Академик Ю.С. Оводов. Моя жизнь в науке

Опубликовано с любезного разрешения Ю.С. Оводова и В.Е. Васьковского

Система и личность

Редакция «Дальневосточного ученого» предложила мне написать предисловие к воспоминаниям академика Ю.С. Оводова. Я согласился, еще не читая его заметок – с Юрием Семеновичем мы уже 50 лет шагаем по жизни вместе, не всегда находясь географически в одной точке. Однако после чтения воспоминаний меня взяли сомнения. Его заметки настолько ярки, хорошо написаны и иллюстрированы, что не нуждаются ни в каких дополнениях. Однако я решил все же выполнить данное редакции обещание, чтобы они сами решили его судьбу. И дал вступлению заглавие, которое, по-моему, отражает суть автобиографического рассказа Ю.С. Оводова.

А начну я со случившейся со мной в начале 70-х анекдотической истории.

В первые годы создания ДВНЦ средства массовой информации вслед за партийными органами проявляли интерес к науке. Нас часто приглашали с выступлениями, участвовать в разных мероприятиях. Так я попал на передачу приморского телевидения, организованную по типу «Голубого огонька». За столиком нас оказалось трое: молодая, симпатичная и остроумная актриса театра Горького, мастер спорта по гребле и я. Гребец был забронзовевший, смотрел на нас с актрисой свысока, в дискуссии не вступал. Мне пришлось выступать в конце встречи, которая была посвящена молодежи. Я решил на своей собственной судьбе продемонстрировать, какие возможности молодым давала советская система.

1953 год. Я поступаю на Химфак Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. И мы – студенты естественных факультетов набора того года, оказываемся первыми, кто начал учиться в новом здании университета на Ленинских горах. К концу учебы я мечтал заняться химией природных соединений, чтобы вернуться в родное Приморье специалистом. И смог после окончания Химфака в 1958 году поступить в особую аспирантуру АН СССР «Несмеяновский набор», созданную для подготовки кадров по этой специальности. Нашим домом становится организованный в начале 1959 года Институт химии природных соединений. После защиты диссертацию и короткой работы в Москве я уезжаю во Владивосток к Г.Б. Елякову. Собирался работать в его лаборатории, а приехал в марте 1964 года в только что созданный Институт биологически активных веществ.

Мы вышли втроем из телестудии. Я обратил внимание на то, что наш мастер как-то сник, в нем не чувствовалось прежней гордыни. Довольно долго молчал, а потом вдруг спросил с уважением в голосе: «Так, ты три института закончил?»

Институт (университет) я закончил один, но моя биография впитала в себя многие моменты, о которых можно было мечтать. И в этом не было никаких моих личных заслуг. Все эти возможности дала мне страна, только недавно оправившаяся от жестокой, разрушительной войны, социалистическая система.

И в своих воспоминаниях Юрий Семенович наглядно показывает, как образование и наука в СССР создавали ученых, как работала существовавшая в стране система. Естественно, не все молодые ученые становились академиками как Ю.С. Оводов. Достичь высот в любом деле – удел личностей. Автор заметок и является таким – талантливым, трудолюбивым, организованным, с крепким характером, умением наладить дело, добиться поставленной цели. Личностям в жизни довольно часто везет – им встречаются на пути другие яркие личности. В заметках Ю.С. Оводова много фотографий тех, кто был таким в его жизни. Но на первой место и он, и я ставим нашего учителя Николая Константиновича Кочеткова. А у него и десятков других мальчишек Ярославля был перед этим еще Виктор Михайлович Власов. Я думаю, Юрий Семенович с честью продолжил дело своих учителей, готовя кадры ученых во Владивостоке, а затем – Сыктывкаре.

