Будущее Владивостока: столица Тихоокеанской России?

20-21 января во Владивостоке прошла стратегическая сессия в рамках разработки концепции туристско-рекреационной ОЭЗ «Остров Русский». Цель мероприятия – моделирование и рассмотрение вариантов концепции ОЭЗ «Остров Русский» для определения оптимального сценария развития. Инициаторы ОАО «Особые экономические зоны» и компания IRP Group. ОАО «ОЭЗ» – управляющая компания, в ведении которой находятся 25 особых экономических зон России. Она действует как заказчик строительства инфраструктуры и привлекает инвесторов из числа крупнейших международных и российских корпораций. Консалтинговая компания IRP Group занимается разработкой стратегий территориального развития. Для участия в стратегической сессии были приглашены ведущие российские и зарубежные эксперты из АНХ при Правительстве РФ, МГМУ, ОАО «Роснано», ИК «Тройка-Диалог», компании «Крокус», холдинга «Эксперт», ИД «Коммерсантъ» и другие.

Наш постоянный автор Юрий Алексеевич АВДЕЕВ, директор Азиатско-Тихоокеанского института миграционных процессов, ведущий научный сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН, кандидат экономических наук, принявший участие в работе сессии, любезно согласился поделиться своими впечатлениями от заседания.

 

Ю.А. Авдеев

– Первоначально проведение мероприятия планировалось в Москве, но победил здравый смысл. В самом деле, перед началом любого строительства нужно побывать на отведенном под него месте. К слову, по количеству участников сессии перевес был на стороне местного экспертного сообщества. Но содержательно численный перевес и «игра на своем поле» ровным счетом ничего не меняли, потому что энергия, с которой организаторы утверждали предъявленный проект Концепции и убежденность в своей непогрешимости, не оставляли шансов на иную точку зрения. Это вызывает обеспокоенность, потому что путь, который проделали авторы «нового концептуального взгляда» на развитие территории Владивостока, новизны как таковой имеет немного, а прочерченная ими траектория по существу повторяет то, что здесь на месте было пройдено как минимум 10 лет назад. Прошу понять меня правильно. Речь не идет о том, что предлагаемые схемы и варианты развития города и острова Русский не верны. Но они уже рассматривались неоднократно и в академических, и проектных коллективах, так что если бы нынешние разработчики опирались на прежний опыт, мы вместе могли бы двигаться дальше, а не повторять пройденное.

 – Юрий Алексеевич, что вы имеете ввиду? Объясните, пожалуйста.

– Проиллюстрировать свою позицию берусь на примере той презентации, которая была предъявлена IRP Group, и которая так и не стала предметом обсуждения двухдневной работы экспертов.

Твердость позиции авторов заявлена, прежде всего, двумя цитатами высшего руководства страны: «Мы видим будущее Владивостока как делового, культурного, научного и образовательного центра российского Дальнего Востока. Убежден, город может стать одной из признанных столиц России, занять достойное место среди ведущих мегаполисов АТР», говорил В.В. Путин.

Вроде бы все верно, но верно с позиции 2007 и даже 2010 года. В 2012 году этого уже недостаточно. Россия реально вступила в год председательства в АТЭС. Вложены большие деньги в развитие инфраструктуры Владивостока. Разрабатывая концепцию развития Владивостока на два десятилетия и далее, авторы просто обязаны не оглядываться назад, а давать новый сигнал первым лицам страны, и значит не просто декларировать в качестве «одной из признанных столиц России» (а сколько их действительно у страны?), а именно как «восточную столицу России», столицу Тихоокеанской России, не «Владивостокский городской округ», а третий, после Москвы и Питера, субъект Федерации. И уже тем более слабо звучит в этом контексте фраза Д.А. Медведева о том, что «Владивосток должен стать процветающим и современным» (а какой город не должен стать таковым?). Поэтому предпослав своему документу слова высших авторитетов, тем не менее, авторы остаются в прошедшем времени.

– Поэтому и миссия проекта выглядит обтекаемо?

