В чьих руках будущее науки на Дальнем Востоке?

С начала 2000-х годов в средствах массовой информации много говорилось о том, что молодежь не идет в науку. К счастью, ситуация начинает меняться в лучшую сторону. Кардинальное решение вопроса о привлечении способной молодежи в сферу науки и образования – в обеспечении высокого уровня оплаты труда, близкого к уровню развитых стран, обеспечении жильем или создании реальной возможности его приобретения, создании ясной перспективы карьерного роста, предоставлении возможности проведения исследований на современном научном уровне.

Значительная часть мер по подготовке и закреплению кадров интегрирована в федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы.

Цель этой Программы – создание условий для эффективного воспроизводства научных и научно-педагогических кадров и закрепления молодежи в сфере науки, образования и высоких технологий, сохранения преемственности поколений в науке и образовании.

Система мероприятий Программы сочетает адресное финансирование научных исследований в научно-образовательных центрах России, исследований под руководством ведущих российских ученых – кандидатов и докторов наук, исследований, проводимых молодыми учеными и целевыми аспирантами, в том числе – под руководством приглашенных из-за рубежа известных российских ученых, стажировок молодых ученых, организации всероссийских и международных молодежных научных конференций и школ, целевое финансирование инфраструктурных проектов.

По оценкам разработчиков Программы, к концу 2013 года реализация предусмотренных мероприятий обеспечит достижение следующих положительных эффектов: снижение среднего возраста научных работников на 3-4 года, увеличение доли исследователей высшей квалификации – на 2-4 процента, повышение качества научных публикаций, увеличение доли России в числе статей в ведущих научных журналах мира на 1-1,5 процента общемирового уровня.

О кадровой политике мы беседуем с начальником управления кадров ДВО РАН кандидатом биологических наук Вадимом Михайловичем СЕРКОВЫМ.

– Вадим Михайлович, в 1970 году на базе Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР был создан Дальневосточный научный центр АН СССР. Его общая численность составляла 732 человека, в том числе научных сотрудников 163. К 1990 году, началу распада СССР, в ДВО АН СССР работали 11700 человек, в том числе 2990 научных сотрудников. Впечатляющий рост за двадцать лет, не правда ли? Ко времени нашего сегодняшнего разговора прошло еще 19 лет, как изменилась численность кадрового состава ДВО РАН?

– Наиболее значительное падение численности произошло за первое постсоветское десятилетие. За эти непростые для всей страны и для науки годы общая численность работников ДВО РАН сократилась до 7300 человек, в том числе научных сотрудников до 2300. Затем ситуация стабилизировалась, и сейчас в ДВО РАН работает 6500 человек, в том числе в научных организациях – 5400 человек, из них 2360 научных сотрудников.

Для сравнения еще несколько цифр. На конец 2008 года общая численность работающих в научных организациях РАН составила 96700 человек, в том числе 48000 научных работников. Сегодня средний возраст российских исследователей составляет 49 лет, кандидатов наук – 53 года, докторов наук – 61 год.

– В прошедший год много говорили и писали о пилотном проекте. Была критика, не всем он нравился. Хотелось бы узнать, к каким результатам он привел ДВО РАН?

– За годы реализации пилотного проекта, который всем дался нелегко, общая численность работающих в ДВО РАН сократилась на 900 человек, в том числе 200 научных сотрудников. Для ДВО РАН установлена численность 5200 штатных единиц. Реально работающих больше. За счет того, что некоторые сотрудники были переведены на неполный рабочий день, другие сохранили работу. 160 научных сотрудников находятся на внебюджетном финансировании. Динамика численности научных кадров высшей квалификации показывает, что за годы пилотного проекта численность кандидатов наук почти не изменилась, а количество докторов наук даже возросло с 340 до 370 человек. Это наша элита, именно они определяют развитие науки на Дальнем Востоке, поэтому Президиум ДВО РАН приложил все силы для сохранения этой категории ученых. А вот численность ученых без степени сократилась на 8 процентов.

Сохранение научных традиций и научных школ – одна из острейших проблем современной российской науки. Из-за хронического недофинансирования в 90-е годы прошлого века оказалась подорванной система воспроизводства научных кадров. Неизбежным результатом этого стал кадровый кризис, выразившийся в сокращении числа исследователей, старении кадров, нарушении преемственности научных школ. Мировой опыт организации науки свидетельствует о том, что потерю научных традиций, ученых высшей квалификации даже при благоприятных экономических условиях нельзя восполнить за короткий срок. Для создания полноценных научных школ необходимо 2-3 поколения. Типичный пример – наука в Китайской Народной Республике, которая, несмотря на быстрый прогресс, не может похвастаться обилием своих научных школ.

За период с 1990 по 2005 год общая численность персонала, занятого исследованиями и разработками, в России сократилась на 58 процентов.

