Рассказ о том, как две девушки командующего КТОФ превозмогли

 

Юрий Дмитриевич ЧУГУНОВ. Фото Леонида МАКОГИНА

С возрастом мужчины понимают, что если женщина чего-то очень сильно захочет, она этого обязательно добьётся. В свою очередь, некоторые женщины считают, что если мужчина очень захочет, то и он добьётся…

В силу половой принадлежности и недостаточно глубокого понимания психологии женщин, с первым заключением (с учётом некоторых дополнительных условий), пожалуй, соглашусь. А насчёт второго промолчу…

А речь у нас, друзья, пойдёт о малоизвестной странице истории создания Дальневосточного морского биосферного государственного природного заповедника – первого морского заповедника в нашей стране. К его созданию причастно много людей, я расскажу о некоторых, в том числе о двух молодых женщинах, имена которых, как правило, не связывают с заповедником.

Обычно рассказывают о том, что идея создания заповедника, витавшая в воздухе, укоренилась в сознании члена-корреспондента (впоследствии академика) АН СССР, директора Института биологии моря (ИБМ) Дальневосточного научного центра (ДВНЦ) Академии наук СССР Алексея Викторовича Жирмунского. Алексей Викторович с 1 января 1975 года принял на работу в качестве директора-организатора заповедника, в недавнем прошлом – доцента Московского государственного университета, кандидата биологических наук Юрия Дмитриевича Чугунова. В начале 1970-х, в период бурного роста ДВНЦ АН СССР, Юрий Дмитриевич, с написанной докторской диссертацией и молодой женой Натальей Юрьевной Заварзиной приехал во Владивосток по приглашению доктора биологических наук директора Биолого-почвенного института (БПИ) ДВНЦ АН СССР Николая Николаевича Воронцова, имя которого носит нынче ФГБУ «Земля леопарда». Примерно в одно время они учились на биофаке МГУ, оба занимались грызунами, природоохранной деятельностью.

Николай Николаевич к членству в КПСС относился неординарно, что и послужило поводом к его «выдавливанию» крайкомом компартии с должности директора, поскольку в те годы руководить важным государственным учреждением, как правило, мог член партии. В итоге Воронцов (ставший впоследствии первым и единственным беспартийным министром предперестроечного СССР) вынужден был уехать в Москву, а Жирмунский уговорил Чугунова перейти в ИБМ. Юрий Дмитриевич к тому времени успел некоторое время поруководить Уссурийским заповедником, который в то время входил в структуру БПИ, так что был «в курсе» теории, практики и руководства природоохранной деятельностью, поэтому решение Алексея Викторовича было вполне обоснованным.

С Юрием Дмитриевичем меня познакомил в декабре 1977 года мой будущий тесть Эдуард Валентинович Поляков, когда мы неделю охотились в Чугуевском районе, жили в зимовье и много о чём говорили долгими зимними вечерами. Юрию Дмитриевичу в то время было 49 лет. Это был высокий, синеглазый, широкоплечий шатен – настоящий русский богатырь! Особенно меня впечатлило его рукопожатие при нашем знакомстве. Моя рука потерялась в его ладони как у мальчика, который здоровался с взрослым мужчиной. Он аккуратно пожал мою руку (спасибо, что не раздавил, подумал я) и доброжелательно улыбнулся. Спокойный, уверенный, неторопливый…

Юрий Дмитриевич ЧУГУНОВ. 1983 год

После окончания МГУ Чугунов несколько лет проработал в Ставропольском противочумном институте, два года – в Монголии, в природных очагах чумы. Занимался грызунами (суслики, сурки, а также крысы и мыши) – резервуаром и переносчиками чумы. Поскольку Юрий Дмитриевич был молод и здоров, то в Монголии он не только занимался сбором материалов для диссертации, но ещё и участвовал в соревнованиях по традиционным видам борьбы. Во-первых – это борьба на поясах. Вид известный многим: нужно, взяв противника за пояс, оторвать его от земли, а потом на неё же и уложить, что Чугунов и делал. Второй вид – борьба на пальцах. При этом мужчины садятся на землю лицом друг к другу, упираясь ногами в бревно, лежащее между ними, пальцем руки зацепляют палец противника и по команде начинают перетягивать друг друга. Руки, ноги, спина у Юрия Дмитриевича были крепости необыкновенной, так что он дважды становился победителем этих соревнований.

Упорства Чугунову было не занимать, в результате он получил согласование проекта создания заповедника с 21 организацией в Приморском крае и с 14 министерствами и ведомствами в Москве. Добиться этого было непросто. Так, например, руководитель Приморрыбвода заявил, что он ни за что не отдаст 10% акватории залива Петра Великого, поскольку отвечает за поставку рыбной продукции на стол народный.

Надо сказать, что Крайком КПСС к инициативе учёных отнёсся с пониманием. Главу Приморрыбвода вызвал первый секретарь Приморского краевого комитета КПСС Виктор Павлович Ломакин и без лишних слов предложил выбор: подписать согласие и выйти из кабинета борцом за охрану природы с гордо поднятой головой или – налегке, без партийного билета. В те годы руководитель, которому партия отказывала в доверии, сразу же лишался своей должности.

Параллельно предпринимались усилия в Москве, где один из однокурсников Чугунова работал в ЦК КПСС.

Но однажды академическая коса «нашла» на очень крепкий «камень».

