Открытое письмо
Врио губернатора Приморского края, Председателю
Законодательного Собрания Приморского края, руководителям Общественных
экспертных Советов при губернаторе, всем тем, кто по должности и по совести
отвечают за судьбу Приморского края
Администрация
Приморского края заказала, а Национальный
исследовательский университет Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ) совместно
с Strategy Partners Group разработали проект Стратегии развития Приморского
края, который теперь обсуждается.
Документ в двух
томах (первый содержит основной текст на 291 странице, а второй является
приложением), как-то сразу насторожил, потому что в нём я не нашёл ни авторов,
ни названия организации-исполнителя, ни заказчика. Тем не менее, я достаточно
внимательно изучил эту разработку. Состоялась у меня также встреча с
представителем SPG, который
продемонстрировал Концепцию экономического развития Приморского края и Проекты
сценариев, пытаясь расширить мои представления о проделанной работе. Почерк и идеи
одни и те же, только теперь авторство определилось. Между этими событиями состоялись
ещё, как бы публичные, слушания. В частности, представитель Российской
кластерной обсерватории НИУ ВШЭ (оказывается, есть ещё и такая!), полтора часа
рассказывал о кластерной политике в России, в которой таки нашлось место для
двух слайдов о перспективных направлениях развития кластеров в Приморском крае.
Одним словом, всё, что представлено подрядчиком по поводу перспектив развития
Приморского края, и побудило меня обратиться к тем, кто будет платить (или уже
заплатил?) за представленную работу, кто будет утверждать этот документ в виде
Закона Приморского края, и кому предстоит жить и работать согласно перспективе,
которая в нём определена.
А перспектива до
2030 года, судя по проекту, в целом сохраняется такой, какой она была вот уже
более четверти века: уголь, лес, рыба, транзит. То есть колониально-сырьевой
характер развития. Правда, авторы с оптимизмом оценивают будущее края,
предрекая ему стать «культурно-инновационным центром Дальневосточного
федерального округа, отличающимся высоким уровнем жизни и опережающим
экономическим развитием и полноценно реализующим концепцию «Европа в Азии» для
стран Азиатско-Тихоокеанского региона» (цитирую по тексту проекта Стратегии).
Но как, за счёт чего произойдет такое преобразование, остается неясным. Не
рассматривают авторы это и в качестве стратегической цели. Нигде в тексте не
удалось найти точно сформулированную цель: каким видят разработчики Приморский
край через 12 лет, какие задачи должны быть решены, чтобы достичь эту цель,
какие индикаторы будут указывать на то, что край движется в правильном
направлении, какие мероприятия должны быть предусмотрены, кто за них отвечает,
и кто осуществляет мониторинг за продвижением по каждому направлению. Не менее
важно при этом оценивать стартовые возможности региона, какими ресурсами он обладает,
а что потребуется привлечь извне, на каких условиях, и с какими рисками
предстоит столкнуться.
Трудности с
формулировкой цели вообще, и стратегической цели, в частности, испытывают очень
многие. Достаточно вспомнить, что в Федеральном законе о территориях
опережающего развития (№473-ФЗ) вообще отсутствует цель; в Законе о Свободном
порте Владивосток в проекте тоже отсутствовала, но благодаря широкому
общественному обсуждению разработчикам указали на это, и те вписали аж целых
пять, хотя ни одна из них таковой быть не может (об этом уже приходилось
писать: см. ж-л ЭКО, №2 за 2017 г.).
Но возникающие
трудности не повод, чтобы стратегическую цель вообще опустить. В условиях нынешней
геополитики, когда федеральный центр ориентирован на ускоренное развитие
Дальнего Востока, когда объявлен «поворот на восток» и приоритет региона на
весь ХХI век, законодательно оформлены преференции, набирает
обороты Восточный экономический форум и многое другое, продолжать думать о
Приморском крае как рядовом субъекте федерации где-то второй половины всех рейтингов,
значит находиться за пределами понимания реальной ситуации. И ладно бы такую
позицию занимали только разработчики Стратегии Приморского края, контракт
закончился, все свободны, но ведь и многие из тех, кто реально управляет
развитием региона, видят его так же. И поэтому Чукотка с её 50-ю тысячами
жителей может быть положительным примером для ДВ округа, а Приморский край с
почти двухмиллионным населением по доходам и другим показателям – оказаться в
аутсайдерах.
