Какая демографическая политика оживит экономику Дальнего Востока

Юрий Алексеевич АВДЕЕВ

На планете нет другого такого региона, как российский Дальний Восток. – Более 6 млн. кв. км суши и примерно столько же акватории в национальной экономической зоне. И это пространство осваивает население, по численности сопоставимое с некрупным (по китайским меркам) городом-миллионером: только суши на каждого нашего жителя приходится по квадратному километру. У ближайших соседей плотность населения в сотни раз больше, поэтому наша территория плюс потенциальные природные ресурсы нередко становятся предметом обсуждения справедливости распределения таких богатств. Несоразмерная с масштабами территории численность населения стала национальной проблемой, которая усугубляется уже четверть века. О возможных путях её решения мы беседуем с Юрием АВДЕЕВЫМ, ведущим научным сотрудником Тихоокеанского института географии ДВО РАН, директором Азиатско-Тихоокеанского института миграционных процессов, кандидатом экономических наук.

– Юрий Алексеевич, у нас есть целое Министерство Дальнего Востока. Они предпринимают какие-то шаги?

– Какие-то предпринимают. Министерство инициировало проведение в 2015 году конференции, где были представлены теоретические и практические соображения по сдерживанию убыли населения. Больше года продолжалась работа над Концепцией демографической политики Дальнего Востока до 2030 года (далее – Концепция), в октябре 2016 года вопросы демографической политики стали предметом обсуждения очередной конференции.

Задача на перспективу до 2030 года в документе сформулирована, на первый взгляд, амбициозная: за пятнадцать лет достичь численности в 8 млн. человек, то есть вернуть утраченные позиции начала 90-х годов прошлого столетия.

– Документов, направленных на сдерживание оттока населения, принято немало, а демографический потенциал региона за эти годы сократился почти на 20 процентов. Почему?

– Не заметить этого противоречия невозможно. Если до сих пор демографическая политика России на Дальнем Востоке была «направлена на стабилизацию», но за прошедшую четверть века эта стабилизация так и не наступила, значит нужен честный ответ на вопрос, почему принимаемые меры не смогли изменить тенденцию сокращения населения…

– …и предложить меры, которые изменят ситуацию?

– Да. В Концепции необходима точная формулировка цели демографической политики для Дальнего Востока. Большой численностью и сверхвысокой плотностью населения ближайших соседей (стран Северо-Восточной Азии) продиктовано стремление достичь 8 млн. человек в регионе, но это количество принципиально не меняет наше демографическое положение в макрорегионе. Другое дело, если целью демографической политики России на Дальнем Востоке станет качество – опережающий прирост населения по отношению к притоку инвестиций и вновь создаваемым местам приложения труда за счёт положительной динамики демографических показателей и миграционного сальдо. Необходим абсолютный рост качества человеческого капитала. А это и здоровье населения, и уровень образования, и профессиональные навыки, и общая культура, и соответственно выполняемая работа, материальное благополучие, жильё, экология.

Эта цель вроде бы должна быть на знамени созданного Агентства по развитию человеческого капитала, которое пока ограничивает свои функции кадровым агентством по заполнению вакантных рабочих мест в ТОРах.

– Возникает вопрос о приоритетах: на чём должны быть сконцентрированы ресурсы, позволяющие на отрезке в три пятилетних шага достичь максимально возможного результата?

– Пока преобладающей позицией является ориентир на стимулирование процессов естественного воспроизводства. Предположим, за ближайшие пять лет окажется возможным значительно повысить рождаемость, снизить смертность, добиться роста продолжительности жизни. Финансовых ресурсов на достижение этих результатов потребуется немало, но к 2030 году прирост дополнительных рабочих рук окажется несущественным, тогда как нагрузка на занятую часть населения возрастёт значительно. При этом вряд ли удастся решить задачу улучшения качества жизни населения в регионе, нарастить социально-инфраструктурный потенциал, создать привлекательные условия для мигрантов, не говоря уже о реализации инвестиционных намерений. Для этого не будет достаточного количества рабочих рук, а значит и удержать население здесь не получится.

– Как же быть?

