О науке, высшей школе, жизни учёных на Дальнем Востоке : Джеймс Биллингтон приглашает всех в Мировую цифровую библиотеку

Опубликовано с любезного разрешения автора Евгении Цинклер

На днях в Санкт-Петербурге прошло второе заседание российско-американской группы по библиотечному сотрудничеству.

В ходе него директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Хедли Биллингтон подписал меморандум о взаимодействии с Президентской библиотекой им. Б.Н. Ельцина и обсудил перспективы пополнения фондов Мировой цифровой библиотеки новыми российскими документами. Перед отъездом главный библиотекарь Америки дал эксклюзивное интервью корреспонденту «РГ» Евгении Цинклер.

Джеймс Хедли Биллингтон

Встретились библиотекари России и США и о чем договорились?

Мы будем расширять сотрудничество, включая новые учреждения и в России, и в Америке. В эту сеть войдут и филиалы Президентской библиотеки, которые появятся по всей стране начиная с Тюмени. Перед нами открываются широчайшие горизонты для сотрудничества, и мы уже согласовали детальный план совместных действий – подробный и точный, как дорожная карта.

Библиотека Конгресса располагает большой коллекцией ценных книг и документов, которые касаются российской истории. Можно ли рассчитывать, что после подписания меморандума о сотрудничестве читатели из России получат доступ к их цифровым копиям?

Надеюсь, скоро это станет возможным. Мы даже передали в Президентскую библиотеку подробный список с описью единиц хранения, которые так или иначе имеют отношение к России. Перечень очень велик. В нем, например, великое собрание цветных фотографий Прокудина-Горского, малоизвестная опера Рахманинова, которой больше вообще нигде нет. Большую ценность представляет коллекция красноярского купца Юдина, насчитывающая 85 тысяч книг. В начале ХХ века он намеревался продать ее царю, но тот отказался. Тогда уникальную коллекцию купила Библиотека Конгресса США.

Главная страница сайта Мировой цифровой библиотеки

А какие документы из Президентской библиотеки особенно заинтересовали американских коллег?

Пока не знаю. Дело в том, что сейчас мы с большим интересом ждем от библиотеки ответный список. В такого рода обмене и заключается конструктив нашей совместной работы. Прежде всего нам могут быть интересны документы, связанные с историей американцев в России, какие-то дипломатические бумаги. В вашей стране корни многих великих американцев. Здесь родились Стравинский, Гершвин и даже Ирвинг Берлин, который написал неофициальный гимн США «God bless America».

Вообще, в наших культурах очень много общего. Прослеживаются явные параллели в русском движении на Восток и американском – на Запад, значении для развития стран Волги и Миссисипи. В конце концов это две континентальные страны.

Вы были инициатором создания Мировой цифровой библиотеки, открывшейся в апреле этого года. Довольны ли вы тем, как развивается этот проект?

Да, хотя сейчас это похоже на наводнение. Каждый день в фондах библиотеки www.wdl.org появляются тысячи новых единиц. В очереди стоят пятьдесят-шестьдесят национальных библиотек разных стран. Это настоящие соревнования: каждое государство стремится поделиться с миром своими самыми интересными, самыми старыми сокровищами. У всех документов очень высокое качество, ясные объяснения, доступ возможен через семь языков. Открывая Мировую цифровую библиотеку, мы постарались включить в нее кое-что из каждой страны мира. Всего было представлено наследие 192 государств.

Вклад России будет весьма велик и значим. Ведь в русских библиотеках находится много документов по Ближнему Востоку, кое-что по Европе. В фондах от России и Америки смогут находить часть своего наследия и другие страны. Это уже взаимоотношения не только Востока и Запада – это сеть, объединяющая весь земной шар.

"Из Москвы во Владивосток"

Карта Востока советской России

Существует ли для Мировой цифровой библиотеки программа – максимум?

Наверное, так: каждая культура в мире должна представить в ее фондах свои первоисточники и самые высокие достижения в области культуры. Причем с четким комментарием специалистов. Доступ к первоисточникам очень важен, особенно для молодежи. Это стимулирует любознательность, позволяет задать вопрос и найти на него ответ, а не просто прочесть версию, изложенную в каком-то учебном пособии. Широкий доступ к знаниям, сосредоточенным в фондах Мировой библиотеки, особенно важен для такой огромной страны, как Российская Федерация.

Как вы думаете, наступят ли времена, когда электронные библиотеки полностью заменят собой обычные?

Этого не произойдет. Когда кино началось, люди тоже думали, что больше не будет театра, когда появилось телевидение – что пришел конец радио. Ничего подобного!

Виртуальные материалы очень ненадежны. Бумага живет веками, а цифровые форматы полностью обновляются каждые два года.