Виктор ВАСЬКОВСКИЙ,

член-корреспондент РАН

Юрий Оводов (слева) и Виктор Васьковский готовятся к погружению
 

* * *

Впервые я приобщился к химии в 7 классе. Мы в то время жили в городе Ярославле, который славился своими химическими предприятиями. Купив в магазине школьный «Набор химика», я приступил к выполнению опытов прямо в квартире. Мои родители, как ни странно, поддерживали мое увлечение, хотя, нередко, проявляя изобретательность, я устраивал в нашей квартире взрывы, получая йодистый азот или изучая взаимодействие концентрированной серной кислоты с марганцовкой. В то время в Ярославле в магазинах свободно можно было купить многие реактивы и простенькие химические приборчики, главным образом, различные наборы колб и химических стаканов.

 

Семья Оводовых: Мария Федоровна, Семен Иванович, Юрий, Светлана. Ярославль, 1952 г.

Я глубоко благодарен своим родителям: мама моя, Оводова Мария Федоровна, учила меня жизненным премудростям. Основные советы моей мамы сводились к двум главным тезисам: во-первых, – говорила она мне, – всегда соблюдай спокойствие и выдержку, никогда не ругайся и не повышай голоса, ибо повышают голос только слабые люди, не уверенные в своей правоте; во-вторых, помни народную мудрость, что ласковый теленок две матки сосет, а потому научись слушать собеседника, старайся его понять и, по возможности, будь к нему внимателен и доброжелателен, будь всегда добрым к людям, ибо в конечном итоге добрые люди побеждают в любых делах, хотя и не сразу.

Семен Иванович Оводов в парадной форме г. Могилев, Белоруссия

А отец мой, Семен Иванович, будучи кадровым офицером, летчиком, штурманом бомбардировочной авиации, прекрасно понимал значение образования и очень верил в будущее науки, поскольку до службы в армии несколько лет работал школьным учителем и директором школы. Отец устремлял меня ввысь к учению и науке.

– Мы воевали не только за свободу нашей страны, но и за то, чтобы вы могли свободно развиваться, получать образование и заниматься наукой, – любил говорить он мне.

22 июня 1941 года, а мы в то время жили в Старой Руссе, недалеко от Ленинграда, где сразу же началась война, и город бомбили многочисленные немецкие самолеты, отец с большим трудом сумел затолкать меня вместе с мамой и сестренкой Светой в поезд и отправить в эвакуацию на свою родину в город Скопин, Рязанской области. В следующий раз я увидел отца уже в 1946 году, когда он вместе со своим авиаполком вернулся из-за границы в Харьков, на новое место службы. До этого он прошел две войны: финскую и Отечественную, – прошел славный ратный путь сначала штурмана бомбардировочной авиации дальнего действия, а затем после тяжелого ранения – начальника службы земного обеспечения самолетов (служба ЗОС). Этот путь лежал от Ленинграда до Сталинграда, а потом до Берлина. Закончил войну он уже после Дня Победы, когда их авиаполк участвовал в освобождении Златой Праги. Будучи кавалером нескольких орденов и большого числа медалей, человеком общительным и энергичным, он в течение всей последующей жизни везде пользовался большим авторитетом и уважением. Мы с сестренкой тоже его очень любили, уже тогда понимая, что именно такие люди, как он, определили нашу судьбу, освободили от рабства, дали нам возможность жить, учиться, работать. Сейчас, в канун 65-летия Великой Победы, я вновь и вновь вспоминаю его (ему было бы сейчас 99 лет) с большой благодарностью за все, что он сделал для меня, а он всю жизнь старался активно помогать мне, и своими мудрыми советами способствовал моему становлению и формированию взглядов на жизнь.

– Я мечтаю дожить до того момента, когда ты станешь академиком, – шутя говорил он, когда я поступил в университет. И ведь дожил он до этих дней и считал свои задачи выполненными: он много сил отдал освобождению нашей страны от немецкого ига, а затем сумел вырастить и воспитать своих детей. Он был настоящим коммунистом, активно участвовал во всех сторонах жизни, даже будучи на пенсии; он умер в 1993 году в городе Могилеве (Белоруссия), до последних дней пользуясь всеобщим уважением и любовью.