– Логика диктует распределение приоритетов в ином порядке. На первом шаге необходимо сосредоточить усилия на миграции и снижении смертности. Стимулировать интенсивный миграционный прирост (за счёт особого миграционного режима на локальных территориях, например, в пределах Владивостокской агломерации, свободного порта, затем для юга Дальнего Востока), нацеливая миграционный поток главным образом на создание социально-инфраструктурного потенциала. И в это же время усилия необходимо сосредоточить на снижении показателей смертности населения. Именно эти две меры способны заметно повлиять на динамику численности уже в ближайшие годы. На следующем шаге усилия должны быть сосредоточены на стимулировании рождаемости, что скажется на продолжительности жизни, здоровье и образе жизни. Разумеется, это не значит, что выдвигая на первое место тот или иной фактор развития, остальные не финансируются, или не являются предметом регулирования. Это не может быть абстрактной, умозрительной конструкцией: приоритет должен быть обоснован путём тщательного анализа, моделирования и расчёта, с учётом региональной специфики.

Бесспорно, основным принципом региональной демографической политики является «единство демографической политики на федеральном, региональном и местном уровне», понимая под этим объединение и согласованность действий по вертикали для решения стоящих перед регионом задач. Но пока преобладает очевидная рассогласованность действий: президент говорит о Дальнем Востоке как приоритете на весь 21 век, в принятых за последнее время законах преференции ограничены сроком в 70 лет, людям предлагают бесплатный гектар земли на 5 лет, и в то же самое время транспортные тарифы фактически отрезают регион от центральных районов страны.

– А где взять мигрантов?

– Источников роста численности населения для Дальнего Востока не так уж и много: за счёт межрегионального перераспределения внутри страны; за счёт привлечения соотечественников, проживающих за рубежом; за счёт более широкого привлечения иностранных граждан, которые хотели бы жить и работать на российском Дальнем Востоке. Привлекательность восточных регионов страны невелика, поэтому рассчитывать на существенное перераспределение населения внутри страны в их пользу вряд ли можно, – демографическая ситуация по стране в целом не менее сложная. Отчасти и на этот процесс пока не обращается особо внимание, стабилизировать убыль населения можно при условии сдерживания оттока населения, которое покидает северные территории и хотело бы остаться в южных районах Дальнего Востока. Это могло бы стать важной частью программы вахтового освоения северных территорий, при обустройстве их в более благоприятных условиях. Но оказавшись невостребованными на юге, люди на следующем шаге покидают Дальний Восток окончательно.

Два других источника требуют действительно нестандартных подходов и решений. Заканчивается второй пятилетний срок действия Программы содействия добровольному переселению соотечественников, проживающих за рубежом, но утверждать, что соотечественники заметно повлияли на динамику численности населения в регионе, не приходится, и не потому, что они инертны, или им безразлична Россия. Достаточно непростое миграционное законодательство, да ещё и в руках Министерства внутренних дел стало по существу трудно преодолимым барьером на пути на родину. Особенно очевидно это стало в последние два года, когда сюда потянулись беженцы из Донбасса.

Не менее важно такое обстоятельство, как наличие избыточного потенциала трудовых ресурсов ближайшего к российскому Дальнему Востоку «дальнего» зарубежья. Фобий в этой связи достаточно, а события последнего времени в Европе делают вообще рискованным предложение использовать иностранную рабочую силу в объёмах на порядок больше сегодняшних. Но привлекательность региона можно повысить только путём интенсивного наращивания социально-инфраструктурного комплекса, что можно сделать, привлекая в больших масштабах дополнительную рабочую силу. То есть речь идёт о формировании целевого миграционного потока на определённый срок для выполнения точно поставленной задачи. Этот механизм можно сравнить с запускающим основной двигатель стартёром. Решить задачу ускоренного экономического развития Дальнего Востока можно, создав здесь избыточные условия для жизни населения, которые не только остановят отток населения, но и станут привлекательными для вновь прибывающих людей. Убывающему демографическому потенциалу такая задача не под силу, за счёт созданных механизмов управления миграционными процессами решение может растянуться на многие десятилетия, и только привлекая, скажем, на ограниченный срок большое количество рабочих рук, имеем шанс кардинально изменить и экономическую и демографическую ситуацию в регионе.

– Наверное, стоит упомянуть и о бюрократических препонах?