Что же
действительно является стратегической целью развития Приморского края, в чём
его отличие от других субъектов федерации округа, от других регионов страны? Прежде
всего – море, но не в понимании туристско-рекреационного ресурса, а как выход в
Мировой океан. Попробуйте сравнить морские выходы России через Балтийский или
Черноморский бассейны. По площади каждый из них в три раза меньше одного только
Охотского моря в исключительной экономической зоне России. А если считать с
Тихоокеанской 200-милльной зоной, то это все 5 млн. кв. км, и это не только
рыбные запасы и марикультура, это и углеводороды шельфа, и энергетика, и многое
другое. Так где, с точки зрения государства, должны быть наши самые большие
порты, где должно быть судостроение, судоремонт, рыбопереработка? Вот где
должны быть сосредоточены инвестиции, и, в первую очередь, в Приморском крае,
причём понятно же, что масштаб должен задаваться не в сравнении с
отечественными портами, а главным образом – с прибрежной инфраструктурой наших
соседей: Южная Корея, Япония, Китай, Сингапур и др.
Вот он первый
приоритет, который обусловлен не только выгодами экономико-географического
положения, но и сложившейся материально-технической базой дальневосточного
флота, и потенциалом морского машиностроения, и кадрами, и вузовской
подготовкой, и инновационными разработками в сфере робототехники и много еще чем.
И удивительное дело, резидентами свободного порта становятся инвесторы с 5 млн.
рублей, для которых верхом собственной стратегии является кусок береговой
территории, которую со временем можно продать подороже.
Каков на сегодня
государственный план (стратегия) освоения Мирового океана, и как в этот план
вписан Приморский край? Какую позицию при этом занимает Министерство по
развитию Дальнего Востока, как оно работает с инструментами, которые само же
инициировало: свободный порт, ТОРы, из-за отсутствия долгосрочной цели распыляя
преференции по 20-ти муниципальным образованиям, ориентируясь на количество
резидентов, но не на глобальный результат. Через какое-то время, возможно даже
теперь, по мере ротации команды управленцев и на уровне Министерства, и на
уровне субъектов федерации, такая постановка цели окажется востребованной, и
что тогда произойдет со Стратегией, которая вот-вот будет одобрена и
законодательно оформлена. Потребуется ещё 50 млн. рублей на актуализацию того,
чего нет в этом документе?
Не менее важно
обратить внимание ещё на один приоритет, о котором Высшая школа экономики пока
не догадывается, и о котором в их проекте Стратегии нет ни единого слова. Речь
идет об аэрокосмической деятельности. На эту тему уже было много сказано и в
центральной, и в местной прессе. Кстати, представляют особое любопытство
последние страницы проекта Стратегии с источниками информации, на которые
опирались авторы. Список составлен из 191 работы, но, как правило, – это Законы
федеральные и региональные, Указы Президента РФ, Постановления и Распоряжения
Правительства, ведомственные приказы и несколько ссылок на статистические
данные. Оценить, или хотя бы сослаться на возможные альтернативы, разработки и предложения
местных исследователей оказалось выше их понимания. Зачем, вот мы же назвали в
качестве приоритетов социально-экономического развития: «создание условий для
развития человеческого потенциала и прекращения миграционного оттока; обеспечение
структурной диверсификации и инновационного развития экономики; усиление внутрирегиональной
связности территории и сбалансированное пространственное развитие». Разве этого
недостаточно, «для них» сойдет и так. А то, что такие приоритеты годятся для
большинства регионов страны, так это мы «рекомендуем» всем: «полтаблетки от
головы, остальное – от живота».
Ну и, конечно же,
поражает та лёгкость, с какой авторы нам предписывают задачи по этапам. «2018-2020
годы: Открытие Приморского края для стран Азиатско-Тихоокеанского региона,
развитие инфраструктуры и формирование узнаваемого бренда Приморского края. 2021-2025
годы: Интеграция в экономику стран Азиатско-Тихоокеанского региона, эффективное
использование ресурсов и развитие современной и конкурентоспособной многомерной
культурной сферы и среды жизни. И 2026-2030 годы: Приморский край –
культурно-инновационный центр Дальневосточного федерального округа, полноценно
реализующий концепцию «Европа в Азии» для стран Азиатско-Тихоокеанского региона».
Всё очень просто и понятно, как вы тут сами до таких простых вещей не
додумались, приходится объяснять неразумным. – А то, что Приморский край, да и
все, пожалуй, субъекты Дальнего Востока, уже 25 лет как открыт для стран АТР,
по собственной инициативе, вопреки воле государства сформировал здесь новые
отрасли экономики, вышел на самый высокий уровень обеспеченности автомобилями,
сформировал в качестве бренда «праворульный» образ жизни, это всё из Москвы не
очень заметно.