– Это огромная цифра. Но ведь не могли же они все выехать за границу?

– Конечно, нет. Сокращение кадров в науке происходило за счет интенсивного перехода исследовательских и обслуживающих науку кадров в другие отрасли экономики («внутренняя миграция»), эмиграции исследователей за рубеж («утечка умов») и естественной убыли ученых старших поколений.

К счастью, ситуация меняется в лучшую сторону. При имеющихся недостатках пилотного проекта, неоспоримым достоинством является достигнутое в результате его реализации значительное увеличение заработной платы научных сотрудников. Вспомните, до его начала, например, средняя зарплата молодого кандидата наук составляла четыре-пять тысяч рублей.

– А сейчас?

– Вот пример одного из институтов ДВО РАН, расположенного во Владивостоке. Там средняя зарплата научного сотрудника в январе 2009 года составила 32 тысячи рублей. Понятно, что у младшего научного сотрудника она меньше, а у старшего – больше. В мае 2009 года средняя зарплата поднялась уже до 40 тысяч. Она увеличилась за счет полученных грантов, часть которых поступила на оплату труда.

–Можно ли считать, что теперь все в порядке?

– Не совсем. Отток молодежи из науки сохраняется. И происходит это, прежде всего, потому, что молодежь оказывается группой, наиболее уязвимой с социальной и экономической точек зрения. Через 10 лет ситуация может оказаться катастрофической, поскольку указанные процессы будут усугублены очередным и очень глубоким демографическим кризисом.

– Значит нужно помочь молодым?

– В настоящее время существуют различные меры поддержки молодых ученых, студентов и школьников, реализуемые на федеральном и региональном уровнях. Ежегодно на конкурсной основе выделяются по 500 грантов Президента Российской Федерации молодым кандидатам наук и их научным руководителям, а также 100 грантов Президента Российской Федерации – молодым докторам наук. В среднегодовом исчислении размер гранта для кандидата наук составляет 150 тысяч рублей, а для доктора наук – 250 тысяч рублей.

Но сложившаяся в России ситуация в области воспроизводства и изменения возрастной структуры научных кадров показывает, что реализуемый комплекс государственных мер по привлечению и закреплению молодых научных кадров недостаточен.

Необходимо повышать привлекательность научной деятельности для студентов, аспирантов и молодых ученых. Нужно увеличить стипендию аспирантам, так как в сложившихся условиях директора институтов крайне ограничены рамками своих штатных расписаний и не всегда могут брать молодых людей в штат лабораторий, как это делали раньше. Дальневосточное отделение РАН нуждается в строительстве нового аспирантского общежития.

– Молодые сотрудники, недавно защитившие кандидатскую диссертацию, получают сейчас 20-25 тысяч рублей. Это не мало. Но если нет своего жилья, нужно зарабатывать существенно больше. Каким образом?

– Эффективно работающие и публикующиеся молодые ученые получают дополнительные выплаты, причем за меньший результат они получают больше, чем их старшие коллеги. Кроме того, многие фонды выделяют отдельные гранты для молодых ученых.

Сегодня для научных сотрудников нет потолка, ограничивающего оплату их труда. Все зависит от собственных способностей и трудолюбия. Талантливые молодые люди, целеустремленно, грамотно и успешно выполняющие свою работу, реально могут зарабатывать 50-60 тысяч рублей. Есть отдельные примеры заработной платы в 80000 рублей и даже больше. Этот уровень уже сопоставим с зарплатой научного работника за рубежом. Сейчас у молодежи есть реальные возможности и для выполнения своей научной работы, и для научных стажировок, поездок на конференции.

Зарплата научно-технического персонала также существенно увеличилась с декабря прошлого года. В институте, о котором говорили выше, в январе 2009 года она составила 19 тысяч рублей, а в мае – 20 тысяч.

– Давайте поговорим об аспирантуре, как институте подготовки кадров высшей квалификации.

– В соответствии с имеющимися в ДВО РАН лицензиями, для аспирантов, обучающихся с отрывом от производства, имеется 749 бюджетных мест. Но в настоящее время у нас в аспирантуре обучается всего 295 человек. Таким образом, можно в 2,5 раза увеличить количество наших аспирантов!

– Такой недобор аспирантов только в этом году?

– За последние восемь лет численность аспирантов очного и заочного обучения колебалась в интервале 400-460 человек. Если взять в расчет последние три года, то увидим стабильное уменьшение.

– Наверное, снижение численности аспирантов связано с действием пилотного проекта?

– Не согласен. Тот факт, что у нас заняты только половина аспирантских мест, говорит о том, что институты ответственно подходят к отбору кандидатов в аспирантуру.

– Значит ли это, что все прошедшие отбор успешно закончат аспирантуру?