– Разумеется. Усилия Министерства Дальнего Востока сосредоточены на создании в регионе особой инвестиционной среды, активизации притока капитала. Но не менее важно освободить регион от сложившейся в стране за последние десятилетия миграционной казуистики, когда соотечественник оказывается иностранцем, когда буква закона становится непреодолимым барьером на пути получения им российского гражданства. Чтобы смогли работать ТОРы, свободные порты, гектары, для Дальнего Востока необходимы особые миграционные правила, особый миграционный режим. Принятые законы, активизирующие инвестиционную деятельность, нуждаются в дополнении законом, усиливающим миграционный приток населения на эти территории. Одной из задач в рамках Концепции демографической политики могла бы стать оценка возможностей формирования единого рынка труда стран Северо-Восточной Азии и Российского Дальнего Востока, как одного из вариантов интеграционного встраивания в Азиатско-Тихоокеанский регион. Возможно в этой связи может быть обсужден вопрос о двойном гражданстве для переселенцев на Дальний Восток.

– Чтобы территория стала привлекательной, здесь должно быть что-то такое, чего больше нет нигде. Чем можно привлечь соотечественника, особенно молодого, а чем – иностранца?

– Ну, конечно же, не гектаром дальневосточной земли, или неясными условиями территории опережающего развития. Таковыми являются строящийся космодром «Восточный», и туда уже поехали люди. Проектом является судостроительный завод «Звезда», и там тоже начался приток специалистов. Таких проектов пока может быть и немного, но в данном случае важно понять, на что делает ставку прежде всего государство, и в каких сферах деятельности оно будет стимулировать бизнес. Когда в начале 70-х годов создавался Дальневосточный научный центр Академии наук, сюда поехали тысячи выпускников московских, ленинградских и других вузов страны. И их «закрепление», обеспечивалось жильём и интересной работой. В Концепции ключом решения многих задач является правильно определенная мотивация: что обеспечит исключительную привлекательность территории, что может активизировать приток населения. А рост численности ведёт к росту рождаемости, материальное стимулирование и инфраструктурная поддержка позволят определить эффективность используемых рычагов.

Демографическая политика в неменьшей степени искусство возможного, нежели любая другая политика. Любое действие потребует финансирования, а значит ресурсы должны быть сосредоточены на ключевых (стратегических) направлениях. Несомненно, проблемы коренных малочисленных народов должны найти отражение в Концепции, но в неменьшей степени, если решается проблема качественного роста, внимания заслуживает молодое поколение.

Вузы Дальнего Востока могут стать привлекательными для приема абитуриентов из других регионов страны, а также из-за рубежа, если здесь образование станет бесплатным. Приём десятков тысяч студентов из стран Северо-Восточной Азии (в том числе и детей соотечественников, проживающих за рубежом) должен стать государственной программой. Необходима также программа по стимулированию выпускников вузов центральной России для работы на востоке страны, как в Дальневосточном отделении Российской академии наук, так и в государственных корпорациях. Десятки тысяч дальневосточников, родившихся в 80-90-е годы, обучались за рубежом, получили богатый опыт работы, и немало тех, кто хотел бы вернуться домой, но на их пути есть не только сложности с трудоустройством, но проблемы формального характера (паспорт, военкомат и т.п.), это ещё один из источников, который заслуживает рассмотрения.

– Юрий Алексеевич, как известно, идеи, чтобы стать движущей силой, должны овладеть массами. Рассказывайте о них чаще!

– Я рассказываю и, пользуясь случаем, благодарю вашу газету, за то, что даёте мне такую возможность. Разумеется, позиции и мнение регионального научного сообщества необходимо доносить до лиц, принимающих решения. Речь не о местечковых амбициях, или противостоянии периферии центру. Живущим на этой территории, и ощущающим на себе решения, которые идут сверху, иногда позитивные, а иногда и не очень, абсолютно небезразлично, какой будет эта территория через десятки лет, потому что на ней будут жить их потомки. Или не будут здесь жить, потому что очередная Концепция демографической политики останется красивой на бумаге, но так и не сможет повлиять на сложившиеся демографические тенденции, а, значит, не сможет позволить реализовать те инвестиционные проекты, под которые сегодня создаются льготные условия. И тогда, в лучшем случае, вопрос о будущем российского Дальнего Востока так и будет оставаться открытым.