Опубликовано с любезного разрешения автора Ирины Якутенко
Оригинальная статья размещена здесь 02.03.2011
В понедельник в Сети появилось открытое письмо президенту России, написанное молодыми – в возрасте до 40 лет – учеными. Авторы письма просят главу государства изменить так называемый 94-ФЗ - федеральный закон о госзакупках, существенно осложняющий ведение научной деятельности в стране. Письмо написано хорошим языком, и в нем очень внятно изложено, чем именно плох пресловутый ФЗ. Понять суть претензий ученых легко могут даже далекие от лабораторного быта граждане.
Это не первое открытое письмо научного сообщества власть имущим. Летом 2010 года публиковалось так называемое "письмо двух тысяч ученых", в котором авторы призывали президента сохранить научные фонды РФФИ и РГНФ, увеличить общее финансирование исследований и, опять-таки, внести изменения в 94-ФЗ. Годом раньше к первым людям государства обращались ученые, уехавшие за границу. Они объясняли, что ситуация с наукой в России катастрофическая, и предлагали меры по исправлению положения. Эти письма тоже были составлены хорошо и понятно, разве что пафоса в них было чуть побольше. Под текстами разместили свои подписи сотни человек.
Еще было открытое письмо с требованиями защитить озеро Байкал от запуска Целлюлозно-бумажного комбината. К этому тексту уже было гораздо больше претензий как по форме, так и по содержанию. Еще в формате открытого письма пытались обратить внимание Медведева, Путина, Грызлова и Фурсенко на недопустимость введения новых школьных стандартов учителя. Вопросов к этому воззванию оказалось еще больше, чем к байкальскому письму, но, тем не менее, оба обращения живо обсуждались в интернете, им жали "Перепост", и они собрали немало подписей.
При этом со стороны собственно государства реакция каждый раз оказывалась куда более сдержанной. Первое письмо от покинувших Родину ученых было в новинку (хотя тоже относительно - ведь еще до этого ученые требовали не допустить клерикализации общества с известно каким результатом) и наделало довольно много шума. Все-таки, новый прогрессивный президент, мало ли как он отреагирует, не дай бог посыпятся головы и полетят портфели. Поэтому о письме говорили многие заинтересованные лица, в том числе академики и сам Дмитрий Медведев.
С каждым следующим обращением общественности отклик сверху становился все слабее – например, только министр образования и науки Андрей Фурсенко публично сообщил о том, что знает о существовании письма учителей против школьных стандартов. Впрочем, конкретно это письмо оказалось довольно-таки эффективным, так как его растиражировали многие СМИ, да и тема школьного образования все же куда ближе гражданам, чем, например, трудности со снабжением лабораторий. Неизвестно, какова будет реакция на новое обращение, но, вероятнее всего, если какие-то официальные комментарии и последуют, то исходить они будут не от непосредственного адресата письма.
Зачем
Возникает вопрос, а зачем вообще ученые пишут эти письма? Долго составляют текст, мучаются над формулировками, наверняка часами спорят, как выразить вот эту мысль, а как - вот ту, а после того, как письмо опубликовано, сокрушаются, что не удалось передать все, что хотели. Неужели составители открытых писем думают, что президент, глава правительства, министр зайдут поутру в интернет, прочтут это письмо и ужаснутся: вот оно все как, мол, на самом-то деле в науке обстоит! И тут же созовут срочное совещание и прикажут всем ответственным лицам немедленно разобраться и непременно доложить.
Вряд ли можно подозревать авторов в подобной наивности. Скорее всего, эти люди по тем или иным причинам не хотят уезжать из страны - например, они действительно любят Родину, ценят ее прошлое, привязаны к друзьям и привычному образу жизни. И вопреки всему продолжают надеяться, что письма все же будут способствовать улучшению ситуации. Может быть, они верят, что какой-нибудь из винтиков чиновничьей машины чуть-чуть да сдвинется - в министерстве не пропустят совсем уж дикое предложение в законопроект. А может быть, даже разработают какую-нибудь специальную инициативу, призванную остудить слишком горячие эмоции и немного скрасить грустное существование (именно так многие ученые восприняли знаменитую программу мегагрантов, цель которой - привлечь в страну ведущих мировых ученых).
Кроме того, такие письма - демонстрация гражданского самосознания и какого-никакого, а протеста, хотя он редко идет дальше сетевых обращений (в 2010 году ученые несколько раз выходили на митинги, но число демонстрантов было куда меньше количества подписей под любым из открытых писем).
Так как появление очередного текста не сильно улучшает ситуацию, ученые вынуждены писать все новые и новые открытые послания. И довольно закономерно ценность каждого следующего обращения падает как в глазах общества, так и в глазах чиновников. Открытое письмо - это своего рода ультиматум, крайняя мера, а раз появляется новое письмо – значит, пока есть силы терпеть и лошадка протянет еще немного. Раз так, то на нее можно снова не обращать внимания.
Но конец у этой игры в Самое Последнее Слово вполне очевидный - и проигравшими в ней окажутся вовсе не ученые. Старая гвардия научных сотрудников рано или поздно уйдет на пенсию или из жизни, а молодые в конце концов плюнут на песни Высоцкого, березки и культурный код и станут уважаемыми гражданами каких-нибудь других стран. А в самом большом государстве без науки придется жить детям тех, кто сегодня не замечает открытых писем.