… В восьмом классе наша учительница химии Зоя Васильевна порекомендовала нам пойти в химический кружок при Ярославском дворце пионеров, куда мы и ходили вплоть до окончания школы вместе с моим одноклассником, будущим главным научным сотрудником Новосибирского института органической химии СО РАН, лауреатом Ленинской премии, доктором химических наук, профессором Вячеславом Геннадьевичем Шубиным. Кружок вел выдающийся преподаватель, тогда еще кандидат наук, а впоследствии профессор Иркутского института органической химии СО АН СССР Виктор Михайлович Власов. Здесь мы с моим другом Славой Шубиным впервые освоили основы органического синтеза, благо в наличии были и простейшие приборы и все необходимые реактивы. Этот кружок поистине стал кузницей кадров химиков-органиков: В.М. Власов дал первоначальную подготовку большому отряду ученых, многие из которых стали впоследствии профессорами, а трое выпускников кружка много позже были избраны академиками: Н.С. Зефиров, Г.Б. Еляков и Ю.С. Оводов, двое последних стали дальневосточными учеными. Мы навсегда остались благодарны нашему первому, великому Учителю В.М. Власову.

Николай Серафимович Зефиров, который был на один год старше нас и уже учился в Московском госуниверситете, приезжая на каникулы, агитировал нас со Славой поступать в университет. Мы прислушались к его совету и, оба, окончив в 1954 году школу с золотыми медалями, поступили на химический факультет Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова на Ленинских горах, альма-матер, где провели чудесные годы студенческой жизни в условиях, близко соответствующих нашему понятию о коммунизме.

Учился я в 114 группе химфака, до сих пор оставшиеся в живых члены этой группы регулярно собираются, чтобы вспомнить былые дни, обменяться новостями и обсудить возникшие проблемы.

Студенты легендарной 114-ой группы химфака: Нелли Шитикова, Люся Жукова, Юрий Оводов, Мила Повх и Света Гаврилова. Москва, 1954 г.

Здесь одним из моих учителей стал Радий Михайлович Хомутов, выдающийся органик-синтетик, будущий член-корреспондент АН СССР, он научил меня искусству органического синтеза, творческому подходу к этим красивейшим химическим реакциям.

Радий Михайлович Хомутов

В университете я ходил работать на кафедру, возглавляемую тогдашним президентом АН СССР, академиком А.Н. Несмеяновым, где выполнял дипломную работу под руководством будущего академика О.А. Реутова и доцента О.А. Птицыной. В одной лабораторной комнате вместе со мной работали Коля Несмеянов, сын академика, и Белецкая Ирина Петровна. Белецкая – будущий академик, в настоящее время – одна из ведущих ученых нашей страны в области органической химии.

Окончив в 1959 году университет, мы большой группой выпускников распределились в Новосибирский институт органической химии СО АН СССР, возглавляемый выдающимся ученым, академиком Николаем Николаевичем Ворожцовым, который и стал моим очередным учителем и по науке, и по жизни, хотя проработал я под его руководством не более полугода. Мы, вчерашние студенты, вместе с ведущими учеными института такими, как Валентин Афанасьевич Коптюг (впоследствии академик, председатель СО АН СССР, один из крупнейших ученых нашей страны), Владимир Петрович Мамаев (будущий профессор, доктор химических наук) под руководством Н.Н. Ворожцова работали на субботниках по строительству нового здания института и по оснащению тех лабораторных помещений, которые на время выделил нам организатор и тогдашний председатель СО АН СССР академик Михаил Алексеевич Лаврентьев в единственном построенном тогда здании его Института гидродинамики.

Академик Н.Н. Ворожцов, Новосибирск, НИОХ СО АН СССР

Это было время расцвета нашей страны и необыкновенного подъема науки. Институты в Академгородке возникали, как грибы после дождя, но только Институт гидродинамики был полностью готов к эксплуатации. Я давно интересовался природными соединениями, а потому в институте начал работать в лаборатории химии природных соединений, которую возглавил сам Николай Николаевич Ворожцов. Сотрудники лаборатории много беседовали с руководителем, он был всегда доступен и всегда давал искренние и мудрые советы. В то же время у нас с ним возникали разногласия на почве нового тогда метода исследований – бумажной хроматографии.