В те годы ни один проект на акватории не мог быть реализован без получения согласования Военно-морского флота СССР. На Дальнем Востоке – Краснознамённого Тихоокеанского флота (КТОФ) в лице его командующего адмирала Владимира Петровича Маслова. Его резолюция на обращение учёных была краткая и однозначная: отказать, поскольку отвод акватории залива Петра Великого для заповедника нарушает систему обороны этого морского района (эспланаду) и снижает боевую подготовку КТОФ.

Юрий Дмитриевич доложил ситуацию Алексею Викторовичу и спросил, может ли он использовать свои связи? Жирмунский ответил, что изменить решение командующего КТОФ может только распоряжение Главкома ВМФ или Божье повеление, тем не менее, инициативу Чугунова разрешил.

И Юрий Дмитриевич Чугунов отправился прямиком...

Вот ни за что не догадаетесь!!!

К своей жене, Наташе!

Правильный ход, друзья мои! В трудную минуту отправляйтесь к жене, падайте ей на грудь, орошайте её слезами, и верное решение понемногу найдётся само собой!

Даже если не найдётся, вам в любом случае станет легче!

***

Ну а мы начнём понемногу открывать карты (не все, конечно), имевшие место быть в рукаве Юрия Дмитриевича.

Его жена, Наталья Юрьевна Заварзина (в девичестве – Орлова) была дочерью академика Юрия Александровича Орлова, директора Палеонтологического института АН СССР, Палеонтологический музей, кстати, носит его имя. Уважаемый, достойный человек, но не авторитет для КТОФ. А брат Натальи, Александр, был женат на Марии Анатольевне Александровой.

Улавливаете?

Наверняка физикам уже всё стало ясно, а для лириков продолжу.

Отец Маши – академик АН СССР Анатолий Петрович Александров – один из атлантов, которые держат на своих плечах здание науки.

Назову только некоторые из видов его деятельности: один из основателей советской ядерной энергетики, разработчик силовых энергетических установок, ядерного оружия, Президент Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического труда, лауреат четырёх Сталинских, Ленинской и Государственной премии СССР, Главный научный консультант ВМФ СССР, создатель судовых ядерных энергетических установок, системы размагничивания военных кораблей и так далее. Лично запускал реактор на первой советской атомной подводной лодке, построенной под его научным руководством и так далее...

Академик АН СССР Анатолий Петрович АЛЕКСАНДРОВ

Так вот, Наташа позвонила своей золовке Маше, рассказала о проблеме и попросила устроить встречу Юры с Анатолием Петровичем.

Анатолий Петрович в то время восстанавливался дома после операции, но какой же любящий отец проигнорирует просьбу дочери? Маша перед разговором дала Чугунову следующие инструкции: в твоём распоряжении пять минут, затем я захожу и говорю, что пора пить чай. После этого никаких деловых разговоров.

Юрий Дмитриевич уложился в отведенное для доклада время, а Анатолий Петрович сказал: «Молодец, что пришёл ко мне, тебя бы по кабинетам гоняли, пока ноги до жопы не сносил! А я тебе помогу. Придёшь к моему учёному секретарю (Анатолий Петрович руководил Институтом  атомной энергии имени И.В. Курчатова), получишь пропуск в штаб ВМФ, а с адмиралами я поговорю».

Так всё и произошло. Юрий Дмитриевич волновался перед встречей, оделся, как обычно одеваются военные моряки в чёрное, за исключением белой рубашки. Принял его адмирал Николай Иванович Смирнов – первый заместитель Главнокомандующего Военно-Морским флотом СССР. Такой же богатырь как Чугунов, но одетый в жёлтую форму с «золотым» шитьём. Юрий Дмитриевич понял, что выглядит «бледновато» рядом с адмиралом, но пожал протянутую ему руку от души, как перед схваткой в Монголии. Адмирал ответил соответствующим образом, и взаимная симпатия между ними установилась прямо с рукопожатия.

Замглавкома улыбнулся и произнёс: «Принимая во внимание заслуги Анатолия Петровича Александрова перед Военно-морским флотом, а также в связи с обращением Академии наук принято решение образовать в заливе Петра Великого Японского моря морской заповедник!

Домой, во Владивосток Чугунов летел в некотором смятении: с одной стороны – академик напоил чаем, адмирал пожал руку… Однако ни одной подписи он не получил!...

(Позже, 31 декабря 1976 года, было принято совместное решение ВМФ СССР и АН СССР об образовании Морского заповедника.)

Всё у Юрия Дмитриевича сложилось наилучшим образом: после возвращения во Владивосток пригласили в штаб КТОФ, представили флагманскому штурману – капитану первого ранга (с 1982 года – контр-адмирал), Эрику Сергеевичу Бородину, вместе с которым Чугунов занялся подбором морских районов, островов и бухт для ДВГМЗ.

А почему заповедник состоит из четырёх частей, одна из которых – абсолютно сухопутная часть Владивостока, почему заповедник, созданный Советом Министров СССР как государственный заповедник АН СССР, фактически имел статус научно-исследовательской лаборатории ИБМ ДВНЦ АН СССР, какого цвета кошка пробежала между «отцами-основателями» заповедника – это уже другая история…

Вывод: друзья, в трудную минуту идите к жене, энергия и изобретательность любящей женщины поможет горы свернуть!

И, конечно, обсуждайте дела с ЛПР (лицом, принимающим решение).

Александр КУЛИКОВ

Фото из архива Морского заповедника