– Да, к тому же и безвольно: «способствовать усилению геополитической роли России в Азиатско-Тихоокеанском регионе». – Была она таковой, когда в Тихом океане базировался атомный подводный и авианесущий флот, когда восточные рубежи страны были надежно прикрыты авиацией и ракетными войсками стратегического назначения, а на берегу был развернут могучий военно-промышленный комплекс, укомплектованный инженерно-техническими кадрами высшей квалификации и так далее. Сегодня об этом мы можем говорить по большей части лишь в прошедшем времени. И какой бы ни была, в конечном счете, Особая экономическая зона туристско-рекреационного типа на острове Русском, она будет «способствовать усилению геополитической роли» лишь в очень малой степени.

А когда авторы в числе пяти целей проекта называют «закрепление населения», «превращение Владивостока в центр международного сотрудничества», «создание условий для опережающего экономического роста», «стимулирование экономического взаимодействия» и «обеспечение устойчивого развития после саммита», то становится ясно, что в такой постановке ожидать каких-либо новаций не приходится.

Не спасают ситуацию и те факторы, которые положены авторами в основу Концепции: «Дальневосточная Швейцария», близость к центрам крупнейших азиатских экономик, а тем более, такие банальности как гео-экономическое положение Владивостока, море, культурно-историческое наследие, и даже наличие здесь крупнейших научно-образовательных центров Дальнего Востока, результатами деятельности которых, кстати, авторы как бы не очень себя обременяли.

– Есть ли положительные стороны в представленном проекте концепции?

– Достоинством представленного проекта концепции является уже хотя бы то, что он еще раз укрепил позицию регионального экспертного сообщества, которое прошло этот этап в предыдущее десятилетие. Все то, на что были потрачены два дня, по большей части обладает новизной только для тех, кто прикоснулся к этим проблемам в последнее время. Это и не плохо и не хорошо. Просто – это поздно.

Практически все, что является предметом разработки в рамках ОЭЗ, было сформулировано ранее, причем тогда, когда еще ничего было нельзя. Никакого АТЭС не было в помине, о миллиардных инвестициях не мечтали, про университет на острове Русском можно было услышать только от «больных на голову» экспертов, про мосты через Золотой Рог и Босфор Восточный В.В. Путин даже не думал. Первый вариант океанариума, как известно, он соглашался разместить на оконечности полуострова Муравьева-Амурского и так далее.

Сегодня все перечисленное не только можно, это существует в металле, бетоне, вантах. Разработаны, обсуждены и утверждены «Стратегия Владивостока до 2020 года», сформулированы и переданы в городскую администрацию «Стратегический план развития города до 2020 года». И теперь слушать про дорожки для бега трусцой, или о горнолыжной базе на Русском – это как-то не очень удобно по отношению к авторам предлагаемой к обсуждению разработке. – Откуда вы, ребята, из прошлого?

– Что же остается за пределами понимания разработчиков Концепции?

– Одним из наиболее серьезных ограничений в развитии города является его территория. До настоящего времени более 60 процентов территории Владивостока остается в ведении Министерства обороны. Возможно, я чего-то не понимаю в тонкостях юриспруденции, но «ведение» не равнозначно «собственности», а значит, если в государстве поменялись приоритеты, изменилась «геополитическая ситуация», то и субъект ведения должен быть изменен решением Президента, Правительства. Такие решения вроде бы есть, но субъектом ведения по-прежнему остаются военные. Да еще и субъект Федерации, в лице губернатора, под шумок ротации городских управленческих кадров прихватил изрядный кусок городской территории. И понятно, почему город в решении принципиальных вопросов собственного развития оказывается «на подтанцовках» у тех, в чьем ведении находится городская земля. Когда речь идет о передаче земельного участка для использования в мирных целях, Министерство занимает «круговую оборону» и требует доказательств, что земля будет использована по назначению, хотя контроль за ее использованием не входит в компетенцию данного ведомства.

– Видимо, какие-то предложения можно было бы взять из концепции «Большой Владивосток»?

– Проектом «Большой Владивосток», который разрабатывался в начале 90-х годов, предусматривался выход за административные границы города, расширяя их до пределов водосборного бассейна. По оценкам того времени, на территории такого Владивостока могло бы разместиться «не толпясь» до 3 миллионов жителей, при условии преимущественно малоэтажной жилой застройки по периферии, и формирования делового центра в районе Седанки. Островная территория при этом рассматривалась как рекреационная зона с включением порядка трех десятков островов.

– Какие средства необходимы для развития инфраструктурного потенциала Владивостока?

