Почему трудно жить на Дальнем Востоке?

Качество жизни дальневосточников зависит от двух видов факторов: природных и социально-экономических. Для большей части территории характерен целый ряд неблагоприятных климатических особенностей, влияющих на структуру потребления, доходы и, следовательно, на уровень жизни населения. Однако основные изменения, произошедшие за последние два десятка лет, связаны с политическими и экономическими реформами в стране. 

По подсчетам экономистов, доходы населения России с начала экономических реформ снизились более чем в два раза. За время реформ уровень доходов дальневосточников упал в семь раз. В тоже время абсолютные размеры денежных доходов на Дальнем Востоке были и остаются выше, чем в среднем по России на 30%. 

Большая часть ресурсных районов стали дотационными. Состояние региона по уровню доходов населения в ряде случаев расценивается как критическое. Традиционное отставание Дальнего Востока от средних по стране условий обеспечения населения объектами социальной инфраструктуры усугубляется. Формальное повышение статистических показателей обеспеченности социальной инфраструктурой в последние годы объясняется лишь интенсивным оттоком населения из региона.

О кризисной ситуации в социально-демографическом развитии Дальнего Востока мы беседуем с нашим постоянным автором, кандидатом географических наук Зинаидой Ивановной СИДОРКИНОЙ – старшим научным сотрудником лаборатории региональных проблем населения Тихоокеанского географического института ДВО РАН.

З.И. Сидоркина

– Зинаида Ивановна, коммерциализация отраслей социальной сферы – перенос на население расходов в этих отраслях – была одной из основных составляющих социальной политики в 1990-е годы. Тем самым был произведен уход от политики, свойственной Советскому Союзу, к принятой в западных странах?

– Напротив, в западных странах на протяжении последних 50 лет доминирует тенденция социализации услуг образования и здравоохранения, увеличения доли общественного финансирования в общем объеме финансирования этих отраслей. Развитые страны перешли к госбюджетной модели содержания сфер жизнедеятельности, важных для населения. Тенденция эта объективно обусловлена качественными изменениями в системах здравоохранения и образования, следствием которых являются общее удорожание соответствующих услуг и рост дифференциации стоимости разных их видов, а также сильной дифференциацией потребностей людей в этих услугах в разные периоды жизни. Например, из общего объема медицинской помощи ежегодно около двух третей приходится на 10 % населения, в основном пожилых. В образовании распределение средств осуществляется в обратном порядке – от пожилых к молодым. Именно поэтому признанным принципом построения систем здравоохранения, образования является широкое использование механизма перераспределения средств: от молодых к пожилым, от здоровых к больным. Такие услуги во всем мире рассматриваются как социальные, а не экономические блага.

– Зарплаты дальневосточников всегда были выше средних по стране, вероятно, экономические реформы сказались на уровне жизни населения Дальнего Востока в меньшей степени, чем в среднем по стране?

– Как показывает статистика, в настоящее время номинальные денежные доходы населения дальневосточного региона составляют несколько выше 80%, а реальные доходы – 40% от среднероссийского уровня. Государственная задача сводится к повышению доходов за счет роста заработной платы, которая в России остается на крайне низком уровне по сравнению с развитыми странами. По некоторым оценкам минимальная заработная плата в месяц на Дальнем Востоке должна составлять около 1 тысячи долларов. 

Сокращение реальных доходов населения восточных районов страны и значительное повышение транспортных тарифов привели к тому, что население региона оказалось фактически отрезанным от центральной части России, лишившись возможности выезжать за его пределы. Только в последние годы ситуация стала меняться в лучшую сторону. 

Экономическая реформа способствовала расслоению населения по уровню доходов и потребления. Официально высший уровень доходов различается с низшим в 20 раз. Отраслевые различия в оплате труда – примерно в 10 раз. Велика разница в оплате труда, складывающаяся на государственных и частных, особенно на совместных, предприятиях. 

– Такое различие в доходах может привести к социальной напряженности?

