 |
| Альбом: Химики |
У нашей кафедры юбилей. Мне определенным образом повезло – впервые я увидел кафедру в ноябре 1959 года – через несколько месяцев после ее создания. В тесных комнатах, расположенных на первом этаже здания по улице Суханова, 8, не было тогда даже лабораторных столов, а все реактивы размещались в маленьком шкафчике. Но было главное – был Михаил Никитич Тиличенко, организатор кафедры, прекрасно представлявший, какой должна быть университетская кафедра органической химии. С самого начала не подлежал сомнению принцип, что педагогическая работа на университетской кафедре не может быть без эффективной научной работы. Эта истина была отнюдь не очевидной для коллег – ведь университет был воссоздан на базе педагогического института. Но великим счастьем для химфака в целом было то, что отцы – основатели – Всеволод Тихонович Быков, Александр Иванович Шлыгин и Михаил Никитич Тиличенко – были едины в реализации базового принципа. Итог для кафедры оказался достаточно весом – четыре докторские и более сорока кандидатских диссертаций были выполнены в ее стенах и защищены в самых авторитетных советах нашей страны.
 |
| Альбом: Химики |
Михаил Никитич Тиличенко, Александр Иванович Шлыгин и Всеволод Тихонович Быков
Этот успех тем более значим потому, что в стране в целом проводилась линия на разделение академической и университетской науки. Органическая химия – наука очень дорогая, физические методы исследования требуют использования дорогостоящих приборов, а их в университете не было. И нужно сказать огромное спасибо Тихоокеанскому институту биоорганической химии – и прежде всего Георгию Борисовичу Елякову, который, прекрасно понимая, что без науки невозможно подготовить качественного специалиста, постоянно шел нам навстречу, позволяя пользоваться и инфракрасными спектрофотометрами, и спектрометрами ядерного магнитного резонанса, и масс-спектрометрами.
 |
| Альбом: Химики |
В.И. Высоцкий и Г.Б. Еляков
В силу особенностей советской бюрократии, ученые университета, в отличие от своих академических коллег, не имели возможности публиковать результаты своих исследований за рубежом. Вольно или невольно, это создавало ощущение второсортности университетской науки. Нам-то было ясно, что это не так. Сплошь и рядом мы обнаруживали, что результаты, полученные нами, использовались зарубежными учеными – подчас без ссылки на нас – и на их основе строились публикации в самых авторитетных международных журналах. Положение изменилось с падением «железного занавеса», и в настоящее время мы с гордостью можем сказать, что такие журналы, как Tetrahedron, Tetrahedron letters, Heteroatom Chemistry и даже Helvetica Chimica Acta публикуют наши работы.
Время идет, и смена поколений на кафедре неизбежна. Меняется содержание преподаваемых курсов, сменится и кафедральная научная тематика. Сейчас университет располагает самой современной научной аппаратурой, позволяющей проводить исследования завтрашнего дня. Молодежь по-своему все переделает, хотелось бы только, чтобы принцип «университетское образование невозможно без эффективной научной работы» остался неизменным.
Сегодня я нахожусь очень далеко от вас, в Новой Зеландии, в Веллингтоне, но мыслями я с вами. Я желаю вам быть всегда энергичными, жадными до знаний, желаю как можно дольше оставаться за лабораторными столами и решать те увлекательные задачи, которые в нашей науке появляются на каждом шагу. Пусть рядом с вами в лабораториях будет много талантливых и трудолюбивых студентов и аспирантов!
Будьте здоровы и счастливы!
Искренне ваш – Владимир Высоцкий
Начало
воспоминания о первых годах работы кафедры
 |
| Альбом: Химики |
В.И. Высоцкий
На кафедру органической химии я попал впервые в середине ноября 1959 года – я приехал из Якутска, где работал в то время ассистентом кафедры биохимии, чтобы поступить к Михаилу Никитичу в аспирантуру. В то время кафедра располагалась в здании на улице Суханова, 8. Если встать к входу в это здание лицом, то слева от дверей на первом этаже как раз окажутся окна кафедральных помещений, сейчас там находится кафедра ядерной физики. Конечно, кафедральные лаборатории выглядели тогда очень и очень скромно – стояли обычные столы, не лабораторные, а просто – плоскость на четырех ножках. В штате кафедры были Михаил Никитич и одна ассистентка, которая довольно быстро уволилась, так как она предпочитала преподавательской общественную работу, а Михаил Никитич требовал ее присутствия на занятиях. Ее я видел только раз и мельком, она мне как-то не запомнилась. Были еще заведующая лабораторией и лаборантка (Вика Платова), но и они тоже сменились, так что когда я приехал во Владивосток в 1960 году, их уже не было. Михаил Никитич не только читал лекции, но и вел лабораторные занятия; вести занятия ему помогала молоденькая Нина Ивановна Уварова, так что она имеет полное право сегодня считать, что принимала непосредственное участие в становлении кафедры органической химии.