– Они запредельны даже для самых неуемных мечтателей. Но давайте посмотрим на них, принимая во внимание соотношение между стоимостью человеческого капитала и стоимостью инфраструктуры города. Именно здесь коренится причина миграционного оттока горожан. Так вот для «закрепления» здесь молодежи, а именно они составляют большую часть отъезжающих, к 600 млрд. руб., которые будут освоены ко времени проведения Саммита, потребуется еще вложить как минимум 700 млрд.

– Немало!

– И не потому, что мы такие ненасытные. Таков уровень недовложений за многие годы существования города в статусе «закрытого». Эта цифра сопоставима и даже превышает объемы финансирования последних лет, и далеко не совпадает с оценками авторов Концепции, которые считают, что достаточно «обойтись» суммой в 1 млрд. долл.

Полагаться на дальнейшее инвестирование за счет федерального бюджета в высоких объемах не приходится, особенно имея в виду сложившуюся парадоксальную ситуацию. Федеральный центр сюда вкладывает все больше средств, но при этом численность, дальневосточников, покидающих Приморье, не уменьшается, а растет.

– Но за счет каких же источников город может получить достаточное финансирование, на чем он сможет заработать сам?

– Единственным направлением экономического развития, которое обеспечит такой финансовый поток, является туризм. Это и рабочие места, и «живые деньги» туристов, и частные инвестиции в строительство новых гостиниц, и обустройство объектов туристического показа и многое другое.

Отсюда принципиальный вопрос к авторам Концепции: смогут ли предлагаемые меры обеспечить требуемый туристический поток, каков масштаб этого потока, на что должен быть ориентирован город и его власти, что будет в качестве финансового результата? Авторы, «реалистично» разложив туристический поток, рассчитывают на то, что, в основном, это будут россияне, тогда как иностранные туристы составят примерно 30 процентов. По прогнозам в 2021 году, Владивосток сможет принять 2560 тыс. туристов, а в 2027 г. их будет уже 3630 тыс., из которых иностранцы – не менее 1300 тыс. чел.

– На первый взгляд – неплохая перспектива…

– Да, но наращивание инфраструктурного потенциала растягивается более чем на два десятилетия. Кроме того, авторы так и не увидели в качестве ресурса развития Владивостока его ближайшее окружение. С одной стороны, мы знаем, что северо-восток Китая, две Кореи и Япония – это 300 млн. человек, и это самый надежный туристический потенциал. С другой стороны, 20 экономик АТЭС – и это то, что будет здесь уже в этом году. Разве «лютиками-цветочками», экопарками и прочей мишурой мы сможем завлечь сюда достаточное количество жителей этих стран?

Если мы ориентированы на российского туриста, – это один набор туристических продуктов, если на население ближайших азиатских стран, то должна быть учтена их специфика и менталитет: от гостиничных номеров до гастрономических пристрастий. Ресурс, который пока так и остается невостребованным, хотя он уже здесь (два десятка иностранных консульств и торговых представительств), заключается в том, что Владивосток – это ближайшая европейская точка к Азиатско-Тихоокеанскому региону. И интерес к этому месту будут проявлять, прежде всего, азиатские страны. И это, по идее, должно стать стержнем Концепции.

– А как заставить этот стержень «заработать»?

– Еще одним серьезным ограничением в развитии Владивостока является его статус муниципального образования. Согласно 131 ФЗ в компетенцию муниципалитета не входит функция международной деятельности. Если внимательно читать Подпрограмму «Владивосток как центр международного взаимодействия со странами АТР», станет ясно, что речь идет, главным образом, об инфраструктуре, обустраиваемой за счет федеральных вливаний. И город сам по себе, как бы и не причем. Если же город берет на себя функцию саморазвития за счет привлечения частных инвестиций, за счет тех объектов, которые размещаются на его территории, за счет привлекаемых финансовых ресурсов в виде заимствований или гарантийных обязательств, значит, – в Концепции должна быть определена роль Владивостока как восточной столицы России с наделением ее статусом субъекта федерации в границах Большого Владивостока. Но этому решению должна предшествовать внятная восточная политика России. Пока что все, что проговаривается, декларируется, делается – не является результатом долгосрочной стратегической линии государства на взаимодействие со странами АТР, экономиками АТЭС.

– Как найти выход из создавшегося положения?

