я и запомнил, а на животе осталось клеймо от войны.

Откуда у мамы брались силы, чтобы троих детей и бабушку кормить, согревать? А во время обстрелов или бомбёжек она хватала самого маленького (меня), тащила старших и бабушку в «укрытие» – деревенский земляной погреб. Если бы туда попал снаряд или бомба, то это была бы братская могила но, как говорят, Бог миловал. В одну из бомбёжек, когда все вернулись в комнату, оказалось, что кровать, куда обычно меня укладывали, была пробита осколками из вышибленного окна. Ангелы-хранители берегли не только меня, но и всю нашу семью. В одну из бомбёжек бомба упала в трёх-четырёх метрах от входа в хату, но не взорвалась. Об этой бомбе я ещё расскажу.

Дом семьи Павла Сергеевича ГОРДИЕНКО

Оккупанты свирепствовали, в 1942 году каратели остановили у кладбища моих односельчан, шедших на работу. Заставили рассчитаться на первый-второй, часть отпустили, многих расстреляли. Это было зимой, для устрашения оставшихся в живых, убитых долго не разрешали хоронить. Среди расстрелянных была жена председателя сельского совета села – молодая женщина с двумя девочками до 10 лет. В селе за время оккупации каратели расстреляли 59 мирных жителей. Кроме карателей среди немцев и румын были мародёры. Но, по словам односельчан и родных, не все немцы и румыны свирепствовали. По воспоминаниям мамы один немец после боёв на реке Миус говорил: матка, тех, кто тыкал пистолетом (в меня), мы того, сами «пух-пух».

29 августа 1943 года село было освобождено. Перед уходом немцы хотели сжечь его, это было легко, ведь многие хаты, были крыты камышом или соломой, но не успели. Возле школы, в 20 метрах, остался подбитый танк. Его не убирали до середины 50-х годов, и все мальчишки в селе играли в этом танке.

Война покатилась на запад, а от папы всё не было вестей. Все кто мог, а это в основном женщины и подростки, работали в колхозе. Техники было очень мало, много тяжёлого ручного труда. А из тягловой силы – быки, да десяток лошадей. Все жители села работали, не жалея сил, знали, что это нужно для победы. Наступило 9 мая – долгожданный день Победы! Мне уже четыре года и вторая картинка, которую я запомнил из детства на всю жизнь, кроме буржуйки, – это как молодые девчонки шли по улице в нарядной одежде, в белых блузках.

Наконец-то в 1945 году мама получила письмо, мы узнали, что папа жив, был в концлагере, его освободили. Все соседи радовались, что ещё один живой односельчанин вернётся с войны, и у троих мальчишек будет отец.

У папы на шее и скуле остались под кожей осколки (его, раненого, пленили в госпитале, который наши не успели эвакуировать). Они чернели как напоминание о войне. Иногда места около этих осколков у папы воспалялись, ему приходилось терпеть боль и удалять их, не обращаясь к врачам. После освобождения из концлагеря папа работал в военных мастерских. Шла демобилизация, солдатскую амуницию надо было приводить в порядок. Папу демобилизовали зимой 1946 года, я хорошо помню, как его встречал. Мне показали на человека в солдатском бушлате и сказали, что это мой отец. С возвращением папы, к 1953 году в нашей семье уже было семеро детей.

Самые тяжёлые, можно сказать, голодные годы для нашей семьи – это послевоенные 1948-49 годы. В 1948 году я пошёл в первый класс, старшие братья начали учиться раньше, но так получилось, что 10 классов мы окончили одновременно. Война и болезнь старшего брата внесли свои коррективы.

Третий справа – П.С. ГОРДИЕНКО

От войны нам, мальчишкам, остались блиндажи, пушка и неподалёку от школы подбитый танк.

Как тяжело не было, но все мы семеро окончили среднюю школу, двое с медалями, шестеро получили высшее образование, старший брат был отличным портным.

А теперь вернусь к «нашей» бомбе. В 1958 году я поехал поступать в Таганрогский радиотехнический институт, а в это время председатель сельского совета (он узнал о неразорвавшейся бомбе) вызвал сапёров из Ростова и из Сталино (сейчас это Донецк). Сапёры откопали бомбу, на которой мы жили всей семьей, вдевятером. Бабушки уже не было, она не дождалась папы, умерла в 1946 году. Взорвали эту бомбу на берегу моря, под обрывом. Рассказывают, что в посёлке, в трёх километрах от места взрыва, стёкла в домах «повылетали». Вот такое было зловещее эхо войны. Саперы говорили, что бомба могла взорваться в любой момент, но опять ангелы-хранители сберегли нашу семью.

У многих моих сверстников не было отцов, поэтому ребята заканчивали семилетку, а потом уходили в фабрично-заводские, ремесленные училища или шли работать, но не становились на «скользкую дорожку». Трудно было, но горнило войны их закалило.

Празднуя День Победы, наши семьи вспоминают свои потери, свои победы, но прежде всего – нашу общую победу отцов и матерей. Хочется, чтобы во время показа парада Победы на Красной площади камеры не отворачивались от Мавзолея, к подножию которого в июне 1945 года были брошены сотни штандартов побеждённых немецких дивизий. Ведь мимо него в хмурое утро 7 ноября 1941 года тысячи наших соотечественников прошли прямо на фронт, которой гремел тогда в 30 км от Москвы, и там многие погибли. Отдавая долг памяти их подвигам, надо помнить, что был и есть Мавзолей, с которым связаны важные исторические даты нашей Родины. Надеюсь, что в святой для народа праздник не будут скрыты части Красной площади и Кремлёвской стены, где похоронены достойные соотечественники, внёсшие немалый вклад в нашу Победу.

***

Папе и его друзьям я написал несколько стихотворений, вот одно из них.

Рассказ ветерана

Как время быстро пролетело,

Тогда шумели чёрные ветра,

И вот теперь, как эхо зазвенело,

Что в памяти хранили мы всегда.

Мы не считали времени, мы жили,

Куда его девать, мы знали все.

У нас над головами пули выли,

А матери нас ждали по весне.

Нас ждало по весне невспаханное поле,

Любимые нас ждали и земля,

И мы пришли – немногие вернулись,

И хлебом засевали вновь поля.

Мы горе и печаль по всем ушедшим

Старались глубже в землю закопать,

Но по весне с травой взошедшей

Друзья нас стали окликать.

Их голоса и в шелесте травы,

Их стоны – в ярости метели.

Оковы памяти, вы очень тяжелы,

А по весне – друзья к нам птицами летели.

Павел ГОРДИЕНКО,

Заслуженный деятель науки РФ, 

главный научный сотрудник, 

заведующий лабораторией защитных покрытий и морской коррозии Института химии ДВО РАН, 

доктор технических наук, 

профессор

Павел Сергеевич ГОРДИЕНКО

     Фото из личного архива автора