На всю кафедру было шесть колб Вюрца. Все реактивы помещались в одном небольшом шкафчике. При таком материальном обеспечении трудно было организовать полноценный общий практикум. Однако, Михаил Никитич сумел это сделать, положив в основу практикума этиловый спирт. Студенты окисляли этиловый спирт в уксусную кислоту, затем делали этилацетат. Естественно, был бромистый этил и даже этиловый эфир. От последнего отказались довольно быстро – огнеопасен все-таки, а вот бромистый этил празднует пятидесятилетие кафедры вместе с ее преподавателями. Вторая часть практикума была представлена главным образом нафталином, который сульфировали, нитровали и, кажется, даже окисляли. Практикум этот был маленьким чудом – при минимальном материальном обеспечении он вполне был на тогдашнем университетском уровне.
М.Н. Тиличенко
Лекции по органической химии Михаил Никитич читал в том же здании. Я имел удовольствие слушать его лекции еще в Саратове, и было очень приятно услышать моего учителя снова. Лекции на химическом факультете прошли как обычно, а вот лекция на биофаке оказалась весьма примечательной. Тема лекции была – шестичленные гетероциклы, и речь шла о пуринах и пиримидинах. Михаил Никитич спокойно написал на доске пару формул нуклеотидов и начал рассказывать об их биологической роли. Что тут поднялось в аудитории! До выкриков, правда, дело не дошло, но аудитория гудела очень недоброжелательно. Я спросил у соседей, в чем дело. Возмущенные студенты сказали мне, что лектор пытается протащить идеализм в органическую химию – никакого вещества наследственности нет и быть не может! 1959 год, Трофим Денисович Лысенко еще в фаворе, что вы хотите! Я потом сказал Михаилу Никитичу о реакции студентов и спросил, не опасается ли он последствий? Он рассмеялся и сказал, что студенты должны все-таки знать, что там есть на самом деле.
 |
| Альбом: Химики |
М.Н. Тиличенко и Т.А. Высоцкая
Мне необходимо было сдать вступительный экзамен в аспирантуру. Поскольку кандидатские экзамены по марксистско-ленинской философии и английскому языку у меня были уже сданы, оставалось сдать экзамен по органической химии. Экзаменационная комиссия была очень авторитетной. Она состояла из трех кандидатов наук – Георгия Борисовича Елякова, Михаила Никитича Тиличенко и физико-химика Подвязкина. Экзамен прошел без особых сложностей. До сих пор ругаю себя за медлительность – одним из вопросов был «пиридин». Когда дело дошло до него, Георгий Борисович задал дополнительный вопрос: «А вот в химии пиридина есть такой вопрос (вот тут мне надо было перебить и сказать: «на нитробензол», но я застеснялся) – на что похож по своим свойствам придин?» – «На нитробензол, Георгий Борисович!» На этом экзамен и закончился.
 |
| Альбом: Химики |
Г.Б. Еляков
В один из вечеров Михаил Никитич сделал доклад о своей научной работе. Аудитория состояла из сотрудников Филиала АН СССР, а сам доклад проходил в читальном зале библиотеки, располагавшемся в подвале здания по улице Ленинской, 50 – там и сейчас находится Президиум ДВО РАН. Запомнилось, что вдоль стен зала стояли шкафы с журналами на иностранных языках – на меня, работавшего в Якутске и не имевшего доступа к иностранной литературе, это произвело сильное впечатление. Аудитория состояла из специалистов в далеких от органической химии областях наук, только Георгий Борисович Еляков мог хорошо представить суть дела. Между ним и Михаилом Никитичем завязалась дискуссия, которая была мною описана в статье «Структуры-призраки» в Соросовском образовательном журнале.
Второй раз я приехал во Владивосток 4 августа 1960 года и после ряда проволочек был 19 сентября зачислен ассистентом кафедры органической химии. Я оказался уже вторым ассистентом, ибо в январе на такую же должность была зачислена Зинаида (Зейнеп) Абдулловна Батырбекова, очень энергичная женщина, оставившая заметный след не только в истории нашей кафедры, но, пожалуй, и всего университета.
З.А. Батырбекова в центре, справа Т.А. Высоцкая с сыном Мишей (сейчас руководитель лаборатории в Новой Зеландии) и В.И. Высоцкий
За прошедший год лаборатории кафедры изменились. Появились лабораторные столы, и к ним была подведена вода. В одной из комнат высокий худой старшекурсник Гена Павель монтировал установки для микроопределения углерода, водорода и азота, и уже стояли микровесы.