– Да, создает угрозу социальных конфликтов. Большинство ученых, политиков признают допустимым соотношение 1:10, другие – 1:20, то есть средний уровень доходов богатого дециля не должен превышать средний уровень доходов самого бедного более чем в 10-20 раз. От каждого рубля прироста ВВП бедным достается 5 копеек, а богатым – 2 рубля. При формально плоской шкале налогообложения личных денежных доходов фактически установлена регрессивная шкала налогообложения для лиц с более высокими доходами. В последние годы образовался довольно многочисленный класс работающих бедных. Он состоит преимущественно из молодежи, семей с детьми или молодых семейных пар. В группу бедных по экономическим, производственно-трудовым причинам попали работники бюджетной сферы. 

– СМИ неоднократно высказывались о невозможности за счет средств госбюджета поддерживать социальную сферу. Где же выход?

– Чрезмерные расходы бюджетной сферы на содержание социального характера в условиях реформ были решены путем передачи в муниципальную собственность социальной инфраструктуры, что породило целый ряд проблем, например, жилищную. Сейчас ввод нового жилья на душу населения отстает в целом по региону от средних по России показателей. Число семей, состоящих на учете на получение жилья, по-прежнему остается высоким, удельный вес индивидуального строительства низок. Велика доля незавершенного строительства. 

Исследуя ресурсное обеспечение социальной сферы, можно сделать неутешительный вывод о деградации отраслей здравоохранения и образования. Большинство учреждений этих отраслей сохраняется лишь «благодаря» сокращению до минимума уровня оплаты труда работников. Средняя зарплата в здравоохранении, образовании и культуре не превышает величины прожиточного минимума. Государственные расходы на здравоохранение из социальных фондов сократились за годы реформ более чем в 3 раза, в том числе расходы государственного бюджета – в 4 раза и составляют менее 4 % ВВП. Для сравнения, в странах ЕС – 6,5 %. Такое положение было компенсировано увеличением оплаты услуг здравоохранения населением, которые выросли в 1990-е годы более чем в 3 раза. Закрытие малокомплектных лечебных учреждений, отток населения во всех дальневосточных субъектах Федерации к настоящему времени привели к сокращению количества больничных коек. Первичная медицинская помощь стала менее доступной.

– Зинаида Ивановна, расскажите, пожалуйста, об изменениях в образовательной сфере.

– Изменения в системе образования выразились, прежде всего, в виде значительного сокращения сети дошкольных учреждений, школ, профессиональных училищ. Например, более трети детей не обеспечены местами в детских дошкольных учреждениях. К 2005 году, когда рождаемость начала медленно возрастать, оказалось, что напряженность с дошкольными учреждениями не только не снята, но еще больше обострилась, особенно в городах. 

Не решены такие важные проблемы, как повышение качества всеобщего образования, увеличение мобильности квалифицированных кадров внутри страны. Рынок образовательных услуг из-за дефицита квалифицированных кадров воспитателей, учителей, на сегодняшний день в значительной мере не готов оперативно реагировать на количественные и качественные изменения в спросе на локальном рынке труда. Разорвана цепочка последовательности подготовки кадров. Эта ситуация может усугубиться, поскольку сегодня начальное и среднее профессиональное образование передано в ведение субъектов РФ и финансируется из регионального бюджета. Первоначальное звено – система профессионально-технического образования – находится в запущенном состоянии. Например, в 2010 году в Приморском крае в 34 начальных профессиональных училищах обучалось 10,5 тысяч человек, в сравнении с 80 тысячами студентов в вузах. 

На возобновлении трудовых ресурсов сказываются: диспропорция в подготовке профессиональных кадров и спрос на рынке труда, отсутствие четкого прогноза потребности кадров для экономического развития региона, отсутствие мониторинга рынка труда с участием работодателей. 

– Получается, что в основном готовят не квалифицированных рабочих, а управленцев?