Если же говорить
об интеграции в экономику АТР, то разработчиками нам предписано использовать
то, что есть (потому что больше на федеральную поддержку можете не
рассчитывать): известные ресурсы, ну и транзит в умеренных дозах. Собственно, в
этом заключается всё содержание стратегии. Даже никто не задается вопросом, в чём
же может быть прорыв, где то стратегическое направление, которое сможет
обеспечить России поворот на восток не в виде «бедного родственника», а как
государства, в котором заинтересованы большинство стран этого региона, где наш
приоритет пока ещё остается бесспорным, и где ни одна страна не в состоянии за
счёт внутренних ресурсов реализовать масштабные проекты. Таким направлением
может и должно стать освоение космического пространства. Причём, это не
фантазии или пустые мечтания: сегодня есть достаточно примеров совместной
деятельности в этой сфере с корейцами, японцами, китайцами. Кроме того,
космодром Восточный должен стать драйвером экономического развития всего
Дальнего Востока, и это в первую очередь относится и к Приморскому краю:
перспективы развития космического машиностроения, металлургическое
производство, обучение кадров, инновационные разработки и другое.
Ещё одна позиция
разработчиков, мимо которой пройти невозможно: Владивостокская агломерация. Эта
тема здесь на месте разрабатывается с начала 90-х годов, а научной базой стали
исследования предыдущих десятилетий в Тихоокеанском институте географии ДВО
РАН. Этот проект был известен как «Концепция развития южного Приморья» или
«Большой Владивосток». Многое из того, что тогда казалось фантастикой, стало
реальностью, а перспектива получить дополнительное финансирование под развитие
агломерации актуализировало проект в 2014 году. Но как обычно, «слышали звон…»,
и потому замах оказался вселенским: в агломерацию включили и Находку, и
Уссурийск. Поостыв, ограничились территорией двух городов и двух муниципальных
районов, забыв при этом про Хасанский район. Но теперь разработчики из «Вышки»
решили вернуться к суперагломерации, включив в её состав 10 муниципальных
образований, площадью в 18,96 тыс. кв. км, с населением в 1 283,7 тыс. чел.
(67% населения Приморского края). И всё бы хорошо, только после торжественного
подписания Соглашения между краевой администрацией и четырьмя муниципалитетами
в 2014 году по поводу совместного развития, принятого Законодательным собранием
закона, и перераспределения части полномочий между территориями (в пользу края)
ровным счётом ничего не произошло. Пока агломерация так и не придала импульс
развития ни этой территории, ни краю в целом. А причина всё та же: не
сформулирована цель: ради чего всё это затевается, что должно быть в результате.
Вот и здесь «развитие Владивостокской агломерации направлено на формирование
территории благоприятной для жизни, для работы, для инвестиций на основе
инновационного роста, концентрации инноваций и технологий, разработанных в
странах Азиатско-Тихоокеанского Региона, а также на базе Дальневосточного
федерального государственного университета». Среди задач, которые
предполагается решать в границах агломерации, не забыли даже о Нагорном парке,
а вот о главном: о возможности согласованной и скоординированной портовой
деятельности, направленной на создание конкурентоспособной инфраструктуры, – ни
слова.
На эту тему
можно много ещё рассуждать, но есть позиция, которая заслуживает особого
обсуждения. Речь идёт о том, кто может оказаться более продуктивным в плане
разработки стратегии развития той или иной территории. С начала 90-х годов в
крае возникало немало стратегических инициатив, которые потом подхватывались
федеральным центром. Были и такие документы, которые становились просто
предметом интерьера руководителя. И всё же, если на месте ещё остаётся
интеллектуальный потенциал, то он должен быть востребован. И востребован не в качестве
исполнителя заказа, а организатора процесса стратегического мышления тех, кто
включен в реализацию такой стратегии. Возможно, не так уж и плох тот документ,
который сегодня обсуждается, возможно, не все идеи им удалось изложить на
бумаге. Но то, что получилось, к сожалению, мы давно уже придумали, давно
обсудили, и ушли вперёд, нам же предлагают вчерашний день. Поэтому, приглашать специалистов
Высшей школы экономики и не только, нужно, однако в качестве экспертов
подготовленного проекта, а сам проект должен разрабатываться здесь на месте за
счёт собственных интеллектуальных ресурсов и непременно с участием тех, кто
будет затем его осуществлять. Благо у нас для этого есть возможности, но пока
предпочтение отдаётся тем, кто нам серьёзных качественных изменений не обещает.
Надежду возлагаю
на то, что и разработанный документ, и реакция на него, станут предметом
обсуждения как с точки зрения содержания стратегии развития края, так и
организации работ по её качественному изменению, и последующей реализации.
С уважением,
Юрий
АВДЕЕВ,
ведущий научный сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН,
кандидат экономических наук
31 мая 2018 год
 |
| Юрий Алексеевич АВДЕЕВ |
Комментариев нет:
Отправить комментарий