Здесь, пожалуй, стоит немного отвлечься. Современным пятикурсникам, которые возмущаются, что опять не работает хроматомасс-спектрометр, трудно представить времена, когда не то что масс-спектрометрии, но и ядерного магнитного резонанса в помине не было. Основной метод исследования был элементный анализ. А решающим экспериментом было смешанное плавление. Следует, однако, помнить, что именно с помощью этих методов был создан фундамент органической химии.
Начались занятия. Нас было очень мало, а предметов, которые надо было преподавать, много, поэтому приходилось браться за все; мне даже приходилось читать курс химической технологии. Можно только представить, какой это был кошмар, но, к моему удивлению, уже здесь, в Новой Зеландии, я услышал положительный отзыв об этих лекциях от Тамары Григорьевны Светашевой. Кроме того, я читал лекции на вечернем отделении химического факультета (было и такое; между прочим, среди его выпускников есть доктора наук, так что студенты там были сильные) и на биологическом факультете. По молодости лет я еще следил за тем, чтобы на экзаменах студенты не шпаргалили, и однажды довел биологичку чуть ли не до истерики. Дело было так. Экзамен проходил в аудитории теперешнего Музея ДВГУ, столы стояли обычные, и мне с моего места были хорошо видны колени студентов. Я заметил, что студентка вытащила шпаргалку, положила ее на стол, переписала все, положила шпаргалку на стул и села на нее, уже совершенно спокойная – «не заметил!». В это момент я сказал: «Ну а теперь возьмите шпаргалку, на которой Вы сидите и давайте ее мне!» Бедная студентка была потрясена.
 |
| Альбом: Химики |
В.А. Каминский
В 1961 году во Владивосток приехал Владимир Абрамович Каминский и занял должность ассистента. Теперь ему достались биологи. В течение ряда лет он работал с ними, а затем передал курс Геннадию Владимировичу Павелю.
 |
| Альбом: Химики |
Г.В. Павель
В 1962 году состоялся первый выпуск химического факультета. В аспирантуру кафедры были приняты Г.В. Павель и Геннадий Ануфриевич Климов. Впоследствии оба они защитили диссертации и работали доцентами кафедры. К сожалению, их нет уже сегодня с нами.
 |
| Альбом: Химики |
Г.А. Климов
В 1964 году во Владивосток приехал Юрий Михайлович Портнягин. Он окончил Ленинградский университет, выполнил кандидатскую диссертацию под руководством Т.А. Фаворской и сразу после защиты приехал по направлению Министерства к нам. В это время Михаил Никитич был занят своей докторской диссертацией и отдал Юрию Михайловичу общий курс органической химии на химическом факультете. Кроме того Юрий Михайлович разработал и читал курсы по стереохимии и хроматографии; он вел также практикум по хроматографии и именно он впервые поставил на кафедре газо-жидкостную хроматографию на чешском приборе «Хром-3».
Ю.М. Портнягин
Научно-исследовательская тематика кафедры была связана с химией 1,5-дикетонов. В.А. Каминский изучал функциональные реакции карбонильных групп этих соединений, позже в этом направлении стал работать Е.С. Караулов. Г.В. Павель исследовал реакцию Манниха в ряду 1,5-дикетонов и впоследствии создал оригинальную группу соединений – метилен-1,5-дикетоны. Г.А. Климов изучал химию гидроакридинов – производных 1,5-дикетонов. Аспирантка Т.И. Акимова занялась детальным изучением реакции синтеза одного из 1,5-дикетонов – метиленбисциклогексанона – и обнаружила здесь немало интересных особенностей процесса дикетонной конденсации. Аспирантка, впоследствии ассистент кафедры, Т.А. Высоцкая работала с мостиковыми соединениями, производными 1,5-дикетонов. Ю.М. Портнягин продолжил исследования оксетанов, начатые еще в Ленинграде и успешно работал над докторской диссертацией. Трагическая гибель в июне 1974 года оборвала его работу.
Е.С.Караулов
Через аспирантуру кафедры прошли Е.С.Караулов, В.В. Сова, В.А. Стоник – это был «золотой» набор в аспирантуру, ибо все трое защитили диссертации сразу же после окончания аспирантуры в декабре 1969 года.
В.А. Стоник
Вот, пожалуй, самое главное, что запомнилось мне из первого десятилетия нашей кафедры.
Владимир ВЫСОЦКИЙ,
профессор, доктор химических наук
Добрейшей бы души были люди! Высоцкие, Батырбекова, Павель... Как жаль, что они ушли.
ОтветитьУдалить