– В масштабах всего ДВО РАН – это невозможно. В некоторых институтах наблюдается значительный отсев аспирантов за период обучения. Дело в том, что высококвалифицированные IT-специалисты очень востребованы на рынке труда, их просто «переманивают» хорошими зарплатами. Аспирантская стипендия совсем небольшая, а дать возможность молодому специалисту подработать в институте, устроить его на полставки, сейчас практически невозможно – свободных ставок нет. В этих условиях необходимо существенное повышение аспирантской стипендии.

Другая, чрезвычайно важная проблема, как для аспирантов, так и для большинства молодых ученых – это отсутствие жилья. Особенно страдают вчерашние студенты – аспиранты первых лет обучения, которым и на жизнь денег едва хватает, а аренда жилья – просто не по карману.

– Этот вопрос как-то решается или только все сочувствуют аспирантам?

– Президиум ДВО РАН не оставляет без внимания вопрос обеспечения молодежи жильем. Сейчас завершается оформление документов на небольшое общежитие, расположенное в части здания Тихоокеанского океанологического института. Конечно, четырнадцать комнат не решат проблемы даже для Приморского научного центра. Уже осенью придут новые талантливые ребята, и опять селить их будет некуда. Тем не менее, это реальный шаг в нужном направлении.

– Жесткий отбор аспирантов приносит результат? Стали чаще защищаться по окончании аспирантуры?

– Несомненно. В последние годы увеличилось количество защит по окончании аспирантуры. До половины аспирантов заканчивают обучение с защитой или представлением к защите диссертации. Понятно, что вторых больше, чем первых. Очень трудно за три года сделать работу и защитить ее. Тем не менее, есть институты, в которых защищаются практически все закончившие обучение аспиранты. Так, например, в Институте биологии моря в прошлом году пятеро человек закончило аспирантуру, и все они успешно защитили кандидатские диссертации. В Тихоокеанском океанологическом институте все десять закончивших аспирантуру аспирантов представили диссертации к защите. Безусловно, это очень хороший показатель. В Биолого-почвенном институте за пять лет успешно защищены 19 докторских диссертаций и 67 – кандидатских. Фактически, подготовлены кадры для нового академического института.

– По каким специальностям обучается больше всего аспирантов?

– В настоящее время у нас, в ДВО РАН, открыта аспирантура по 90 специальностям, но обучение проводится только по 61. В тройку наиболее популярных специальностей входят науки о Земле, биологические науки, технические науки. Ни один аспирант не проходит обучение по таким специальностям, как сельскохозяйственные науки и философские науки.

В последние годы в ДВО РАН открыты новые специальности: германские языки, социологические науки.

– Расскажите о возрастном составе научных сотрудников ДВО РАН.

– Сейчас средний возраст докторов наук в ДВО РАН составляет 65 лет, кандидатов наук – 55 лет, а ученых без степени 42 года. Это очень много и вызывает тревогу за будущее науки на Дальнем Востоке. Мы знаем, что наиболее эффективно ученые работают до 40-45 лет. Большинство научных открытий делаются молодыми людьми до 35 лет. Нормально, когда молодой специалист за 5-7 лет активной работы, обучаясь в аспирантуре или работая в лаборатории, защищает диссертацию. Поэтому средний возраст специалиста без степени – «за сорок» – это неприемлемо. Однако есть случаи, когда люди, активно и продуктивно работающие, тем не менее, по каким-то причинам, не планируют защищаться. Это чаще свойственно женщинам. Так что исключения имеют право быть.

– А сколько молодежи? Как она распределена между институтами ДВО РАН?

– Сейчас у нас в ДВО РАН 664 человека в возрасте до 35 лет. Есть институты, которые можно назвать «старыми», а есть «молодые» институты. Например, ИАПУ. К ним охотно устраивается на работу молодежь, но многие из них надолго не задерживаются. Заметна текучесть кадров. Тем не менее, по многим показателям, этот институт находится среди лучших в Отделении. Много молодежи в ТОИ. Вместе с тем, есть институты, в которых много сотрудников «в возрасте». Например, Институт горного дела, где трудятся сотрудники, многим из которых за семьдесят. И это – проблема. Надо понимать, что по достижении определенного возраста, нужно освобождать рабочее место молодым.

– А старым, стало быть, на пенсию?

– Возможно, но не обязательно выходить на пенсию. В 60-70 лет, как правило, открытия уже не делаются, но если силы позволяют, ученому целесообразно переходить на преподавательскую работу, поскольку накоплен большой багаж знаний, которые следует передавать молодым. В самом деле, многие ведущие, главные научные сотрудники работают в вузах совместителями, преподают и много преподают.

Хотелось бы создать и отладить систему перехода ученых на преподавательскую работу в вузы. В этом случае, высвобождающиеся ставки будут занимать молодые ученые, а на их места придут выпускники аспирантуры.