– Вы, батенька, – говорил он мне, – сначала получите вещества в кристаллическом виде (в то время мы занимались изучением состава экстракта шлемника байкальского), а уже потом хроматографируйте на бумаге.

– Нет, – возражал я, – для того, чтобы кристаллизовать, я должен сначала разделить смесь на компоненты.

– И вы это хотите сделать на этой полоске бумаги, – удивленно спрашивал он, брал мои хроматограммы с пятнами и выбрасывал в педальное ведро.

Николай Николаевич часто бывал в командировках: ездил в Москву добывать деньги, научное оборудование, реактивы. Однажды, вернувшись из очередной командировки, он вызвал меня к себе и после короткой разъяснительной беседы, из которой следовало, что я могу многое сделать в химии природных соединений, если создать соответствующую обстановку и руководство, вдруг сказал мне: «Вы же мечтали работать в Институте химии природных соединений в Москве под руководством Николая Константиновича Кочеткова Он крупный специалист в этой области, да и условия там значительно лучше в отношении химии природных веществ».

Так я вновь вернулся в Москву, где под руководством Н.К. Кочеткова мне предстояло выполнить кандидатскую диссертацию.

Институт химии природных соединений АН СССР (ИХПС) был создан лишь год назад и находился в стадии значительного дооборудования, многое делалось руками сотрудников. Возглавлял институт академик М.М. Шемякин, а Н.К. Кочетков (впоследствии тоже академик) был его заместителем по научной работе. Николай Константинович с того момента стал моим основным учителем и в научных, и в жизненных вопросах. Многие годы, вплоть до его кончины в 2005 году, мы с ним горячо обсуждали разные проблемы, в том числе и проблему моей дальнейшей научной судьбы.

С моим учителем Н.К.Кочетковым в его кабинете в Ин-те органической химии им. Н.Д.Зелинского РАН г. Москва, сентябрь 2001 г.

Молодые выпускники, недавние студенты, составили основной штат научных работников. Работали с большим энтузиазмом, много, эффективно и весело. Одним из сотрудников был Виктор Евгеньевич Васьковский, будущий член-корреспондент РАН, а в то время энергичный дальневосточник: он приехал в Москву из Владивостока, где прожил большую часть жизни. Своей любовью к Дальнему Востоку он зажег еще одного своего коллегу будущего доктора наук, профессора Олега Сергеевича Чижова. Вместе они съездили в экспедицию на Дальний Восток и заготовили различные дальневосточные растения для изучения их химического состава и структуры действующих начал. В.Е. Васьковский изучал тритерпеновые гликозиды аралии манчжурской, О.С. Чижов – лигнаны лимонника китайского. Мне было предложено провести структурные исследования тритерпеновых гликозидов качима тихоокеанского. Уже в то время мы по инициативе Виктора Евгеньевича начали подготовку к будущим исследованиям морских организмов, а потому прошли подготовку в Московском клубе аквалангистов, тогда это было в новинку, и получили удостоверения инструкторов подводного плавания – аквалангистов.

В это время я познакомился со своей будущей женой, Раисой Григорьевной Липейко, которая, окончив Одесский госуниверситет, была распределена в Новосибирский институт теплофизики.

С семьей Раисы Липейко: брат Валера, мама Елена Лукьяновна, я, папа Григорий Иванович и Раиса. м. Кривое Озеро, август 1961 г.

Институт еще только создавался, а его молодые сотрудники жили в Москве в общежитии СО АН СССР, где посчастливилось проживать и мне после возвращения в Москву. Мне очень повезло с женой, в течение всей нашей жизни мы всегда находим взаимопонимание. Мы познакомились 6 ноября 1960 г., а поженились 29 апреля 1961 г., сын Сергей родился у нас 30 марта 1962 г. Родители Раисы Григорьевны: отец – Григорий Иванович и мама – Елена Лукьяновна, - жили в райцентре Кривое Озеро Николаевской обл. на Украине (в 180 км от Одессы по шоссе на Киев), а потому мы оставили им на попечение своего сына сроком на два года.

Бабушка Лена с Сергеем, 1963 г.