– Да, регионы не в состоянии тратить достаточное количество средств на подготовку квалифицированных рабочих и специалистов. Сегодня нематериальные активы в стоимости фирмы составляют не 5%, как было 20 лет назад, а до 95%. Знания и образование сотрудников являются определяющими факторами стоимости любой компании. Большое значение в мире имеет быстро развивающийся инновационный бизнес, который соединяет науку и предпринимательство. Его центрами становятся научно-производственные комплексы (технопарки, технополисы и прочие), которые вырастают при активной поддержке федерального правительства и местных властей. 

В последние годы были свернуты внутрифирменная подготовка и возможность повышения квалификации рабочих, что снизило общий уровень профессиональной подготовки кадров. Работодатели сейчас не отвечают за профессиональный уровень своего работника, длительно занятого у него на предприятии. К тому же в течение последних лет рассматривается ситуация перепроизводства специалистов с высшим образованием. Однако переобучить выпускника вуза работать на станке с программным управлением, гораздо легче, чем доводить до требуемого уровня выпускника средней школы. Причем молодежь понимает и осознает, что уровень образования определяет дальнейшую успешную карьеру. Сложились условия, когда инвестиции в человеческий капитал осуществляются большей частью самим населением. Идет неравноценный обмен населением внутри страны: на восток привлекаются низко квалифицированные трудовые ресурсы, а в западном направлении, напротив, уезжают выпускники приморских вузов.

– Зинаида Ивановна, но ведь факт устройства на работу выпускников наших вузов в западных регионах страны и за границей говорит о том, что у нас хорошие умные дети и, кстати, неплохо образованные.

– Конечно, но тем обиднее сложившееся положение с утечкой умов, которое приносит государству-донору убытки не столь очевидные, как ущерб от стихийных бедствий или техногенных катастроф, но по размерам часто даже превосходящие его. Россия стала кадровым донором для других стран, притягивающих к себе интеллектуальную миграцию. Эти страны оказываются в крупном выигрыше в противоположность странам, теряющим специалистов. Государство-донор само или структурами национальной экономики несет немалые затраты на воспитание и обучение специалистов высшей квалификации и к тому же теряет выгоду, которую специалисты могли бы принести экономике за годы своей активной деятельности и которая обычно с лихвой окупает затраты на обучение. 

Что касается студентов из России, то зарубежная профессура отмечает высокий уровень их креативности. Русские генерируют много идей, но недостаточно предприимчивы, чтобы их реализовать. 

– В чем причины трудностей, переживаемых сферой образования?

– Образование находится в зоне бифуркации, испытывая одновременно такие разнонаправленные воздействия как: меняющиеся требования к рынку труда, коммерциализация образования и диверсификация образовательных структур, административно-политические требования перехода к реализации Болонских соглашений, необходимость перехода к сетевым виртуальным формам обучения, отвечающим требованиям возникающего общества знания, к сохранению сложившихся традиций образования. Требованием времени становится переподготовка и основанная на новых подходах переподготовка преподавательских и управленческих кадров, выстраивание системы образования в течение всей жизни.

В недавно вышедшей книге профессора Американского института предпринимательства Николаса Эберштадта: «Демографический кризис России в мирное время: размеры, причины, следствия» автор предсказал России в ближайшие 20 лет быстрое сокращение трудоспособного населения, которое скажется на всех сферах жизни российского общества. Демографический кризис заставит Россию пересмотреть не только свое политическое, но и географическое положение. 

По мнению Н. Эберштадта, причина катастрофического роста смертности в нашей стране – в отсутствии национальной идеи, в особенностях психологического настроения населения – оно утратило веру в «светлое будущее», в то, что страна будет развиваться. По словам автора, пессимизм в отношении будущего наблюдается даже у обеспеченных людей, живущих в России. Россияне осознают, что не могут влиять на обстановку в государстве. Их подкашивает осознание собственной ничтожности перед государственной машиной. 

Действительно, сейчас сложилась непростая ситуация, но хочется верить, что как уже не раз бывало в тяжелые моменты нашей истории, в России появятся лидеры и общественные движения, которые смогут справиться с новыми вызовами современности и дадут потомкам право гордиться их свершениями.