– Можно считать, что проблема выживания для научных сотрудников решена благодаря росту зарплат. Однако, недостаточное пенсионное обеспечение продолжает тормозить процесс обновления научных кадров. Вот и держатся люди за «места» до последнего.

– Не всегда так. Есть и противоположные примеры. В Институте биологии моря заслуженный деятель науки, доктор биологических наук Михаил Владимирович Пропп, один из первых в СССР биологов-подводников, во время реализации пилотного проекта решил добровольно уйти на пенсию, поскольку возраст не позволял активно и плодотворно работать и состояние здоровья оставляло желать лучшего.

У нас есть заслуженные ученые, сделавшие много для науки и своих институтов, но достигшие уже преклонного возраста. Нужно работать с ними, убеждать их по достижении 65-70 лет переходить на преподавательскую работу в вузы.

– Наука должна воспроизводить себя. Как с этим обстоят дела в ДВО РАН?

– В квалификационных требованиях к научным сотрудникам отмечено, что ведущие, главные научные сотрудники обязаны вести работу с молодежью, руководить обучением аспирантов. К сожалению, не все доктора наук выполняют эти условия. Хорошо обстоят дела в ИАПУ. Там 25 докторов наук обучают 42 аспирантов. В ИПМТ 6 докторов наук работают с 17 аспирантами.

Доктора наук должны работать с молодежью, растить себе смену. Высокая должность и доплата за ученую степень, это не только награда за достигнутые успехи, но и оплата усилий по сохранению научного направления, воспроизводству научной смены. Наука без притока молодежи обречена. Уже сейчас у нас в Отделении есть научные направления, которые обращают на себя пристальное внимание, и даже беспокойство, с точки зрения сохранения преемственности научных кадров.

– Все ли сделано для наилучшей организации работы аспирантуры? Есть ли предложения по ее улучшению?

– Аспирантура сегодня уже не удовлетворяет возросшим требованиям. Прежде всего, с точки зрения организации учебного процесса. Работа с научным руководителем, освоение новых методик и технологий, сбор и обработка экспериментального материала, расчеты, все это, конечно же, есть. В значительной степени – это научная работа. Однако, обучение в аспирантуре, прежде всего – обучение. Посмотрите, в известных научных центрах за рубежом молодой ученый, обучаясь в аспирантуре, слушает определенные курсы лекций, сдает экзамены. В некоторых отечественных институтах подобная система уже работает.

Во Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Магадане, на Сахалине и Камчатке созданы и успешно функционируют телекоммуникационные центры. Нужно шире использовать их возможности. Например, учреждения геологического, биологического профилей широко разбросаны на территории Дальневосточного федерального округа. Наши ведущие ученые, члены РАН, вполне могли бы читать лекции в режиме телеконференции для всех аспирантов ДВО РАН, а не только для аспирантов своего института. Участники телеконференции смогут тут же задать свой вопрос ведущему ученому, принять участие в дискуссии, находясь за много тысяч километров. Для тех, кто не смог прослушать лекцию в прямом эфире, можно записать эту лекцию, выложить ее на наш сервер и дать возможность ознакомиться с ней всем желающим.

В некоторых институтах практикуют педагогическую практику аспирантов. И это весьма полезно. Подготовка даже семинарских занятий, требует систематизации знаний: разложить у себя в голове все «по полочкам», обнаружить, что чего-то не знаешь, найти эти знания и их усвоить. Пусть преподавательская деятельность аспирантов будет небольшая, но она, безусловно, необходима.

На этих трех моментах: чтении лекций аспирантам, более широком использовании телекоммуникационных центров и информационных технологий, аспирантской педагогической нагрузке хотелось бы акцентировать внимание руководителей аспирантуры.

Молодых мы поддерживаем и, надо признать, иногда это делается в ущерб старшему поколению. Но это вынужденная мера. Иначе бы мы потеряли научную молодежь и с ней – будущее науки как таковое. Меры оказались эффективными, и в настоящее время нет проблем с притоком способных выпускников вузов в науку. Нет проблем с количеством мест для желающих поступить в аспирантуру, которая заполнена менее чем наполовину. Проблема – в другом: нет возможности повысить стипендию, предоставить общежитие и, самое главное, трудоустроить после успешного окончания и защиты диссертации.

РАН решает проблему притока молодежи, подняв зарплату научным сотрудникам, обновляя приборный парк, организовав финансовую поддержку научных направлений грантами и поднимая престиж научной деятельности. Но сейчас создалась патовая ситуация, поскольку новые вакансии для приема молодых отсутствуют, а освободить ставки от ученых в преклонном возрасте – нет возможности. Руководство РАН, включая Президента, озабочены этой проблемой, что вселяет надежду на ее решение.

15 июля 2009 года