Уже в те годы Раиса проявляла повышенный интерес к изучению структуры природных соединений и помогала мне в выполнении работы над кандидатской диссертацией. У нее поистине «золотые руки», и ее помощь была весьма существенной. И вот уже без малого пятьдесят лет мы идем с ней бок о бок, помогая друг другу и в работе, и в жизни. Еще учась на пятом курсе университета, когда борьба с семейственностью была в полном разгаре, я высказал мысль, что для долгой и счастливой семейной жизни необходимо, чтобы жена и муж работали вместе, жили общими интересами, обменивались мнениями и принимали согласованные решения. И до сих пор убежден, что жена должна работать вместе с мужем, тогда возникают и не исчезают взаимопонимание и взаимный деловой интерес, а не только любовные отношения.

Дела шли успешно, но и время шло очень быстро. В эти годы в нашу лабораторию часто приезжал Георгий Борисович Еляков, который создал во Владивостоке в системе Дальневосточного филиала СО АН СССР лабораторию природных физиологически активных соединений. Лаборатория под его руководством занималась изучением строения действующих начал – тритерпеновых гликозидов (панаксозидов) легендарного корня женьшеня, экстракт которого применяется в китайской медицине уже несколько тысячелетий и который обладает сильным тонизирующим действием.

Г.Б. Еляков в лаборатории

В.Е. Васьковский и Г.Б. Еляков агитировали меня ехать на Дальний Восток, где открывались большие научные перспективы. И вот, когда пришло время возвращаться в Новосибирск, я с согласия Н.Н. Ворожцова и при энергичной поддержке Н.К. Кочеткова, получил решение Президиума СО АН СССР о моем переводе во Владивосток, в ДВ филиал СО АН СССР. В сентябре 1962 года мы с Раисой Григорьевной были приняты на работу младшими научными сотрудниками в лабораторию, возглавляемую Г.Б. Еляковым, тогда еще кандидатом наук. 1 января 1963 года, завершив дела в Москве, мы прибыли во Владивосток и приступили к работе. Пришлось самим оборудовать свои рабочие места. В 1963 году я успешно защитил диссертацию и стал кандидатом химических наук. Некоторое время спустя во Владивосток приехал В.Е. Васьковский, который к тому времени также защитил кандидатскую диссертацию. И мы с Раисой Григорьевной, с ним и с Г.Б. Еляковым начали создавать новый институт. Нас очень поддерживали академик М.А. Лаврентьев и тогдашний председатель ДВ филиала СО АН СССР член-корреспондент АН СССР Александр Степанович Хоментовский.

В результате в начале 1964 года было принято решение вышестоящих органов о создании во Владивостоке Института биологически активных веществ ДВФ СО АН СССР, в 1972 году переименованного в Тихоокеанский институт биоорганической химии (ТИБОХ). Институт был создан на базе нашей лаборатории и ряда лабораторий Биолого-почвенного института. Георгий Борисович Еляков, которому тогда еще не исполнилось 35 лет, стал директором института, мы с В.Е. Васьковским, еще более молодые, возглавили лаборатории. Кроме того, заведующими лабораториями стали доктор медицинских наук, профессор И.И. Брехман, а также будущий академик П.Г. Горовой и будущий доктор химических наук, профессор А.К. Дзизенко, самый молодой из всех нас.

Израиль Ицкович Брехман со своими сотрудниками самой в то время многочисленной лаборатории института успешно изучал физиологическую активность экстрактов из дальневосточных растений, главным образом, семейства аралиевых, известного своим широким применением в китайской народной медицине. Особое внимание уделялось изучению представителя этого семейства элеутерококка колючего, высокая физиологическая активность и, прежде всего, адаптогенное действие которого были тогда обнаружены дальневосточными учеными. Наша лаборатория химии углеводов начала в то же время изучение химического состава экстракта элеутерококка и установила строение действующих начал, гликозидов (элеутерозидов) этого растения.

Петр Григорьевич Горовой, уже тогда известный ученый-ботаник, а впоследствии академик РАН, один из ведущих специалистов в области ботаники и хемотаксономии растений, возглавил лабораторию хемотаксономии растений, которая начала успешное изучение связи таксономических признаков растений с их химическим составом. Впоследствии эти работы получили широкое признание научной общественности, в том числе и зарубежных (китайских, корейских, японских и американских) ученых.