– Удобнее всего – при обсуждении повестки дня предстоящего саммита АТЭС во Владивостоке. На первый взгляд, Особая экономическая зона на острове Русский за пределами обсуждаемого предмета. Но это не так, потому что сейчас решается судьба высшего образования, науки на Дальнем Востоке, самого Владивостока, а, возможно, и России в целом.

Пока предстоящая повестка остается в рамках тривиально понятных проблем: продовольственная безопасность, транспортная логистика, инноватика, региональное развитие. На что уже «отреагировали» некоторые страны АТЭС, и в результате повестка была «довешена» еще и борьбой с терроризмом. Несомненно, весь набор обсуждаемых проблем чрезвычайно актуален, и требует совместных усилий для их решения. Но ни в одной из этих областей мы не являемся лидерами, и самое большее – мы можем встраиваться в хвост уже управляемых кем-то процессов.

А вот где мы действительно можем задать тон, да что там, – установить свои правила игры, а это принципиально важно для интеграционных процессов, – это в области освоения космического пространства и изучения Тихого океана. А также в области культуры. – Культура, вот где мы могли бы задать мощный импульс интеграционного взаимодействия, имея при этом в виду, что не только мигранты, как сейчас предлагают, должны прочесть 100 книг российских авторов, но и сами мы, наши дети и внуки должны к этому стремиться. Все три аспекта актуальны для всех без исключения стран АТЭС, они представляют собой принципиально новое явление в развитии торговых отношений, и в каждом из них нам не только есть что сказать, но и показать, как нужно делать!

Вот если иметь в виду подобный подход, а не просто некое абстрактное рекреационное развитие неосвоенного пока острова, то напрашивается видение освоения острова Русский как площадки межкультурного взаимодействия стран АТЭС и России. Первым фундаментальным проектом такого взаимодействия является создание университета, который в нынешней парадигме звучит как ДВФУ. Для кого он ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ? – Для китайцев, корейцев, японцев, или все же …? Как вы лодку назовете… Поэтому пока еще не поздно, стоило бы подумать и внести поправку, для которой еще есть время: Российский Азиатско-Тихоокеанский университет во Владивостоке! Над этим можно еще поработать, но региональная привязка обязательна.

– А что же могло бы стать содержательным аспектом межкультурного взаимодействия на Русском?

– Почему бы в рамках разрабатываемой Концепции не положить на стол главе российского государства такой проект: каждой из экономик участников саммита АТЭС на острове Русском предлагается землеотвод, скажем, в пределах 10 га, где они смогут разместить официальное представительство своей страны или столицы, элементы национальной культуры, науки, традиционной кухни, архитектурных памятников и так далее. Представим себе, что на одной территории собрались двадцать городов стран АТЭС. А с другой стороны, объединяющей их транспортной артерии (пусть то автодорога, трамвай, железная дорога или монорельс, или лучше результат некой невиданной до сих пор инновационной разработки) расположились 20 российских городов со своими наиболее узнаваемыми архитектурными силуэтами, памятниками культуры: Москва, Санкт-Петербург, Ярославль, Нижний Новгород, Казань и далее по Транссибу. – Вот вам два в одном: на Русском острове и «Россия» и «АТЭС». Здесь вам и культурные обмены, и новые побратимские связи, и научное взаимодействие, и спортивные, и торговые и прочие связи.

Разумеется, реализация предлагаемого подхода потребует серьезных усилий, для его легитимизации существующим российским законодательством, возможно внесения изменений в законодательство. Не исключаю, что в результате появится некий новый тип Особой экономической зоны (международной, интеллектуальной) со своими пограничными, таможенными, миграционными правилами. Главное, чтобы это было направленно не на «закрепление», а на притяжение будущих Нобелевских лауреатов, на формирование творческой среды, на развитие интеллектуального потенциала огромной территории Дальневосточного федерального округа, всей России.

В любых других сферах правила уже давно установлены, и условия нашей интеграции состоят в том, что мы соглашаемся с этими правилами. А, как известно, кто рамки задает, тот и получает выгоду. Торговля сырьем сама по себе дело не такое уж и плохое, но все зависит от того, по чьим правилам установлена эта игра. Поэтому наш выход хоть на европейский, хоть на азиатские рынки, хоть вступление в ВТО – все это выход на площадки, где правила, границы установлены другими. Активное участие России в АТЭС хорошо именно тем, что здесь еще остаются ниши, в которых мы могли бы задавать свои условия, и этим можно пока еще воспользоваться.