Более того, я должен сказать, что библиотекари станут важней, чем раньше. Далеко не всегда можно узнать то, что нужно, через Google Search. Интернет – это океан самой разной информации. Чтобы найти верный ответ, необходимо иметь определенные знания и навыки, умение ориентироваться в качественных источниках, отсеивая подлинные сведения от недостоверных. Библиотекари станут этими навигаторами знаний.

А вы сами какие книги предпочитаете – бумажные или электронные?

Читать с экрана мне не нравится. Хотя, конечно, по работе приходится. Вы знаете, большая опасность, которую таит в себе Интернет, – это разрушение фразы. Развитие человеческого мышления зависит от умения построить объемное предложение – с подлежащим, сказуемым... Но, общаясь в чатах, ЖЖ и так далее, люди изобретают свои языки, с сокращениями, новыми терминами, разговор представляет собой сплошные эмоции, отрывистые слова, без содержания и точного описания. Портится грамматика, многие дети сейчас не знают, как правильно пишутся слова. Разрушение предложений – это очень серьезно, поверьте.

Особенно, я бы сказал, это опасно для России, где культура книги начала развиваться сравнительно поздно. В Мировой цифровой библиотеке сейчас находится самый старый роман в мире – японское произведение Х века. У вас же серьезные романы появились только в XIX веке. Зато это был настоящий культурный взрыв! И он продолжается. В середине XIX века думали, что роману как жанру пришел конец, ведь все уже было сказано: Флобер, Бальзак, Диккенс, Стендаль... Но в России вдруг появился Достоевский, Тургенев, Толстой. То же с поэзией. Думали, что она закончилась на Пушкине и Лермонтове, но в начале ХХ века появились Блок, Ахматова, Есенин, Маяковский, Мандельштам. Я люблю стихи и читаю их на многих языках, но такого богатства разнообразия стилей, как в России, не существует нигде в мире.

Я знаю, что русский язык для вас начался с книги «Война и мир»...

Да, дело было во время Второй мировой войны, когда я был еще школьником. Первый раз я читал это произведение на английском языке, но знал к тому времени и французский. Вначале было очень трудно, особенно непросто воспринимались все эти длинные русские имена. Так, через литературу, я пришел к русскому языку. Долгое время «Война и мир» была для меня главной русской книгой. Потом – «Бесы» Достоевского. Я их читал в начале «холодной войны», тогда они стали настоящим открытием. Потом «Братья Карамазовы» – это, конечно, вершина! А когда я писал диссертацию в Оксфордском университете, то открыл для себя Тургенева, Чехова и даже играл Астрова в чеховском «Дяде Ване».

А какую книгу автора из США вы посоветовали бы прочесть русскому человеку, чтобы максимально понять американцев?

Две книги. «Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена и «Моби Дик» Германа Мелвилла. Это великая вещь. Мелвилл – наш метафизический гений, он значит для Америки столько же, сколько Достоевский для России. Об этом можно долго говорить, но помните, как у Пастернака: Сквозь прошлого перипетии/И годы войн и нищеты/Я молча узнавал России/Неповторимые черты. Я думаю, что неповторимые черты не только России, но и других стран надо молча узнавать.

Вы изучаете Россию всю жизнь. Осталось ли для вас в ней что-нибудь непостижимое?

О, конечно... Я писал труд о русской культуре, в котором старался показать каждый этап эпохи через срез выдающихся на тот момент направлений культуры и искусства. Вначале это иконы и фрески Рублева, потом архитектура – прежде всего Петербурга, – это, конечно, Растрелли. Романы XIX века – Гоголь. Вторая часть XIX века – музыка, Мусоргский. И затем кино – Эйзенштейн.

Уже потом я увидел, что каждый из этих людей имел иное этническое происхождение. О Рублеве мы ничего не знаем, он мог иметь южнославянские, а может, греческие корни. Растрелли – итальянского происхождения. Гоголь – украинец. Мусоргский был отчасти татарин. Эйзенштейн – балтийский немец и еврей... И в этой своей многоэтничности Россия тоже похожа на Америку.

А кто в вашем перечне представляет нынешнее время?

Вот в этом-то и состоит главный вопрос! Каждый раз, приезжая в Россию, я вглядываюсь в нее и пытаюсь понять, «куда ты скачешь, гордый конь?». Может, это театр. В советское время я часто бывал на Таганке и помню, как молодой Высоцкий играл в «Жизни Галилея» по Брехту. Там было очень сильное место, когда он после суда инквизиции говорит, обращаясь прямо к зрителям: «Несчастна та страна, которая нуждается в героях!». В зале в тот момент была абсолютная тишина. Великие моменты такого рода определяют значение искусства для общества. А возможно, это снова кино – у вас же были такие таланты, как Параджанов. Или появится какая-то инновация... Трудно находить намеки на будущее в искусстве...