С академиком П.Г. Горовым в его рабочем кабинете в ТИБОХ Владивосток, 2001 г.

Анатолий Кириллович Дзизенко возглавил очень тогда модную лабораторию физико-химических методов исследования, и уехал в Москву осваивать спектроскопию ядерного магнитного резонанса (ЯМР) и масс-спектрометрию, самые современные и мощные методы структурного исследования низкомолекулярных биорегуляторов и биополимеров.

Первоначально усилия института были сосредоточены на продолжении работ по изучению строения действующих начал женьшеня и других представителей лекарственных растений семейства аралиевых. Изучение гликозидов женьшеня шло параллельно с работами японских исследователей: то мы оказывались впереди, то они нас опережали. В результате уже в те годы было установлено строение основных гликозидов женьшеня, хотя работы по всестороннему изучению действующих начал этого легендарного корня продолжаются вплоть до настоящего времени. В это же время в нашей лаборатории был выделен и изучен панаксан, пектиновый полисахарид корней женьшеня. Нашей сотрудницей Т.Ф. Соловьевой были выяснены основные черты структуры панаксана и защищена кандидатская диссертация. Т.Ф. Соловьева впоследствии стала доктором химических наук, профессором, заведующей одной из лабораторий института.

В эти же годы начал быстро расти интерес к изучению веществ, выделенных из морских организмов. Наработку этих веществ из морских водорослей и беспозвоночных Японского моря мы осуществляли в основном на базе рыбокомбинатов Приморья. С этой целью мы с В.Е. Васьковским и Р.Г. Оводовой объехали многие рыбокомбинаты, расположенные от Посьета по всему побережью Приморья вплоть до Дальнегорска (тогда – Тетюхе). Летали на самолете АН-2, ездили на экспедиционных машинах, а также на небольших пассажирских катерах, курсировавших вдоль побережья Приморья. Договаривались с руководством рыбокомбинатов, постоянно встречая поддержку, затем, используя имеющееся в заводских лабораториях скудное оборудование и доставляя свои приборы и реактивы, в помещениях отдельных цехов создавали временные лаборатории, проводили заготовку сырья и его первоначальную обработку. Особенно эффективно поработали на рыбокомбинатах о-ва Попов, в Посьете, в Валентине, в Каменке, расположенной недалеко от Дальнегорска. Рыбокомбинаты всегда оказывали помощь во многих делах, особенно нам импонировала их заинтересованность в получении научных результатов. В свою очередь, мы также оказывали им содействие в проведении квалифицированных анализов, в определении запасов тех или иных морепродуктов. Взаимопонимание было полное, и мы остались благодарны всем рыбокомбинатам Приморья, на которых посчастливилось поработать. И все же это был очень большой труд, менее эффективный, чем хотелось, велики были хлопоты и затраты с постоянной транспортировкой оборудования и реактивов.

Сам собой назревал вопрос о создании постоянной базы для исследования морских организмов в экспедиционных условиях: заготовки свежего морского сырья (оно быстро портится при транспортировке и хранении), его немедленной переработки, выделения интересующих веществ, их первичной характеристики, изучения биохимических процессов у морских организмов непосредственно в естественных условиях моря. По инициативе Виктора Евгеньевича Васьковского решили создать Морскую экспериментальную станцию (МЭС): побывали во многих местах побережья Японского моря и остановили выбор на брошенной воинской части, которая располагалась в бухте Троицы залива Петра Великого напротив рыбокомбината поселка Зарубино Хасанского района и включала брошенное каменное двухэтажное здание и еще ряд построек. С начала мая 1966 года начали освоение зданий и территории создаваемой МЭС. Сначала провели выездные субботники по удалению всего лишнего, по наведению элементарного порядка, а затем приступили к созидательной работе. Приказом по институту в конце мая я был назначен начальником МЭС на период полевого сезона, до сентября.

Юрий ОВОДОВ, академик РАН

Продолжение следует