Ирина Якутенко
В понедельник в Сети появилось открытое письмо президенту России, написанное молодыми – в возрасте до 40 лет – учеными. Авторы письма просят главу государства изменить так называемый 94-ФЗ - федеральный закон о госзакупках, существенно осложняющий ведение научной деятельности в стране. Письмо написано хорошим языком, и в нем очень внятно изложено, чем именно плох пресловутый ФЗ. Понять суть претензий ученых легко могут даже далекие от лабораторного быта граждане.
Это не первое открытое письмо научного сообщества власть имущим. Летом 2010 года публиковалось так называемое "письмо двух тысяч ученых", в котором авторы призывали президента сохранить научные фонды РФФИ и РГНФ, увеличить общее финансирование исследований и, опять-таки, внести изменения в 94-ФЗ. Годом раньше к первым людям государства обращались ученые, уехавшие за границу. Они объясняли, что ситуация с наукой в России катастрофическая, и предлагали меры по исправлению положения. Эти письма тоже были составлены хорошо и понятно, разве что пафоса в них было чуть побольше. Под текстами разместили свои подписи сотни человек.
Еще было открытое письмо с требованиями защитить озеро Байкал от запуска Целлюлозно-бумажного комбината. К этому тексту уже было гораздо больше претензий как по форме, так и по содержанию. Еще в формате открытого письма пытались обратить внимание Медведева, Путина, Грызлова и Фурсенко на недопустимость введения новых школьных стандартов учителя. Вопросов к этому воззванию оказалось еще больше, чем к байкальскому письму, но, тем не менее, оба обращения живо обсуждались в интернете, им жали "Перепост", и они собрали немало подписей.
При этом со стороны собственно государства реакция каждый раз оказывалась куда более сдержанной. Первое письмо от покинувших Родину ученых было в новинку (хотя тоже относительно - ведь еще до этого ученые требовали не допустить клерикализации общества с известно каким результатом) и наделало довольно много шума. Все-таки, новый прогрессивный президент, мало ли как он отреагирует, не дай бог посыпятся головы и полетят портфели. Поэтому о письме говорили многие заинтересованные лица, в том числе академики и сам Дмитрий Медведев.
С каждым следующим обращением общественности отклик сверху становился все слабее – например, только министр образования и науки Андрей Фурсенко публично сообщил о том, что знает о существовании письма учителей против школьных стандартов. Впрочем, конкретно это письмо оказалось довольно-таки эффективным, так как его растиражировали многие СМИ, да и тема школьного образования все же куда ближе гражданам, чем, например, трудности со снабжением лабораторий. Неизвестно, какова будет реакция на новое обращение, но, вероятнее всего, если какие-то официальные комментарии и последуют, то исходить они будут не от непосредственного адресата письма.
Зачем
Возникает вопрос, а зачем вообще ученые пишут эти письма? Долго составляют текст, мучаются над формулировками, наверняка часами спорят, как выразить вот эту мысль, а как - вот ту, а после того, как письмо опубликовано, сокрушаются, что не удалось передать все, что хотели. Неужели составители открытых писем думают, что президент, глава правительства, министр зайдут поутру в интернет, прочтут это письмо и ужаснутся: вот оно все как, мол, на самом-то деле в науке обстоит! И тут же созовут срочное совещание и прикажут всем ответственным лицам немедленно разобраться и непременно доложить.
Вряд ли можно подозревать авторов в подобной наивности. Скорее всего, эти люди по тем или иным причинам не хотят уезжать из страны - например, они действительно любят Родину, ценят ее прошлое, привязаны к друзьям и привычному образу жизни. И вопреки всему продолжают надеяться, что письма все же будут способствовать улучшению ситуации. Может быть, они верят, что какой-нибудь из винтиков чиновничьей машины чуть-чуть да сдвинется - в министерстве не пропустят совсем уж дикое предложение в законопроект. А может быть, даже разработают какую-нибудь специальную инициативу, призванную остудить слишком горячие эмоции и немного скрасить грустное существование (именно так многие ученые восприняли знаменитую программу мегагрантов, цель которой - привлечь в страну ведущих мировых ученых).
Кроме того, такие письма - демонстрация гражданского самосознания и какого-никакого, а протеста, хотя он редко идет дальше сетевых обращений (в 2010 году ученые несколько раз выходили на митинги, но число демонстрантов было куда меньше количества подписей под любым из открытых писем).
Так как появление очередного текста не сильно улучшает ситуацию, ученые вынуждены писать все новые и новые открытые послания. И довольно закономерно ценность каждого следующего обращения падает как в глазах общества, так и в глазах чиновников. Открытое письмо - это своего рода ультиматум, крайняя мера, а раз появляется новое письмо – значит, пока есть силы терпеть и лошадка протянет еще немного. Раз так, то на нее можно снова не обращать внимания.
Но конец у этой игры в Самое Последнее Слово вполне очевидный - и проигравшими в ней окажутся вовсе не ученые. Старая гвардия научных сотрудников рано или поздно уйдет на пенсию или из жизни, а молодые в конце концов плюнут на песни Высоцкого, березки и культурный код и станут уважаемыми гражданами каких-нибудь других стран. А в самом большом государстве без науки придется жить детям тех, кто сегодня не замечает открытых писем.
Ирина Якутенко
Комментариев нет:
Отправить комментарий